Читать книгу "Бездна - Питер Бенчли"

Он заставил себя спуститься, преодолевая боль, и выполз на риф. Только он пристроился возле ампул, как волна накрыла его. Сандерс попытался уцепиться ногами за дно, но, не успев коснуться дна, ударился о скалу. В последние секунды перед тем, как стукнуться о риф, он поднял руки в перчатках на уровень лица и встал на колени, надеясь принять удар на руки или на ласты.

Сперва он ударился правым коленом, и в том месте рифа, на которое пришелся удар, что-то подалось назад и сломалось. Затем его повернуло, и он проехался ягодицами по скале, при этом голова резко дернулась назад. Мускулы шеи выдержали сопротивление, но головой он стукнулся, не сильно, правда, так как что-то смягчило удар. Он пытался зацепиться за что-нибудь руками и нащупал часть скалы, оторвавшейся от основного массива и начавшей скатываться по поверхности рифа, увлекая за собой другие обломки.

Волна прошла, и Сандерс лежал на поверхности рифа, тяжело дыша и оценивая повреждения, полученные его ноющим телом. Кое-где возникли новые очаги боли, но ни один из них не казался более сильным, чем те, которые он получил ранее. Он буквально по дюймам сползал по скале, проверяя каждое место захвата, прежде чем передвигаться к следующему. Взглянув налево от себя, он увидел что-то сверкающее где-то внутри рифа, причем этот блеск исчезал, как только солнечный луч перемещался. Предмет находился в нише глубиной не менее двух футов. Другой луч света погружался в отверстие – и снова возникала вспышка.

Сандерс отклонился от рифа, зацепившись одной ногой за валун, а рукой ухватившись за кусок коралла. Он сделал взмах, чтобы привлечь внимание Триса, но взор того был прикован к яме, заполненной ампулами. Дэвид ждал, зная, что Коффин обязательно поглядит наверх, когда заметит, что ампулы, переданные им Сандерсу, не собраны, и минутой позже он действительно увидел глаза Коффина. Он указал на Триса и на дыру в рифе. Коффин постучал Триса по плечу, тот взглянул вверх, прислонил воздушный лифт к рифу и поплыл к Сандерсу.

Облако на время заслонило солнце, тень прошла по дну, затемнив воду и сделав песок сероватым. Трис взглянул на Сандерса, поднял брови и губами изобразил слово “что?”.

Сандерс приблизил ладонь к глазам Триса, затем указал на поверхность, как бы говоря: “подождите, пока солнечные лучи снова не попадут в ямку”.

Трис подождал, посмотрел, кивнул, сделал Сандерсу знак “о'кей” и всунул в отверстие правую руку.

Сандерс следил за лицом Триса, пальцы которого исследовали дно ямки; глаза Триса сощурились, брови сдвинулись.

Внезапно он широко раскрыл глаза и закричал от боли и испуга. Он попытался вытащить руку из ямки, но что-то его там удерживало. Его плечо стукнулось о коралл, и Сандерс увидел, как оно подергивается. Затем, скрипя зубами и упершись другой рукой в скалу, он подался назад. Рука высвободилась, таща за собой извивающееся, скрученное туловище мурены, челюсти которой намертво вцепились в мясистую плоть между большим и указательным пальцами.

Трис снова закричал что-то совершенно неразборчивое и левой рукой схватил мурену позади головы. Но ее скользкое туловище, не сдерживаемое теперь рифом, неистово извивалось, стараясь высвободиться. Мурена задрожала и, мерцая зеленым светом, завязалась в узел; используя тело как собственный якорь, голова пыталась протянуть руку Триса через этот узел.

Трису не удавалось захватить ее голову, поэтому он бесцельно бил ее по туловищу левой рукой. Но мурена не отвечала на удары: мало-помалу ее загнутые назад зубы втягивали в рот его руку.

