Читать книгу "Ниже нуля - Дэвид Кепп"

Все портилось на глазах. Выбора у него не было. Он должен открыть бардачок и надеяться на лучшее. Роберто нажал на кнопку, она щелкнула, и крышка откинулась.

Оружия там не было. Диаз на секунду зажмурился и позволил себе дышать. Порядок. Там лежали документы на аренду машины, в аккуратной желтой папке, там, где они и должны храниться.

Роберто вынул их, повернулся и протянул копу.

– Машина в аренде.

Тот взял бумаги.

– Ваши права?

– У меня в куртке, – он протянул руку в ее сторону. – Можно?

– Конечно.

Диаз вынул бумажник, права и протянул их копу.

Он ждал, пока полицейский изучит документы. Если Трини арендовала машину на себя, то ему придется кое-что объяснить, но сейчас это была наименьшая из проблем. Он глянул на часы на приборной панели. Он уже потерял три минуты, и похоже, придется просить еще об одном окошке для спутника, и не факт, что Эбигейл сможет все уладить (ведь то, что она выяснит к моменту, когда он доберется до места, уже потеряет актуальность).

Как ситуация может так измениться за какие-то сто восемьдесят секунд?

– Спасибо, мистер Диаз, – Роберто услышал легкую паузу перед своей фамилией и пытался понять, на руку ему этот банальный расизм или нет, и решил, что ему вообще без разницы.

Коп отдал ему документы, ничего не сказав по поводу регистрации. Черт, Трини, какая ты молодчина, даже машину арендовала на мое имя.

Он взял бумаги.

Когда полицейский переключил внимание с документов на салон, взгляд его сразу же остановился на сложенных задних сиденьях.

Наброшенного Трини на ящики брезента оказалось мало, чтобы полностью скрыть их, особенно вместе с массивной Т-41. Любому, у кого есть хоть какой-то опыт или он смотрел «правильные» ТВ-шоу, стало бы понятно, что вещи сзади выглядят именно тем, чем и являются – оружием в ящиках.

Коп снял с пояса фонарик. Он не мог обыскать багажник без разрешения или причины, но никто не мешал ему все разглядеть через открытое окно. Роберто уставился на полицейского, пользуясь моментом, пока тот отвлекся, чтобы оценить оппонента. На мгновение он решил резко распахнуть дверцу, ударив ею мужчину, чтобы тот упал, или, если повезет, двинуть дверью парню по яйцам.

Если все пойдет по плану, Диаз быстро разоружит копа и вырубит парой ударов по голове рукояткой его же пушки. Слишком много «если», и вероятно, все закончится тем, что Роберто или пристрелят прямо здесь, или он отправится за решетку в Канзасе, пока грибок, как чума, будет опустошать округу.

Так себе идея.

Внезапно он заметил татуировку. Поскольку копу приходилось держать правую руку на оружии, левую, в которой был фонарик, он вытянул, чтобы осветить багажник. Для марта оказалось необычайно тепло, на копе была летняя форма, и рукава его светло-синей рубашки заканчивались как раз чуть ниже бицепса.

Руки у него были крупные, натруженные, и пока он водил фонариком, рукав задрался над изгибом мускула, обнажив то, что в обычных условиях скрывал.

Там виднелась татуировка в виде простой жирной буквы X, две толстые линии, образовывающие на углах правильные треугольники. Никаких цветных узоров, обычные черные чернила, но Роберто был почти уверен, что видит флаг южных националистов. Перекладины означали крест святого Андрея и синее, усеянное звездами, знамя конфедератов. Но с этого цвет и звезды были убраны тем, кто хотел или кому пришлось оставить в тайне свои правые взгляды, например, состоя на службе в полиции.

Мужчина перевел луч фонарика на переднее сиденье, на миг осветив лицо Роберто.

– Что у вас сзади, мистер… Диаз?

Ага! На сей раз пауза длилась дольше, и легкое ударение на фамилию Роберто подтвердило все подозрения.

Ты, расистский сукин сын, я тебя раскусил. Белый националист, значит.

Ок, теперь можно работать.

– Ты поймал меня, брат.

Коп посмотрел на него. Брат? Это уж слишком, но когда у тебя на руках один-единственный козырь, ты будешь играть им на полную.

– За чем я поймал вас, мистер Диаз? – Лицо его было непроницаемо.

– Готовым.

– К чему, сэр?

– К тому, что этот день придет.

Полицейский долгим взглядом посмотрел на него. Он не знал, с чего вдруг Роберто так воодушевился, но и не просил его выйти из машины. Диаз расценил это как разрешение продолжить и выложил фишки на стол.

– Видел твою татуировку. Живи мы в свободной стране, на ее месте были бы три процента, я прав?

Коп смотрел на него в упор и молчал.

За последние семь или восемь лет работы Роберто в DTRA отмечался резкий рост приобретения оружия внутренними военизированными организациями. Он читал эти разделы ежедневных отчетов, но мельком, поскольку его работа была в основном за рубежом, однако знал названия наиболее крупных националистических движений.

Туда как раз входили и Трехпроцентники, члены данной организации обещают оказывать вооруженное сопротивление попыткам правительства ограничить право на покупку оружия и другие конституционные права. Название, по легенде, происходило из утверждения, что только три процента населения первых тринадцати колоний боролись и одержали победу над Великобританией. На самом деле их было около пятнадцати, но кто в таком случае станет считать.

Среди Трехпроцентников насчитывалось немало служащих правоохранительных органов, и группу офицеров из Джерси-Сити в две тысячи тринадцатом году отстранили за ношение нашивок с надписью ОДИН ИЗ III %.

Тогда исполняющие публичные обязанности члены движения предпочитали держать свои убеждения при себе. Флаг конфедератов оказался более популярным и менее узнаваемым.

Роберто не сомневался, что коп – один из них. Вопрос только, в какой степени.

Полицейский еще добрые десять секунд буравил его взглядом.

Диаз сохранял спокойствие.

– День близится, брат. Страна, которую мы любим и которой гордимся, хочет, чтобы мы были готовы.

Коп скользнул лучом фонарика по ящикам и опять посмотрел на Роберто. Интересно, клюнет ли на уловку этот тип и выглядит ли для него Диаз достаточно белым?

Коп подумал еще немного.

– Езжай осторожно, патриот.

Сработало.

Коп выключил фонарик, повернулся и зашагал в машине, хрустя ботинками по гравию.

Дважды просить Роберто не пришлось. Он включил двигатель и тронулся, не слишком быстро и не слишком медленно, подняв руку в благодарном жесте – в свете фар полицейского автомобиля.

Он вернулся к тому, на чем остановился. Я чертовски хорош в том, что делаю.

В Атчисоне он будет через семь минут.