Читать книгу "Телепорт - Стивен Гулд"

Видеть тебя я не хочу, а вот получить от тебя письмо хотела бы.

Милли

Меня захлестнули облегчение и злость. Я взял лист бумаги с логотипом «Серенити-лоджа» и написал:

Милли!

Мою маму звали Мэри Найлс. Пару недель назад ее имя мелькало в новостях. Я был занят.

Дэви

Я сунул листок в конверт, написал имя Милли, прыгнул в Стиллуотер и сунул письмо ей под дверь.

На следующий день, хорошо выспавшись, я прыгнул на место последней прогулки – на выступ, ведущий из лощины. По моим расчетам, я находился милях в пятнадцати от Редфорда и почти за предгорьем Эль-Солитарио.

С большой осторожностью я зашагал по выступу. Когда я выбрался из лощины, лодыжка пульсировала так, что было больно ступать. Солнце палило нещадно, от ближайшей тени отделяло ярдов тридцать. Я направился было в ту сторону, потом сказал: «К черту!» Тенистый участок я видел недостаточно хорошо, чтобы на него прыгнуть, зато хорошо видел место на полпути к нему. Я прыгнул на сорок пять ярдов к тени. Оттуда замечательно просматривалось местечко, затененное огромным камнем. Там даже был камень поменьше, на который я мог сесть. Я снова прыгнул.

И хлопнул себя по лбу – зачем я вообще хожу?! Если вижу участок достаточно четко и понимаю, где он относительно меня, то могу на него прыгнуть.

Последние несколько дней в качестве ориентира я использовал горный пик высотой 4600 футов под названием Ла-Мота. Я тщательно изучал местность вокруг горы. Казалось, оптимальный маршрут – обойти хребет, лежащий прямо передо мной, а потом… Нет, не так. Оптимальный маршрут – прямо на хребет по склону, скорее крутому, чем покатому.

Внимательно рассмотрев участок между собой и склоном, я переместился к холму – понадобилось три прыжочка по десять ярдов каждый. Потом диагональными прыжками я поднялся на вершину – то направо прыгну, то налево, каждый раз футов на десять выше. Менее чем через минуту я оказался на вершине холма, на которую даже со здоровой лодыжкой карабкался бы полдня.

Вид с вершины завораживал. Так высоко я еще не поднимался. В стороне Редфорда я увидел тесную группу зданий у дороги. Рио-Гранде отсюда была не видна, но я различил верхушку ее каньона.

Я повернулся и посмотрел в сторону Эль-Солитарио. Горы устрашали. До них менее десяти миль, но каждый участок земли между мной и Ла-Мотой казался сложнее и мрачнее мною пройденных.

Жаль, что так плохо видно. Вдруг я смог бы прыгнуть прямо туда?

Плохо видно? Я быстро запомнил место для будущих прыжков и прыгнул на перекресток Первой авеню и Пятьдесят шестой улицы. Через двадцать минут я вышел из магазина с большим биноклем в футляре через плечо. Лил дождь, температура не превышала пяти градусов.

Дрожа, я прыгнул обратно в Техас на вершину холма в пятнадцати милях от Редфорда. В обед я уже стоял на пике Ла-Мота, в 4600 футах над уровнем моря. Вокруг меня простирались горы Эль-Солитарио, похожие на поверхность Луны.

Я вернулся в «Серенити-лодж» и пообедал. Теперь меня не могло расстроить даже письмо Милли.

То есть не могло расстроить сильно.

Через два дня в абонентском ящике появилось письмо от Милли, отправленное срочной ночной доставкой.

Дорогой Дэви!

Узнав, кто такая Мэри Найлс, я сперва не могла в это поверить. Новости я не смотрела (сдавала внутрисеместровые экзамены), но когда справилась в библиотеке, мне объяснили, что к чему, даже описали хроникальные кадры. Ну почему судьба так мстительна и жестока?! Слова тут бессильны, но жаль, что ты не пришел ко мне, когда это случилось. Не представляю, как ты делаешь то, что ты делаешь, но раз ты на такое способен… Очень жаль, что ты не пришел ко мне. Я постаралась бы помочь тебе. С удовольствием постаралась бы.

Милли

P. S. Раз ты кладешь мне письма под дверь, почему не дашь мне свой местный адрес?

Милли!

Наверное, я должен поблагодарить за сочувствие. Сразу после трагедии я приходил к тебе и наткнулся на Марка. «Спасибо, что пришел», – кажется, так ты его встретила. Вряд ли я могу тебя упрекать. В конце концов, ты велела мне убираться. Просто из того, что ты говорила раньше, я сделал вывод, что ты разборчивее.

Дэви

P. S. Ответ можно положить под дверь квартиры 33. Сейчас меня там нет, но я появляюсь почти каждый день. Разумеется, это при условии, что ты хочешь продолжить наш разговор.

Я прыгнул в Стиллуотер и положил ответ Милли под дверь. Не успев выпрямиться, услышал, как на дверную ручку нажали. Я прыгнул в свою стиллуотерскую квартиру, одолевая дрожь.

Так стыдно. Так страшно… Прислонившись к стене у окна, я увидел, как Милли выходит на лестницу. Через минуту она показалась из подъезда и свернула за угол, проверяя номера квартир.

Милли посмотрела на мое окно, но свет я не включил, а на улице ярко светило солнце. Милли двинулась дальше, и на лестнице застучали ее шаги. Вот она поднялась наверх и позвонила в дверь.

Ох, Милли…

Я неуверенно подошел к парадной двери и нажал на ручку. Дверной звонок снова подал голос – я вздрогнул и оторвал ладонь от дверной ручки, словно она была горячей. Я прыгнул в Техас, в свой домик в «Серенити-лодже», упал на кровать и зарылся лицом в подушку.

Только я подумал, что мрачный, истерзанный, опустошенный Эль-Солитарио идеально соответствует моему настроению, как мне попался первый оазис.

Я увидел каньон с почти вертикальными стенами, верх которого завалил древний камнепад, а низ упирался в скалы. В том месте, где поднявшийся участок земной коры рассек каменную толщь, получился уклон футов на восемьдесят. Возле заваленного камнями верха бил пресный родник. Вода текла по каньону в небольшое озерцо. Исток я не заметил. Вокруг озерца росли мескитовые кусты, высокие, как деревья, и старая бизонова трава. Я увидел горных коз, зайцев, разных птиц.

Я просидел здесь целый день – читал, спал, слушал плеск воды, опустив лодыжку в родник.

В сердце пустыни мне попались еще два зеленых островка. Один, побольше, питаемой несколькими родниками, растянулся в долине на пару миль. В том оазисе мне попались оленьи экскременты, следы пумы и банки из-под пива. Банок было немного, но они указывали на присутствие человека на этом райском островке, что совершенно меня не радовало. Пару часов я потратил на уборку: собирал банки и другие следы человеческого пребывания, иногда прыгая в Станвилл, чтобы выбросить их в мусорный бак.

Может, я и грабитель, но на природе не сорю.

Третий оазис лежал в углублении, образованном камнепадом и, вероятно, подземной рекой. Края были очень высокими, на дно солнечные лучи падали только в полдень. Дно было шире верха и заполнено водой, если не считать зеленого островка в середине футов шестьдесят длиной и двадцать шириной. В этом оазисе банок из-под пива я не увидел.