Читать книгу "«Room service». Записки отельера - Юнис Теймурханлы"

Банковские переводы за границу в середине девяностых были невозможны. А перевозить наличку «в чемоданах» через границу решались только бесшабашные предприниматели с сильной «крышей». Прихватить за большую сумму «налички» могли – как у нас, так и в любом иностранном аэропорту. И сразу посадить.

Мы в те времена действовали по безопасной схеме – находили тех, кому нужно было регулярно отправлять деньги за границу – родственникам или на свои иностранные счета. Одним гражданам – только туда. Другим – только обратно. Схема работала так. Нам привозили, или мы отвозили и передавали необходимую сумму налички. А наши иностранные «кредиторы» – дяди Пети и тети Шуры – тут же переводили валюту на указанные зарубежные счета. Так же действовали и в обратную сторону. Схема прекрасно работала много лет, до начала нулевых, пока в обиход не вошли привычные сейчас банковские валютные кредиты, залоги и ипотеки.

Кстати, с начала нулевых до кризиса 2008 года банковские кредиты в иностранной валюте были очень выгодными для российского бизнеса. Ставки «по валюте» были существенно ниже рублевых. Рубль в тучные нулевые постоянно рос, серьезно снижая предприятиям, генерирующим рублевую выручку, затраты на проценты и даже на погашение самого «тела» кредитов. Так, взятый нами в банке кредит в пятьдесят тысяч долларов в 2001 году – через рублевые выплаты – к 2006 году превращался примерно в тридцать пять тысяч «зеленых». Еще примерно пятнадцать тысяч долларов – через рубли – уходили в банк за пять лет на проценты, превращая изначально взятый кредит в пятьдесят тысяч долларов – по сути, в беспроцентный.

А тогда, десятью годами ранее – в середине девяностых – многие предприимчивые граждане, пользуясь конъюнктурой и активной помощью коммерческих банков, бросились массово создавать «подпольные банки» – конторы по переводу и обналичиванию денежных средств. Они зарабатывали огромные средства на таких операциях. Начался век «обналов».

– Ты что, правда готов платить пятнадцать годовых – в баксах? – искренне удивлялся в те времена один из моих однокурсников, уехавший в Германию. К тому времени он уже год получал проценты по выданному нам небольшому кредиту. – Если будешь исправно платить – я подпишу своих немецких соседей, друзей и знакомых. Соберу под себя большую сумму. И буду самостоятельно платить бюргерам пять-семь процентов годовых. А разницу заберу себе. Если одна квартира в Питере сейчас стоит двадцать пять – тридцать тысяч баксов, то одним немецким подъездом мы выкупим тебе всю улицу Марата, – всерьез рассуждал он.

С раннего детства я был близко знаком с пожилой дамой. Женщина много лет дружила с моими родителями. Она в одиночестве вырастила дочь – муж трагически погиб, когда девочка была еще совсем маленькой.

В конце восьмидесятых я окончил школу и переехал в Ленинград. А дама со своей уже взрослой дочерью эмигрировали в США. Мы сохранили близкие и теплые отношения, продолжали общаться, регулярно созванивались и дружили.

Женщина всю жизнь занималась бизнесом. В середине семидесятых дама занялась серьезным бизнесом – отчаянно рисковала, вкладывала деньги в различные проекты, все время что-то покупала и продавала. Она занималась тем, что сейчас принято называть «индивидуальным предпринимательством», «торговлей» или «торговыми операциями». В те времена это было очень опасное и рискованное занятие. Но женщина по своей природе была настоящей «акулой бизнеса», идеальным предпринимателем – сильным, решительным, умеющим идти на компромиссы, надежным и готовым брать на себя риски. Кроме того, ей всегда страстно хотелось хорошо жить. Она имела множество деловых контактов – в разных уголках большой страны. И много времени проводила в разъездах. По советским меркам семья была весьма обеспеченной и ни в чем не нуждалась.

Дама горячо любила дочь. Она баловала девочку, не жалея никаких средств на многочисленных частных преподавателей по всем предметам, бесконечные кружки и секции. И дорогостоящие импортные шмотки.

Будучи властной, жесткой и решительной, она буквально душила свою единственную дочь любовью, заботой и бесконечной опекой, контролируя каждый ее шаг.

Девочка выросла. И заботливая мама активно взялась за устройство личной жизни дочери – вернее, за выстраивание «бетонной стены» вокруг любых ее отношений. «Никаких нахлебников, беспородных кобелей и марамоев мы в Америку не повезем, – постоянно твердила любящая мать. – Я точно знаю – им всем нужна не дочь, а Америка», – каждый раз заявляла она, когда на горизонте появлялся очередной ухажер.

Дочь во всем соглашалась с матерью – никогда не перечила, не возражала. И беспрекословно принимала правила игры властной матери. Девушка всегда и везде охотно сопровождала любимую маму. Они были лучшими подругами, делились всеми сокровенными тайнами только друг с другом. И никогда не ходили порознь – ни в гости, ни в кино, ни в театр. Порой казалось, что никто посторонний в жизни им больше и не нужен.

В конце восьмидесятых семья эмигрировала в США, приобрела хорошую квартиру в одном из районов Нью-Йорка. Дочь свободно владела английским языком и довольно быстро устроилась на работу в известную американскую авиакомпанию. По правилам авиакомпании любой сотрудник и член его семьи имели возможность путешествовать в свободное время по всему миру – за символические суммы.

И «подруги» с головой окунулись в путешествия. Все отпуска и выходные женщины проводили в путешествиях по миру. Я регулярно получал открытки со словами «Мы с мамой в Риме», «А вот мы в Париже», «Привет от маман из Рио».

Однажды в очередной поездке в Нью-Йорк я остановился у них в гостях. Мне выделили отдельную очень красивую комнату – с потрясающим видом на океан. Всю неделю я с удивлением и некоторой грустью наблюдал за размеренной жизнью этой необычной семьи. Дамы так и остались единым целым – мать и дитя «в одном флаконе», намертво связанные пуповиной. Женщины не представляли жизни порознь. Они так и не смогли отпустить друг друга в свободное плавание.

По утрам вставали в одно и то же время – когда дочь собиралась на работу. «Подруги» всегда завтракали вдвоем, дочь уезжала на работу. А пожилая мама оставалась дома одна, коротая время в чтении книг, прогулках, приготовлении ужина. И бесконечных звонках любимой дочери на мобильный телефон.

Повсюду я натыкался на одинаковые и похожие как «две капли воды» – зубные щетки, полотенца, тапочки, пальто, пиджаки, зонты. И даже обувь. Предметы одежды отличались зачастую лишь размером. Не всегда даже цветом. У женщин общими были даже подруги – знакомые русские пенсионерки матери.

– Хочу попросить тебя мне помочь, – продолжала в тот день пожилая дама в телефонном разговоре. – Моей ведь скоро пятьдесят. Ни детей, ни мужика у нее так никогда и не было. Видимо, из-за меня. А мне ведь далеко за семьдесят. Совсем одна потом на этом свете останется.

Дама сообщила, что «они созрели» и хотят привезти мужа из России.

– У тебя большой круг знакомых. Может, познакомишь дочь с одиноким и перспективным мужиком из своего окружения? – просила пожилая женщина.

Я слегка опешил. Но постарался не подать вида. Я объяснил заботливой маме, что перспективных, свободных, да еще и нормальных мужиков в моем возрасте давно уже не было.