Читать книгу "Мертвый сезон - Андрей Воронин"

– Про это я тебе и толкую, – мрачно подтвердил Завьялов. – Мое дело – сторона.

– Было, – поправил Глеб.

– А теперь что?

– А теперь надо искать выход из положения. Ты меня сдал, тебе меня и выручать. А я тебя выручу, понял?

– Нет, – сказал Костя, – не понял. Как ты меня выручишь, когда у тебя своих проблем вагон?

– Да очень просто, чудак. Перещелкаю этих ар, как в тире, вот и все проблемы. Покуда я жив, ты в относительной безопасности – не до тебя им, да и надежда имеется, что ты еще что-то полезное вспомнишь. В общем, Костя, решай быстрее. Мы и так с тобой здесь уже битый час торчим, как на витрине, у всего города на виду. Главное, пойми, что эта история просто так, сама собой не пройдет. Последствия будут обязательно, а какие – зависит от тебя. Либо тебя грохнут, либо московская братва будет тебе благодарна, одно из двух.

– Толку мне от этой благодарности...

– Не скажи. Когда братва тебе благодарна, это дорогого стоит. Лично я, к примеру, мог бы твои полотна в хорошую галерею пристроить и, главное, галерейщика заинтересовать, чтобы он тебе устроил нормальную раскрутку. Ты бы за месяц так поднялся, как на своей набережной за десять лет не поднимешься. А за год... За год станешь обеспеченным человеком со всеми вытекающими отсюда приятными последствиями. Только до этого светлого будущего дожить надо, а чтобы дожить, сейчас придется немного поработать.

– Все равно не врубаюсь, чем я могу тебе помочь, – мрачно заявил Завьялов. – Даже если бы и хотел... На что я годен с одной рукой?

– А от тебя ничего особенного и не требуется, – сказал Глеб. – Я собираюсь на недельку лечь на дно, потеряться, чтобы наши "друзья" немного успокоились. Тут, в городе, у них слишком много глаз и ушей – того и гляди, нарвешься на стукача. Уж, кажется, как я хорошо у Стаканыча схоронился, и то нашли, сволочи... Ну так вот, я тут себе нору присмотрел неподалеку. Хорошая нора, только без удобств. Зато снаружи ее не видать. Нашел, понимаешь, когда с аквалангом нырял. Короче, я несколько дней там посижу, а ты мне организуй одеяло какое-нибудь, подушку... Ну, пожрать чего-нибудь, натурально, выпить, сигарет...

– А на какие шиши? – возмутился Завьялов. Все-таки он был дурак и, пока Глеб говорил мирным тоном и не лез драться, не мог поверить в реальность нависшей над ним угрозы. А угроза действительно была, хотя Слепой в интересах дела ее несколько преувеличил. – У меня лавандоса – кот наплакал, воробей нагадил...

– Ты о деньгах, что ли? – небрежно спросил Глеб. – На, держи.

Он бросил на скатерть стопку купюр, свернутую в трубочку и перетянутую аптечной резинкой.

– Здесь тысяча баксов. Хватит и на жратву, и на выпивку, и тебе на чай что-нибудь останется.

В черных глазах Кости Завьялова вспыхнул и разгорелся мрачный, алчный огонек, и Глеб понял, что сделал верный ход. Завьялов был из тех, кто не любит рисковать, предпочитая синицу в руках журавлю в небе. Чтобы лишний раз подчеркнуть, как далеко до этого журавля, Глеб нанес заключительный штрих – грубоватый, но в данном конкретном случае показавшийся ему вполне уместным.

– Как закончу со здешними делами, – сказал он, рассеянно посасывая сигарету, – непременно отзвонюсь пацанам и расскажу, что есть тут такой геройский парень – Костя Завьялов. Скажу, чтоб бабок тебе заслали побольше за твое хорошее поведение.

– А до сих пор ты им, что ли, не звонил? – подозрительно спросил Костя.

Глеб мысленно усмехнулся: все было ясно, бородач сделал свой выбор.

