Читать книгу "Костер и Саламандра. Книга первая - Максим Андреевич Далин"

они крутились на глазах, — сказала Вильма. — При дворе они болтали, это слышали нужные люди, а что эти типы замышляют сейчас — мы не знаем. Меня радует, что хоть дипломаты ещё живут в Столице… надеюсь, Рандольф не собирается на нас нападать в ближайшее время. Но наше посольство не слишком-то привечают при том дворе — и болтают очень нехорошие вещи.

— О тебе? — спросила я. Мне стало очень тревожно.

— Да, — Вильма грустно улыбнулась. — Коронованные не вышивают. Но это ещё полбеды. Я ведь принцесса Междугорская, варварка, еретичка, чужая здесь всем, кому только можно: и Прибережному двору, и Перелесскому двору. Может, и ведьма. Даже наверное ведьма: я же потомок Дольфа Некроманта по прямой линии. Это сейчас всё Перелесье обсуждает — и очень многие, очень многие наши, Карла. Поэтому я подлизываюсь к армии: еретичка, чужачка и ведьма должна ведь опираться на штыки, правда?

— Кромешно звучит! — охнула я.

— Но это правда, милая Карла, — Вильма вздохнула. — Ко мне приезжает Хальгар, он всё ещё признателен нам за спасение, а Орстен ни разу не нанёс визит. Это почти невежливо, ведь его отец — видный член Малого Совета. В столице масса групп и группочек аристократов, которые болтают всякое… Я так рада, что ты освободилась, Карла! Я не хотела мешать вашим изысканиям, они важные, но меня так и тянуло тебя отвлечь, потому что с тобой я могу быть слабой девочкой…

— Надо было сказать мне раньше, — попыталась вставить я.

— Но ты поднималась в нашу спальню за полночь и падала на постель, — ласково сказала Вильма. — Ты даже ела всухомятку вместе со своей командой. Нам надо попробовать лучше координировать нашу работу, дорогая. Чтобы у нас оставалось время хотя бы на беседу перед сном.

— Знаешь, — сказала я, — теперь у нас с тобой будет гораздо больше времени. Мы с мэтром Фогелем уже сработались — и он понял принцип. Мой принцип, в общем. Насчёт того, как лучше работать с костями — для наших целей. Он понял суть, а остальное ему объяснят, если что, Клай и Райнор. Они очень дельные парни, хоть и с небольшим крабом в черепушке каждый, но этот краб в голове у любого некроманта, я так думаю.

— А я за это время ближе познакомилась с благороднейшим мессиром Валором, — сказала Вильма. — Он невероятно мил, очень предупредителен и галантен, как было принято при его жизни. Наши современники так уже не умеют. И в последней беседе мессир Валор подал мне великолепную идею. Ты говорила о кладбищенских привидениях, помнишь? О тех, что остались, решив не покидать юдоль…

— Было дело, — кивнула я. — Тётка, которая умерла довольно молодой и решила не уходить, потому что присматривает за своими детьми, и один старый чудак, который при жизни был любопытен сверх всякой меры. Вдобавок, мне кажется, он любил всякие сомнительные хохмы — и сейчас получил возможность охать и стонать, чтобы спугнуть какую-нибудь возлюбленную парочку… А на что тебе они?

Вильма потупилась и принялась ласкать Тяпку. И сказала, помолчав, скромным-скромным голоском благонравной девицы:

— Мы с мессиром Валором обсуждали моего великого предка… и вспомнили Тайную Канцелярию призраков. И я подумала… Мой предок мог попросить духа послушать, что говорят в каком-нибудь доме… чьи обитатели подозреваются в государственной измене…

Я сделала очень серьёзное усилие, чтоб не прыснуть.

— Государыня! — сказала я возмущённо. — Подслушивать — нехорошо, фи!

Вильма взглянула на меня — и даже сдерживаться не стала.

— Ах, спаси Господь мою грешную душу! — сказала она, хихикнув, и тут же стала серьёзной. — Но, Карла, дорогая, я же хочу это узнать не из любопытства! Мне неспокойно, даже нервно. Скажи, что я сумасшедшая! Я такой же безумный параноик, как государь Дольф, да? Мне мерещится измена, до которой не добраться спецслужбам. Это всё оттого, что они ведь убили государя Гелхарда, который отчасти заменил мне отца, и блистательный мессир Броук, и вся дворцовая охрана, и вся жандармерия королевства ничего не смогли сделать! — Вильма схватила меня за руку. — Я убеждена… ах, как я могу говорить о собственных добрых подданных дурно, если они мне присягали… но, милая Карла, я всё равно убеждена… я так боюсь!

— Тебя охраняют надёжнее, чем Гелхарда, — сказала я.

— Нимало не сомневаюсь в тебе, — Виллемина уставилась в окно, за которым порошил снег, а я подумала, что как-то прозевала начало зимы. — Но мало ли какой удар нам могут нанести. Время рыцарства прошло… а может, его никогда и не было.

— Моих знакомых призраков на Канцелярию не хватит, — сказала я. — А вызывать духов… ну, вот так, по-настоящему, целенаправленно, да ещё убеждать их поступить на службу… Я даже не знаю, как к этому подступиться.

— Может, ты попробуешь с ними поговорить? — спросила Вильма. — Убедить как-нибудь, а? Та несчастная дама всё равно присматривает за детьми…

— Это да, — сказала я. — Но дети-то её, она из-за них отказалась от царствия небесного. Они, кстати, как я поняла, нормально живут, их взяла её сестра, но матери всё равно беспокойно…

— Вот видишь, — сказала Вильма. — У дамы же есть время…

— Да времени-то у них — вечность, — я махнула рукой. — Просто… ну как я ей скажу? Мэтресса Эрла, а вы не могли бы подслушать, о чём трындят в салоне у герцога Беловодского? Она же глубоко порядочная женщина… а я её, получается, буду вербовать в жандармы?

— Ну хорошо, — сдалась Вильма. — А чудак?

— А чудаку бы я гнутый медяк не доверила, не то что государственную тайну, — сказала я. — Ты его просто не видела. Он согласится, даже с радостью! А потом послушает-послушает, да и начнёт завывать за портьерами. Или шкаф уронит, просто забавы ради. А в процессе дуракаваляния всё позабудет, перепутает и переврёт.

— Значит, нет у нас защиты, — сказала Виллемина медленно.

— Недооцениваешь нас с Броуком, — сказала я. Огорчилась, вообще говоря.

— У вас с Броуком тоже нет защиты, — с горечью сказала моя королева. — Милая моя Карла, я так многого не знаю… и наступает железное, динамитное, электрическое время, перед которым я чувствую себя такой беспомощной… Мы с Рашем раздали субсидии суконщикам, металлургам, на верфи, на