Читать книгу "Еврейская сюита - София Браун"

место называется хасидут Вижниц.

И вот в этом хасидском городке, тут, в Израиле, не было ничего зеленого, мне это очень мешало. Ну, я же не буду учить этих раввинов, что надо делать и как надо жить. Я, знаете, скромно себя веду. А сама думаю: надо начинать с детей. А у детей не было понимания, почему вокруг должно быть зеленое, почему нельзя наступать на цветы, почему нельзя рвать цветы, почему нельзя бросать мусор. Они, например, кушают конфеты на улице и бросают обертки от них на тротуар. Это воспитание. Если вы не объясните, что так нельзя и почему так нельзя, они ничего не понимают. Они же не делают кому-то плохо, да?

И тогда я сказала: «Окей, так дальше продолжаться не может, должно быть понимание». А они все говорят только на идиш, что я им буду объяснять? Что я – из министерства, они же ничего не поймут, я тоже ничего не пойму. Тогда я начала искать цитаты: что написано в Талмуде, почему должно быть чисто, почему не должно быть никакого неприятного запаха, почему должно быть опрятно, на лестнице, например. Или для чего нужны мусорные ящики, да.

Я провела такую воспитательную работу для себя, у меня еще не было внуков. Я сама многому научилась… Нельзя молиться в таком месте, где плохие запахи. Что значит плохие запахи? Например, возле мусорных ящиков. Нельзя там молиться, в Талмуде написано – нельзя. И я сделала такую маленькую книжечку для детей. Я написала книгу «Я берегу мои окрестности» и перевела ее. «Зеленая Вижница».

Я написала по-английски, почему надо беречь нашу среду. Потому что наша среда – от Бога, и Бог не будет сотворять ее еще раз. То, что мы испортим, нельзя будет потом исправить.

Потом я привела цитату из Библии: «Человек – как дерево в поле, потому что у человека есть свои корни – это его прошлое. Свои листья и свои цветы – это его будущее. Цветы – это его дети, внуки».

Если ребенок наступает кому-то на ногу, это же больно, да. А когда он портит цветок или дерево – это тоже больно…

Я же из Ленинграда, поэтому когда вокруг такие голые здания, без зелени – мы, ленинградцы, этого не понимаем. Посмотрите, как это устроено в Москве, там же везде есть украшения, архитектура, и все такое. А тут ничего такого нет. Мне это мешает… А они, здешние дети, не знают другого, они не видели никогда, чтобы цветы были на окнах. Они не знают, что можно сделать мусорные ящики, не дома, не в коридоре, а на лестнице, и туда надо бросать свои фантики от конфет или что-то другое. Понимаете?

– Как вы сделали эту книжку? Вы ее придумали, вы ее нарисовали, или как это происходило? И что с ней было дальше?

– Я не умею рисовать. Я пригласила девочку-графика, я сказала: «Слушай, есть такое предложение…» И дальше про то, что я вижу. Например, эти голые дома, я не умею их рисовать. Я ей сказала: «Нарисуй такие голые дома, и чтобы дети их могли разукрашивать». Когда они их разукрасят, тогда они поймут, что хотят, чтобы такое было и вокруг них, на самом деле. Чтобы цветочек стоял на окне, и все такое. Это надо было объяснить. Это приходит не само собой.

И я раздала эту книжку в Вижнице, у меня там много знакомых … и дети этим занимались три года.

– А как вы распространяли эту книгу? Просто друзьям раздавали?

– Да.

– Вы сами ее напечатали, за свой счет?

– Да, за свой счет.

– Какой тираж?

– Она маленькая. Сколько здесь страниц, я не знаю, страниц десять…

– Сколько штук напечатали?

– Пятьсот.

– И это был лично ваш проект? И девушка-график работала непосредственно с вами? И никто больше не помогал?

– Хорошо, я вам скажу еще. Всегда должна быть такая личная причина… У меня тогда умерла моя хорошая подруга, самая замечательная, и я это сделала в память о ней, ее называли Яфа. И вот в книге есть такая цитата, что Яфа – это краса по-русски, и что вся эта история с книжкой была придумана, чтобы и в Вижнице тоже все было красиво. Это было посвящение моей Яфе. Вот так я написала. Видите, тут свечка… Потому что она умерла.

Все, кто получил книжку, знали ее и знали, что она умерла. Она была молодой женщиной, когда это случилось. Родила седьмого ребенка, развился рак груди. Этому последнему ребенку было семь месяцев, когда она скончалась.

– И три года дети раскрашивали книжку?

– Да. Но не только раскрашивали. У меня еще были три подруги, они заботились о том, чтобы мусорные ящики были чистые, чтобы дети собирали обертки и другие бумажки, когда они идут в школу или в ясли. Они видят – фантик валяется, знают, что это плохо, и берут его с собой.

– Но это делалось через семью? Не через школу, не через детский сад. Этим родители занимались, да?

– Родители, да. Однако многие родители работают в яслях и школах. Так и расходилось… Понимаете?

– То есть здесь была инициатива не сверху, не от городских властей – это было самодеятельное движение.

– Да. Потому что это было важно, это было хорошо для них, и дети получали воспитание. Ребенок скушал конфетку, а что он должен сделать с этой бумажкой? Он же не знает. Тогда его научили – возьми, положи в карман, придешь домой или в гости, положишь это в мусорный ящик. Это было воспитание.

– Появились цветы на улицах?

– Появились, еще как. В муниципалитете узнали об этом и стали раздавать маленькие горшочки, они очень дешево стоят, а в них немножко земли… такие маленькие, знаете, с полстакана… Они их раздавали детям, бесплатно. Я же не могла сама покупать цветы на все балконы. Идея была в том, чтобы проект разрастался бы сам по себе. Потому что всем приятно смотреть на цветок, как он развивается.

Знаете, есть терапия цветами, растениями… Вот этим они и занимались.

Это был действительно прекрасный проект. И дети, и муниципалитет получили много хороших отзывов. Это же почти ничего не стоит, власти города все равно делают сады, они делают эти огороды, и все такое. А тут немножко земли и пластиковая баночка из-под сметаны – ничего им это не стоило.

– А книжка дальше куда-то пошла?

– Она осталась там в Вижнице. Ведь в ней были цитаты из Талмуда, из Библии. Чтобы научить детей чувствовать, обращать внимание