Читать книгу "Еврейская сюита - София Браун"

на запахи. Слышать голоса птиц. Они же ничего этого не понимали, они из другого мира.

И они поняли, что это тоже от Всевышнего – не то, что я пришла от министерства, а про любовь к окружающему миру – это не от министерства, это от Всевышнего. И что нельзя портить, нельзя ломать, нельзя срывать. До сегодняшнего дня я получаю благодарности. Меня встречают на улице, говорят: «А-а-а… это ты сделала?» Да, я сделала. Но я не умею делать для кого-то, я все делаю для себя.

– Ну да, делаете для себя, а получается для всех вокруг.

– Да, это моя проблема… Ну, как с зубами. С чего начался этот проект с зубами для детей? Я же увидела черные зубы у моих внучек. Вы видели черные зубы? Я до того никогда не видела. «Ага, – сказала я тогда. – Если это такая глобальная проблема, тогда она не только моя, весь город должен заниматься этой проблемой». И пять городов занималось этой проблемой.

Ну, это я. Я умею…

– У вас, как сейчас говорят, активная жизненная позиция.

– Да, потому что это для меня важно. Что значит важно для меня? Это то, что важно для всех. Понимаете? Вот эта книга, она же важна не только для вас, для меня… ничего подобного, она для всех нужна. Потому что я же не буду писать про себя, это глупости такие.

В 1993–1996 годах, когда мы с Эрнестом поженились, я работала по четыре часа в день… половину дня. Я была химиком, работала в экологическом институте. У нас было большое здание, в десять этажей. Было очень интересно. Мы проверяли асбест. Потом меня уволили. Потому что это был государственный институт, сменилось правительство, и они сменили людей в государственных институтах, привели своих.

– То есть вас сократили?

– Да, меня уволили. А я знала библиотеку, она располагалась в том же здании. И тогда только появились компьютеры. Я сказала моему мужу: «Эрнесто, слушай, я останусь в этом здании, потому что это близко к нашему дому. Это первое здание из университетского комплекса, всего один светофор, и я буду продолжать там работать».

– А ваш муж Эрнест не хотел, чтобы вы полностью себя посвятили вашей совместной работе?

– Да, он хотел. Но меня предупредили: «Если ты оставишь свою работу, будешь только с Эрнестом, ты можешь похоронить свое прекрасное замужество, потому что вы будете надоедать один другому».

– Кто вас так предупредил?

– Моя прекрасная подруга, американка, которая знала Эрнеста. Она говорит: «Софи, иди работай». Ну, я так сделала, хорошо, но я работала только по четыре-пять часов.

Потом, когда меня уволили, я сказала: «Я буду работать в этом здании», потому что там было самое прекрасное место – библиотека. Потому что там были компьютеры. Я тогда даже не знала, как это называется, зачем это надо.

И как раз они искали библиотекаршу, висело объявление. И я пошла в эту библиотеку. Новое здание, очень красивое.

Я говорю: «Шалом, здравствуйте. Я буду работать у вас библиотекарем». – «Да, хорошо». Они же проверяют дипломы, какое у тебя образование, все такое. А у меня все прекрасно, диплом по органической химии.

Я там начала работать, знаете, где? На выдаче, в отделе, где берут книгу и отдают книгу. И мне это надоело. А моя директор говорит: «Софа, все прекрасно, ты умеешь брать книги, отдавать книги, ты очень симпатичная… но у тебя нет одной важной вещи. Ты вообще не библиотекарша, у тебя же нет никакого профильного образования». Что я могу сказать? Конечно, нет. Я говорю: «А что за проблема? Что, надо научиться?» Она говорит: «Да, ты должна поехать в Иерусалимский университет и окончить факультет библиотечного дела».

– Сколько тогда вам было лет?

– Сорок восемь. Я говорю: «А, какая проблема, поехать в Иерусалим, закончить еще один факультет». После органической химии ничего не тяжело, все в порядке. Я буду два года учиться по два дня в неделю и параллельно работать здесь. Я, конечно, не имела ни малейшего понятия, что такое учиться библиотечному делу. Но я любила ездить в Иерусалим…

В Израиле есть только два университета с факультетом подходящего профиля: Бар-Илан, религиозный университет, и Иерусалимский университет, куда я и поступила. Все, больше нигде такого не было.

Потом я увидела, как это тяжело. В университете были очень интересные предметы. Например, социология чтения, или история азбуки, или еврейские книги. Но я же не умею писать сочинения! Я умею писать формулы, я умею писать предложения, но не больше чем на пять-восемь слов. Все мои предложения как формулы – пять-восемь слов. Я не умею сочинять длинные предложения. Соответственно, я не могла делать домашние работы.

– Нужно было писать эссе?

– Эссе, да. А кто мне писал эссе? Мой сын писал мне эссе.

– Эрнест не писал вам эссе? Ваш сын писал?

– Мой сын писал. Это было после того, как Эрнест умер. Я окончила университет в 2000 году, это было уже после его смерти. И все эссе мне писал мой сын-раввин.

– Давид?

– Давид. Я всегда подписывала «с большим уважением и благодарностью за помощь раввину Давиду Моше». Я могла составить каталог, я могла посчитать что-то математическое, мне не трудно, а вот когда надо было писать длинные предложения… И Давид научился, и что? Ничего плохого, а я сдала экзамены. Все. Я получила диплом Иерусалимского университета.

– И дальше вы работали в этой библиотеке?

– Да. Когда я только пришла в библиотеку, там было тридцать пять библиотекарш, одни только женщины. Они такие умные, Боже мой, у них у всех по два вузовских диплома, потому что диплом по библиотечному делу можно было получить только как второе образование, не первое.

И мне уже надоело это «возьми книгу, принеси книгу…» Я сказала: «Больше я тут не работаю, у меня такой диплом», и меня перевели в отдел каталогов. Каталог – это сердце каждой библиотеки. Там моим руководителем была дама из Америки, она положительно на меня влияла – я стала устраивать меньше скандалов. Она меня ввела в эту область – научила составлять каталоги. Я выполняла важную функцию, потому что только у меня было химическое образование. Нужно было составить каталоги на все докторские работы. Надо прочитать название, абстракт, надо понять, о чем эта работа, и все такое. Это было самое интересное.

– Сколько было таких докторских работ?

– Я думаю, несколько тысяч. У нас так: каждый, кто пишет докторскую диссертацию или магистерскую, получает вторую степень, обязан отдать свою работу в библиотеку. Если он