Читать книгу "Как полюбить вино. Мемуары и манифест - Эрик Азимов"

вино качества определенного участка земли. Трудно сравнивать два этих понятия в контексте сложности или интеллектуальных достижений.

Писатели нередко используют некие музыкальные понятия в качестве метафоры для описания тех или иных вин, уподобляя неуловимо экспрессивный напиток струнному квартету, а более яркую сильную марку – духовому оркестру. Задавая себе вопрос, каким образом вино отождествляется с искусством, давайте проверим правильность аналогии с оркестром с vigneron в роли дирижера. Дирижер взращивает и обучает музыкантов, поощряет их и готовит исполнять музыкальные произведения с максимальной экспрессией, так же как vigneron подготавливает и культивирует виноградник, чтобы получить максимально лучший виноград. В этом смысле написанная музыка, как говорит Чан, – это терруар. Оркестр может прекрасно играть, но бывает так, что игра ограничена качеством музыкальной композиции. Дирижер и музыканты могут по-новому прочитать посредственные произведения, выдавая вполне достойное исполнение. Иногда им даже удается продемонстрировать талант там, где его никто раньше не замечал, и в этом случае дирижера превозносят как гения. Но в общем и целом различные музыкальные творения имеют различные пределы потенциала. Концерт для фортепиано Шопена дарит надрывающую сердце красоту и нежность, а концерт Бетховена наполнен драматичностью, напряженностью и мощью. Оба произведения тронут вас до глубины души, но по разным причинам.

Работа vigneron, отвечающего и за виноградник, и за погреб, чуть более фрагментарная, чем у дирижера. В погребе vigneron решает, как из сырья извлечь наилучшее выражение данного конкретного винтажа. На самом деле это техническая работа, правда, и она требует воображения. Так же как дирижер должен составить себе четкое представление об идеальном исполнении, vigneron обязан оценить и разглядеть потенциал винтажа и действовать соответствующим образом. Подобные прогнозы могут оказаться смутными или грубыми, особенно если идут вразрез с требованиями винтажа. Либо, наоборот, могут стать красивыми отражениями урожая, хотя, возможно, не каждому придутся по вкусу.

Теоретически у vigneron может найтись много общего с дирижером, однако конечный продукт сильно различается. Что бы ни говорили о качестве исполнения или дирижирования, музыкальное произведение есть искусство. Вино само по себе искусством не является, по крайней мере, не в том же смысле, как музыка или живопись. Оно не открывает новые и необычные способы понимания окружающего мира и человеческих характеров, в отличие от великого искусства. Оно потребляется, и полученные впечатления никогда не смогут быть повторены в точности. В каком-то смысле оно напоминает концерт, одноразовое событие. Однако прекрасные концерты можно записать и тем самым зафиксировать это событие для последующих многократных воспроизведений, в то время как великие вина, даже принадлежащие к одному винтажу, предстают в различных вариациях в зависимости от бутылки и контекста.

Но при этом вино обладает способностью трогать струны нашей души. Помимо своей функциональной роли еды или напитка оно раскрывает невероятную красоту. Я верю, что вино, произведенное как истинное отражение терруара, выходит за рамки обычного потребительского продукта или источника гедонистического удовольствия. Оно повествует некую историю о своем происхождении, как геологическом, так и культурном, а также о людях, которые направляли процесс превращения винограда в вино, и месте этого года в истории.

Несколько лет назад мне выпала честь попробовать Montrachet, возможно, величайшее в мире белое вино винтажа 1939 года, печального, тягостного момента в мировой истории. В этом году, как раз когда Бургундия могла бы заниматься урожаем, во Франции была объявлена мобилизация в связи с началом Второй мировой войны. Когда в 2006 году я попробовал темное янтарно-золотое вино, мне показалось, что в нем странным образом смешались ароматы и вкусы, разрозненное наложение эффектов вместо обычного последовательного развития. На вкус оно было сухим, хотя имело сладкий запах с ароматами карамели и вишни, как будто подверглось небольшой оксидации. К тому же оно отличалось лучистой, блестящей минеральностью, которая подавляла оксидативные ноты, благодаря чему употребление вина подарило мне совершенно незабываемые впечатления. И вино это повествовало историю. В то лето в результате мобилизации фермеры и полевые работники ушли на войну, строгий режим сбора урожая оказался нарушенным. Он начался поздно и вместо нескольких дней растянулся на много недель. Женщины и дети собирали урожай, когда могли, соответственно собранный виноград оказался разной степени зрелости, а это, в свою очередь, придало конечному продукту необычный диапазон вкусов и ароматов.

Наверное, так выглядит история, замершая в стакане вина. Оно отличалось явной эмоциональной насыщенностью, красота и характер вина отражали исторические события. Наверное, это не искусство, но определенно отражение культуры, а если точнее, отражение французской культуры в Кот-де-Бон в значимый исторический момент.

Это наиболее показательный пример: выдающееся вино из урожая года, имеющего важное историческое значение. Тем не менее ординарные вина также обладают способностью передавать условия и характер своего места и времени. Хорошее мюскаде – разве кто-нибудь может его перепутать? Оно изготавливается из винограда сорта «мелон де Бургонь» и редко продается дороже 20 долларов за бутылку. Между тем хорошие бутылки от таких производителей, как Андрэ-Мишель Брежон, Пьер Люно-Папэн, Марк Оливье, Гай Боссар, и ряда других в полной мере отражают свойства различных территорий, где был выращен виноград. Они предлагают пленительные текстуры и своего рода резкую каменистую соляную минеральность, которая указывает на западную атлантическую часть долины Луары.

Отправляйтесь на восток вдоль Луары в Турень, на родину королевских шато и шенен блана, вино тут совершенно другое. Хорошее вувре может быть прозрачным, демонстрирующим специфический характер места произрастания винограда. И все-таки свойства винограда «шенен блан» являются доминирующими: медовый вкус наряду с ароматами и вкусами, которые можно сравнить с цитрусовыми, цветами, минералами и травами; текстура достаточно плотная, но не тяжелая; кислотность и яркая свежесть, придающая шенен блан сопоставимую только с рислингом многогранность; это вино может быть абсолютно сухим, маслянисто-сладким и с миллионами оттенков посередине. На самом деле можно обоснованно утверждать, что полусухое вувре, в котором изрядное количество остаточного сахара сбалансировано кислотностью, является наивысшим проявлением вина в этой части долины Луары. Полусухие вувре от Huet, ярчайшие, вероятно, представители вувре, не могли появиться больше нигде, и, учитывая всеобъемлющую роль легендарного Гастона Уэ в сохранении апелласьона Вувре после Второй мировой войны, можно смело утверждать, что бокал Huet хранит в себе историю и культуру этого региона.

Какими бы важными и экспрессивными ни были эти вина, их значение хрупко и полностью зависит от готовности человека заботиться о его важности. Так же как симфонию не сыграть до тех пор, пока музыканты не посвятят себя овладению инструментами и обучению музыке, так и вино будет лишено культурного значения, если люди не захотят постигать природу и смысл вина и региона, а затем передавать их. В