Читать книгу "Муж и жена - одна сатана - Ирина Хрусталева"

– Ну, мало ли? Я должна знать, кто к моим соседям идет. Вдруг вы бы действительно бандитами оказались? Сейчас нужно ухо востро держать, жулья развелось, как тараканов. Не успеешь глазом моргнуть, как без имущества останешься. Или вообще убьют, не приведи господи, – высказалась женщина.

– Во дает! Мы что, похожи на преступников? – возмутилась Юлька.

– А сейчас не разберешь, кто преступник, а кто нет, – поджала женщина губы. – Я за вами вон сколько времени наблюдала, как вы в машине сидите и шепчетесь неизвестно о чем. Зачем сидеть да шептаться, если с добрым намерением в гости приехали? – прищурилась она.

– Ну, ваще-е-е, – изумленно протянула Юля. – А почему бы нам не пошептаться, молодым да красивым? Мой друг уговаривал меня в машине потрах… любовью заняться, а я не соглашалась, – нагло глядя на бдительную даму, сказала она. – Теперь нас за это надо отправить на скамью подсудимых?

– Что сделать? – икнула та и быстро-быстро заморгала глазами.

– Заняться лю-бо-вью, – четко, по слогам повторила Юлька, наблюдая за женщиной озорными глазами. – Вот еле уговорила повременить.

– Совсем стыд потеряли, извращенцы! – прошипела та и, резко развернувшись, пошла к своей калитке. – Скоро прямо на улице начнут штаны друг с друга стягивать при всем честном народе, – продолжала ворчать она. – Куда мы только катимся? Не иначе, и правда конец света скоро!

– Здорово ты ее, – захохотал Данила. – Дамочка теперь наверняка до утра дар речи потеряла.

– Старая дева, стопудово, – пожала Юлька плечами. – У таких все, что связано с любовью и сексом, относится к извращениям. А вообще-то, зря я так, некрасиво получилось.

– А красиво – следить за всеми подряд?

– Человек проявляет бдительность, что в этом плохого? Ведь в чем-то она действительно права, в наше время бандит на бандите сидит и бандитом погоняет.

– Ну, начинается, – закатил глаза Данила. – Я давно заметил, что у тебя очень странно и внезапно просыпаются угрызения совести. Так вот, даю ценный совет, заметь, совершенно бесплатный: прежде чем что-то говорить, хорошенько подумай.

– У меня всегда наоборот, – вздохнула Юлька. – И эту даму мне жалко, она точно – старая дева.

– Тоже мне, психолог, – усмехнулся Данила. – У нее на лбу об этом не написано.

– Достаточно посмотреть в ее глаза, они прямо собачьими стали, когда я про секс заговорила.

– Юль, может, мы пойдем в дом? – раздраженно спросил молодой человек. – Мне совершенно не хочется обсуждать чьи-то собачьи глаза, своих проблем по самое некуда.

– Идем, – пожала та плечами. – Это же ты встал и загородил проем двери.

Данила с Юлькой наконец-то вошли во двор и поднялись по ступеням к двери, ведущей в дом.

– Давай, звони, пока я не передумала и не дала отсюда деру, – поторопила девушка сыщика. – Вон кнопка звонка, наверху.

– Погоди, – отмахнулся тот, пристально вглядываясь в дверь.

– Там что, картина Микеланджело нарисована… в оригинале? – зашептала Юля.

– Хуже: дверь открыта.

– Почему хуже-то? – не поняла девушка.

– Потому что странно: двери дома нараспашку, когда уже темнеет.

Данила осторожно толкнул дверь и заглянул внутрь.

– Тишина, – прошептал он.

– А вдоль дороги мертвые с косами стоят, – хихикнула Юля.

– Хватит смеяться, – буркнул Данила. – Слишком тихо в доме, и мне это не нравится. Никаких звуков, даже радио не работает, а так не бывает.

– А может, хозяин спит?

– Может, и спит. Ладно, пошли, не будем гадать, лучше посмотрим. Пройдем сразу на второй этаж, там в одном из окон свет горит, я тебе уже говорил.

Они прошли мимо гостиной к лестнице и поднялись на второй этаж. Данила тихо подошел к двери, из-под которой пробивалась полоска света, и, приложив ухо, прислушался.

– Здесь тоже тихо, – прошептал он и, вытащив из кармана куртки пистолет, резко распахнул дверь.

– Опа-на, приехали! – выдохнул он, и его рука с пистолетом упала вдоль тела. – Я почему-то так и предполагал.

– Что случилось? – пискнула из-за его спины Юлька. – Подвинься хоть немного, медведище, мне же ничего не видно, – пропыхтела она, стараясь сдвинуть с места Данилу.

– Я же говорил: не может быть в доме так тихо, если в нем есть хоть один живой человек, – прошептал тот, совершенно не замечая Юлькиных усилий и по-прежнему стоя на пороге, точно скала.

Глава 14

– Вы даже не представляете, Кирилл Викторович, как эти солдафоны нагло вели себя в моем доме, – с возмущением говорила Маргарита Осиповна. Она старательно капала из пузырька валокордин в маленькую мензурку, продолжая негодовать. – А сколько грязи мне сюда натащили своими сапожищами. Нет, вы только подумайте! Этот капитан так смотрел на меня, словно это я куда-то спрятала своего сына и скрываю этот факт от органов власти. Боже мой, до чего мы дожили? Какой-то мальчишка, без роду и племени, смеет у меня спрашивать, где я была той ночью, когда пропал мой сын! Видите ли, у меня должно быть алиби! Вы представляете? Мне требуется алиби, чтобы меня не подозревали. А в чем меня подозревать? Может, в том, что я спрятала своего сына у себя под кроватью и никуда его не отпускаю? Что они себе вообразили? Что я буду спокойно сидеть и терпеть это вопиющее безобразие? Да я завтра же поеду к их начальству и скажу им все, что думаю. Я на них в суд подам за причинение морального ущерба. У меня сердце, стенокардия, аритмия, ишемия… безобразие!

– Не нервничайте так, Маргарита Осиповна, – постарался успокоить женщину Кирилл. – Наверняка вас никто не подозревает, это всего лишь формальность.

Десять минут назад он приехал к Дорониной, чтобы подписать договор, как они условились по телефону. Сразу подъехать не получилось, поэтому на месте он был уже ближе к вечеру. В дверях подъезда Кирилл столкнулся с двумя милиционерами и одним человеком в штатском. Он не придал этому значения, мало ли кого они могли навещать, и только когда он поднялся в квартиру к матери актера и она начала ему жаловаться, Кирилл понял, что видел следователя, занимавшегося поисками пропавшего парня.

«Значит, Наталья все же сделала это и пошла в милицию, – подумал он. – В чем-то она, конечно же, права, а в чем-то…»

– Да что это за формальность такая ненормальная? Разве можно так с людьми разговаривать? – продолжала возмущаться Маргарита Осиповна, опрокидывая мензурку с каплями себе в рот. Она сморщилась и через силу проглотила снадобье. – Безобразие, – выдохнула она, и было непонятно, что она имела в виду. То ли противный вкус лекарства, то ли ту самую формальность. – Сначала этот мальчишка вообще имел такую наглость – позвонить мне и чуть ли не в приказном порядке требовать, чтобы я поехала в следственный отдел. Можете себе представить? Ну, я ему ответила, – с ехидной улыбкой проговорила женщина. – Я ему сказала все, что думаю по этому поводу, и вот поди ж ты – сам приехал, да еще и с сопровождением. Но когда он начал задавать мне вопросы про алиби, возмущению моему не было предела!