Читать книгу "На берегах любви - Шанна Кэррол"

Губернатор Мобила рассеянно слушал жалобы супруги, сводившиеся к тому, что жизнь в этой колонии в Луизиане, во-первых, несовместима с ее воспитанием и положением, во-вторых, для него это назначение просто оскорбительно и, в-третьих, это не место для их дочери.

Пока она продолжала свою обвинительную речь, Бьенвиллю стало тесно и жарко в жилете и сюртуке.

– Может быть, этой весной… – пробормотал он.

Мадам Бьенвилль отбросила салфетку.

– Я это слышала уже сотни раз, месье! – Она резко отодвинула стул. – Вероятно, вы надеетесь, что этой весной океан высохнет, но тогда я сумею добраться до Парижа в экипаже одна.

Дверь с громким стуком захлопнулась, и каблуки разгневанной дамы застучали по коридору.

Анжелика, оставшись за столом, наклонила голову набок и меланхолично разглядывала пурпурно-красное вино в своем бокале.

– Мама не выносит, когда ее не принимают всерьез. – Она вздохнула. – А мне здесь нравится. Париж скучный. Мне интереснее в Мобиле.

Бьенвилль почесал затылок под париком. На жалобы жены можно не обращать внимания, но вот по поводу дочери он действительно испытывал тревогу. Прекрасный обольстительный цветок в диком саду, населенном самцами с их ненасытными аппетитами. А тут еще этот Брэнд, от которого одни неприятности. Пират, разбойник, он полностью завладел вниманием Анжелики в тот раз, когда Джон Ло привез его в элегантный особняк губернатора. Неудивительно, что ей нравится в Мобиле. Где еще она познакомилась бы с таким потрясающим красавцем?

– Я иду к маме. Ты придешь поиграть с нами в карты?

– Конечно. Пойди успокой ее, я скоро.

После ухода дочери губернатор погрузился в раздумья.

Сколько трудностей с этой колонией… Агрессивность Джона Ло, угрозы капитана Грегори, постоянные проблемы с торговлей, болезнями, индейцами и сотни других мелочей, не говоря уже о непрекращающихся жалобах супруги и капризах дочери. Он налил себе еще бокал. Интересно, не покраснел ли у него нос, как бывало всегда в тех случаях, когда он выпивал лишнего или лгал?..

Целую неделю зимний шторм, сотрясавший Мистере, держал всех взаперти.

Моряки ели, пили, играли и развлекались с женщинами – все, кроме Форликара, который теперь имел дело только с Хоуп. Она и сама, возможно, впервые за всю свою беспорядочную жизнь, казалось, склонна была ограничиться одним мужчиной.

Для Мари вся эта неделя прошла в сплошном блаженстве. Впервые с тех пор как ее увезли с Мистере, она чувствовала себя по-настоящему счастливой. Ночи она проводила в объятиях Джейсона, и тогда ей казалось, что все годы унижений и боли растворялись в его ласках и нежных словах. Утро встречало ее дождем и холодным ветром, но от них она чувствовала себя надежно защищенной объятиями любимого.

Когда в конце концов показалось солнце, каникулы окончились и обе команды, отдохнувшие и отоспавшиеся, принялись за работу. Корабли следовало вычистить, покрасить и привести в порядок. Более сотни моряков с помощью кое-кого из местных жителей с готовностью принялись за дело. Капитаны и их помощники в мельчайших деталях обсуждали предстоящую кампанию. Джейсон при поддержке Форликара и Рамада взял общее руководство в свои руки. «Шпага Корнуолла» должна быть переоснащена так, чтобы сделать корабль неузнаваемым. Шестнадцать орудий будут с него сняты, и таким образом он станет намного легче. Шесть орудий перекочуют на «Баньши», остальные десять – в гавань, для защиты от возможного вторжения англичан или испанцев. Иными словами, бывшее работорговое судно «Баньши» станет мощнее, в то время как корабль Мари – слабее, но зато легче и маневреннее.

Эти три дня оказались трудными для Мари, однако в конце концов ей пришлось признать: все, что ни делается, делается к лучшему. Прежние мечты, словно вернувшись из детства, снова одолели ее. Плантация, свой собственный дом… Солнечный свет заливает комнату, а рядом любящий муж и здоровые счастливые дети. Им больше не нужно бродяжничать, пиратствовать – в этом просто нет никакой необходимости.

Однако Джейсону по-прежнему не давала покоя жажда мести всему миру, и англичанам в особенности. Мари его любит, но означает ли это, что она должна повсюду следовать за ним?

И все же, оглядываясь назад, Мари сознавала, что прежней Рейвен, той, что захватила корабль, а потом на Орчилле вслушивалась в звуки ветра, больше не существует. Сейчас для нее имел значение только Джейсон.

Когда капитаны с помощниками и командами переместились на корабли, работа пошла намного быстрее, и в течение двух недель, пролетевших как один день, оба судна были приведены в полную готовность. На следующее утро после окончания работ Мари отправили на берег.

С тяжелым сердцем шла она домой по знакомым с детства улицам. Домой? Да полно, дом ли это на самом деле или просто четыре стены и крыша, временное пристанище?

К ней снова вернулись прежние страхи и сомнения. Оглядываясь назад, на ту первую неделю, что они с Джейсоном провели вместе, она многое увидела по-иному. Да, он был с ней неотлучно, но только из-за плохой погоды, а когда они занимались любовью, она временами замечала его рассеянность, отстраненность. Другой женщины у него нет, это Мари знала наверняка – Армид уехала с Паоло, капитаном «Краба», двумя неделями раньше, и с тех пор ее никто не видел.

Тропинка сделала крутой поворот, впереди показался дом. И снова его вид внес умиротворение, покой в ее душу. Что бы ни случилось, он всегда здесь. Она представила, как они с Джейсоном рука об руку идут по этой тропинке, а дом ждет их, тихий и пустой…

Внезапно в окне промелькнуло чье-то лицо, и Мари поспешила войти внутрь, а затем прошла в залитую солнцем главную комнату.

– Хоуп, это ты?

Никакого ответа. Прислушиваясь, она на цыпочках пробралась через холл на кухню и огляделась. Огонь в печке погас, но на столе еще оставались крошки – следы чьего-то недавнего присутствия. Мари приблизилась к двери комнаты, которую занимали Хоуп с Форликаром, приложила к ней ухо…

Из-за двери раздавался странный шорох.

Шпага словно сама собой оказалась в ее руке. Мари ногой распахнула дверь, и тут же что-то желто-зеленое метнулось к ней с потолка. Она едва сдержала крик ужаса. Да это же попугай! Птица уселась на своем обычном месте – на спинке стула.

– Петруччио! Ты меня до смерти напугал!

Попугай произнес что-то нечленораздельное и начал чистить перышки. Что ж, это все же лучше, чем его обычные непристойности. Мари быстро прошла в свою спальню… Вот он, грабитель! Метис торопливо вылезал в окно…

В три прыжка она оказалась позади него и приставила острие шпаги к его ребрам.

– А ну-ка назад!

Вор обернулся. В глазах его застыл испуг.

– Томас?

Мари мысленно отругала себя, вспомнив, какое впечатление произвело на несчастного ее первое появление, и убрала шпагу.