– Что ты! – воскликнул Слепой. – Я же типа на нелегальном положении, мобилу отключил и спрятал подальше, чтоб искушения не было. Не дай бог, звонок отследят!

– Да, – сочувственно сказал Завьялов, – это верно. Про это я как-то не подумал.

– А надо думать! – с ненужной значительностью произнес Глеб. – Надо, Костик! Ты теперь во взрослые игры играешь, понял? Дать тебе, что ли, ствол?

– Это еще зачем?

– Ну, мало ли! Говорят, в хозяйстве и пулемет пригодится. Тем более у тебя одна рука. Нет, ты извини, но, как вспомню тот вечер, удержаться не могу – хохочу, как больной. Как ты навернулся! Жалко, сам себя со стороны не видел. Ну, все, все, – поспешно добавил он, заметив, как нахмурился его собеседник при воспоминании о том вечере, который ему вряд ли показался таким уж веселым. – Извини, это я так... Нет, правда, смешно получилось! Помнишь "Приключения итальянцев в России"? Как он там: не надо, мол, я сам... И ногой по колонне – хрясть!

– Да уж, – промямлил Завьялов, – уж куда смешнее... Слушай, мне работать пора.

– Ну да, ну да, – спохватился Глеб, – конечно. Короче, Константин, вот тебе волына – в смысле, ствол, – напустив на себя заговорщицкий вид, он передал Завьялову под столом завернутый в полиэтиленовый пакет револьвер Гамлета. – Ствол чистый, маслят полный барабан. Если заметишь, что за тобой следят, замани в укромное местечко и мочи без разговоров. Короче, сделаешь вот что. Завтра... нет, лучше послезавтра соберешь, что я тебе сказал, и отвезешь за город. Там на берегу есть одно местечко – может, знаешь, такой маленький пляжик за мысом, недалеко от развалин старого маяка...

– Ну, знаю, – буркнул Завьялов, здоровой рукой ощупывая сквозь пакет револьвер. – Далековато по жаре тащиться!

– А ты такси возьми, – посоветовал Глеб. – Тогда пешком всего с полкилометра получится – правда, по камням... Смотри, ноги себе не переломай! А то есть у тебя такая привычка – падать на ровном месте. Продукты и тряпки положишь в новый пакет и хорошенько завяжешь – скотчем заклей, что ли... Мне его под водой тащить, понял? Да днем не ходи, вечером, часов в десять, не раньше, чтоб стемнело уже. Положи пакет под камешек и проваливай, меня не жди. Все понял или тебе на бумажке записать? Место не перепутаешь?

– Не перепутаю.

– Ну и молодец. Все, счастливо тебе, партнер. Иди, иди, за пиво я заплачу.

Завьялов встал и вышел из кафе. Некоторое время Глеб смотрел ему вслед, а потом расплатился с подошедшей официанткой и отправился в ближайшее почтовое отделение. Здесь он составил и отправил в Москву телеграмму следующего содержания: "Устроился отлично встретился друзьями приступаю активному отдыху целую Федор".

Он знал, что еще до наступления вечера эта телеграмма ляжет на стол генералу Потапчуку, и очень надеялся, что Федор Филиппович отреагирует на нее незамедлительно.

Глава 11

Когда впереди показался скалистый мыс с белевшими наверху развалинами старого маяка, Эдик дал команду заглушить мотор и поднять парус. Рокот двигателя стих, за кормой исчез пенный бурун; последний клочок сизого дыма еще плыл над водой, цепляясь за верхушки пологих волн и прямо на глазах тая, а над яхтой уже развернулось косое треугольное полотнище. Легкий ветер наполнил его, прочная синтетическая ткань натянулась, заскрипели, пробегая по блокам, крепкие нейлоновые веревки, морского названия которых Костя Завьялов, человек сугубо сухопутный, не знал и знать не хотел. Яхта замедлила ход, но все равно довольно резво продвигалась параллельно скалистому, изрезанному эрозией берегу, более или менее точно повторяя все его изгибы.