Читать книгу "CC – инквизиция Гитлера - Гвидо Кнопп"

Шеф СС Гиммлер пытался утаить от общественности назначение концлагерей. Он цинично заявил: «Все, что здесь делается, — напряженная, создающая новые ценности работа, строгое, справедливое обращение. Научить людей снова трудиться, привить им навыки прикладного мастерства — вот цель и методы воспитания. Девиз, под которым живут и действуют лагеря, гласит: «Есть путь к свободе. Его верстовые столбы — это послушание, честность, порядок, чистота, трезвость, искренность, готовность к самопожертвованию и любовь к родине».

Работа и дисциплина есть, по его мнению, необходимые средства для того, чтобы вернуть блудных дочерей и сыновей нации в лоно национал-социалистического единства.

Численность персонала, занятого в концлагерях, постоянно росла. В общем списке «тружеников» концлагерей от 15 января 1945 года в графе «охрана СС» значатся 37 675 мужчин и 3508 женщин, что показывает истинное положение дел, которое почему-то долгое время не привлекало к себе внимания. Принято было считать, что служба в концлагерях — это чисто мужское дело. Однако факты свидетельствуют о том, что тысячи женщин выполняли здесь различные обязанности, с большей или меньшей ответственностью за преступления.

Диапазон широк: надзирательницы, врачи, лаборантки, машинистки… И только незначительная часть женщин принадлежала к войскам СС. В то время, когда гражданские служащие женского пола, такие как секретарши и телеграфистки, в известной мере были всего лишь свидетельницами жалкого существования людей, надзирательницы СС вносили в него значительную лепту К этой категории служащих иногда относились и жены эсэсовцев, как явствует из распоряжения комендатуры концлагеря Люблин от 1 марта 1943 года: «По распоряжению шефа 3-го отдела все бездетные жены членов СС привлекаются к службе в качестве надзирательниц в женском концлагере». Правда, нет сведений о том, сколько жен эсэсовцев откликнулись на это требование.

Женская смена молодых надзирательниц СС подвергалась тщательному отбору для допуска к прохождению специальных курсов. На этих курсах были такие дисциплины как «Мировоззренческая и национал-политическая подготовка», «Служба и выполнение долга», «Личное поведение и руководство». Заключенные рассказывали, что большинство молодых выпускниц СС поощрялись во время обучения за беспардонную жестокость и неприкрытое насилие по отношению к узницам лагерей.

В период с 1942 по 1945 годы в войска СС были приняты более трех тысяч женщин, которые, по словам «рейхсфюрера», «воспитаны в духе поистине преданного, проникнутого идеями национал-социалистического мировоззрения и СС женского корпуса». Жестокое обращение и здесь служило ключом к успеху.

Нанда Херберман, узница женского концлагеря Равенсбрюк, вспоминает: «Самыми надежными были наиболее жестокие из них». Примерами таких «карьеристок» были Мария Мендель и Эльзе Эрих. Первая служила в концлагере Аушвиц-Биркенау в должности старшей надзирательницы с октября 1942 года, вплоть до эвакуации в январе 1945 года. Вторая занималась той же деятельностью с октября 1942 года в концлагере Люблин-Майданек. После войны обе были осуждены и казнены.

Герта Боте, злобная надзирательница СС в Берген-Бельзене, так ответила через 50 лет после войны на вопрос, не думает ли она, что совершила в жизни ошибку: «Я совершила ошибку? О нет! Ошибкой было то, что существовали концлагеря. Я должна была там устроиться, иначе сама оказалась бы. за колючей проволокой. Возможно, в этом была моя ошибка».

Как видно, самообман продолжал действовать и спустя десятилетия.

В концентрационных лагерях возникла своя особая экономическая система, система рабства и грабежа, особенно еврейской собственности. Вся деятельность лагерей СС строилась на «самообеспечении». Дотации из резервов общего руководства СС поступали нерегулярно и имели исключительный характер. Зато лагерное начальство могло развивать бурную деятельность, широко используя рабскую силу заключенных.

В ходе войны были организованы сотни внешних концлагерей (филиалов) для этих целей. Так, например, общество GmbH (DEST) — объединение немецких заводов по переработке глины и горных пород, принадлежало лагерному руководству СС. В течение нескольких лет это объединение превратилось в крупный многоотраслевой концерн. Одним из 14 его предприятий считался завод по производству черепицы, гравия и стройматериалов в Берльштедте. Заключенные из концлагеря Бухенвальд использовались здесь на принудительных работах. Только в августе 1943 года их труд составил 46 200 рабочих часов.

Обычно даже определение места для строительства лагеря зависело от экономической целесообразности, как это видно на примере концлагеря Флоссенбюрг. Здесь горнозаводчики быстро приспособились к двойной бухгалтерии. Материалы и изделия из гранита, добываемого в местной каменоломне, с большой выгодой продавались германской империи. А в 1942–1943 годах заключенные лагеря Флоссенбюрг стали привлекаться к работам на военных заводах авиафирмы «Мессершмидт» и затем на промышленных. предприятиях Флика, Сименса, Осрам и Юнкерса. Филиалы концлагерей были разбросаны по всей Баварии, Богемии и Саксонии. Если в 1938 году количество охранников СС, следивших за работами по сооружению лагеря Флоссенбюрг, было очень незначительным, то в 1945 году в личный состав охранного соединения СС этого лагеря входили 4000 мужчин и 500 женщин.

Отвратительную известность получило сотрудничество СС с концерном И. Г. Фарбен, не только потому, что концерн производил отравляющий газ Циклон «Б», но и в связи с договором, заключенным между партнерами и определившим судьбу сотен тысяч подневольных рабочих.

Концерн И. Г Фарбен был в числе немногих частных предприятий, получивших уже в 1941 году право на использование заключенных концлагерей в качестве рабочей силы. Концерн принял решение построить новый завод неподалеку от верхнесилезского городка Моновиц. На промышленной площади, намеченной под застройку и расположенной совсем близко от лагеря Аушвиц, планировалось наладить производство искусственного каучука «Буна», с одной стороны, а с другой — синтетического горючего с помощью тех же заключенных концлагеря.

Основой «дружественного соглашения» между правлением И. Г. Фарбен и руководством Аушвица являлась взаимовыгодная сделка: представители концерна обеспечивали коменданта лагеря Рудольфа Гесса остродефицитными стройматериалами для расширения лагеря, а за это в распоряжение концерна поступала рабочая сила в лице заключенных.

В ходе переговоров в марте 1941 года производительность труда заключенного была приравнена к производительности труда немецкого рабочего в соотношении 75 к 100.

В летнее время продолжительность рабочего дня составляла 10–11 часов, а в зимнее — 9. Но циничные расчеты не оправдались. Партнеры с обеих сторон сильно просчитались. В связи с невыносимыми условиями труда и голодным пайком производительность труда лагерников едва дотягивала до 30–40 % от намеченной. Изнуренные до предела пленные должны были ежедневно преодолевать пешком расстояние более шести километров (от лагеря до стройки и обратно) в любую погоду и под ударами охранников. Когда солдаты Красной Армии подошли к Аушвицу в январе 1945 года, они увидели новый, почти готовый к производству завод концерна И. Г. Фарбен. Однако его строительство унесло 25 000 человеческих жизней.