Прижавшись к рифу и рефлекторно отклоняясь, Сандерс вспоминал размеры мурены, которую они видели прошлой ночью. Голова у той была в два-три раза крупнее. Затем Сандерс увидел оторванный кусок плоти – дырку в виде полумесяца в резиновой перчатке, разорванные в клочья, развевающиеся полосками зеленоватые куски кожи, хлещущую в воду кровь.

Мурена развернулась, проглотила отхваченный кусок и бросилась атаковать среднюю часть тела Триса. Трис увернулся, и его левая рука сомкнулась на теле мурены в четырех-пяти дюймах от головы. Голова обернулась, челюсти клацали в воде, стараясь укусить. Трис поместил израненную руку перед левой и сильно сжал, отчего из раны хлынула потоками кровь. Не обращая внимания на извивающееся тело, он прижал голову мурены к скале и раздавил ее. Тело дважды дернулось и застыло. Трис разжал израненную руку, и мурена медленно пошла к песчаному дну.

Трис указал на Сандерса, затем на ямку в рифе, пытаясь сказать таким образом, что необходимо туда залезть и извлечь блестящий объект. Не раздумывая, испуганный Сандерс замотал головой, отказываясь. Трис ткнул указательным пальцем левой руки в грудь Сандерса и снова указал на отверстие: “сделай это!”

Сандерс полез в отверстие. Он закрыл глаза, слыша только свой учащенный пульс и затрудненное дыхание и боясь внезапного импульса боли. Его пальцы медленно ползли вниз по кораллу, не чувствуя ничего, кроме мягкого песка. Ничего. Во время своей сумасшедшей пляски мурена, возможно, еще глубже закопала объект в песок или отбросила его дальше. Плечо Сандерса уперлось в стену пещеры, и он не мог продвинуться дальше. Пальцы дергались вправо и влево, царапали дно и нащупывали только гальку и обломки коралла. Затем ему наконец-то попалось что-то твердое. Он напрягся, опираясь на коралл, пытаясь продвинуться на столь необходимые полдюйма, и умудрился кончиками пальцев, как клещами, зажать этот объект. Он подтянул его ближе, уронил, нашел снова и зажал покрепче.

Вынув руку из пещеры, Сандерс открыл глаза. Он был один. Воздушный лифт катился по поверхности рифа, испуская пузырьки; кучка ампул лежала на песке нетронутая. Взглянув вверх, он увидел Триса и Коффина на поверхности. Трис оттолкнулся и исчез в лодке.

Сандерс разжал кулак и взглянул на предмет, лежащий у него на ладони. Это была золотая фигурка распятого Христа, высотой в пять дюймов. Ногтями на руках и ногах служили красные драгоценные камни, глаза были голубыми. Сандерс перевернул фигурку и увидел выгравированные на основании креста буквы “Е. F.”.

Трис наклонился над краем борта, в то время как Коффин перевязывал марлей его израненную руку.

Сандерс поднялся на платформу и снял маску.

– Ну что, плохо?

– Нет. Спасибо милостивому Иисусу за эту перчатку. Главная проблема с этими ублюдками – не подхватить инфекцию.

– Вы наложили что-нибудь на рану?

– Да. Сульфамид. Забудьте об этом. Что вы нашли? Сандерс перелез через перекладину и подал Трису распятие.

Трис осмотрел его, заметил инициалы, затем отодвинул его на несколько дюймов от глаз.

– Бог мой, да это произведение искусства.

Гейл тоже наклонилась, стараясь не помешать Коффину, и вгляделась в фигурку.

– Она прекрасна.

– Она более чем прекрасна. Видите рубины на руках и ногах? Испанцы почти никогда не использовали рубины. Они любили изумруды – зеленый цвет представлял инквизицию. Они спорили о рубинах около ста лет, если не больше. И начали использовать их позже, в начале восемнадцатого столетия, но только для короля. Другая особенность – здесь нет креплений.