Читать книгу "Стратегия воздействия - Макс Глебов"

– Эта работа уже ведется, товарищ Сталин.

– Очень хорошо, – кивнул Вождь, – а теперь, товарищи, я хотел бы услышать о том, как развиваются наши удары по флангам немецкой группы армий «Центр». Борис Михайлович, доложите.

Маршал Шапошников сделал шаг к карте и взял в руку указку.

– В данный момент танковые бригады Калининского фронта ведут бои на подступах к Ржеву. Сопротивление противника возрастает с каждым часом. За счет перехода к обороне по всему фронту немцы стягивают на направления наших ударов танковые и моторизованные соединения, которые пытаются фланговыми контратаками отсечь вырвавшиеся вперед танковые бригады и тем самым остановить их продвижение. Нам приходится оставлять сильные заслоны на флангах, ослабляя ударные группы. На юге ситуация развивается более благоприятно. Войсками вновь созданного Брянского фронта взят Юхнов, однако и здесь ситуация сложная. Противник, несомненно, понимает наш стратегический замысел и прилагает максимум усилий, чтобы не дать нашим наступающим армиям выйти к Вязьме.

– Что еще, помимо возрастающего сопротивления противника, сдерживает наше наступление?

– Господство в воздухе немецкой авиации. Впрочем, это не новость. Кроме того, линии снабжения растянуты и регулярно подвергаются ударам артиллерии и пикирующих бомбардировщиков, – ответил Шапошников и бросил быстрый взгляд на Жукова.

– Товарищ Сталин, – немедленно вступил в обсуждение командующий Западным фронтом, – нами уже введены в бой практически все силы, собранные для контрнаступления. Резервов практически нет.

– Вы считаете, товарищ Жуков, что стратегические цели операции в данной ситуации достигнуты быть не могут? – Вождь пристально посмотрел на генерала.

– Если не изменить направление удара танковых бригад Калининского фронта, немцы их остановят. Взять Ржев мы не сможем. Его нужно обходить с востока и продолжать движение на Вязьму.

– Борис Михайлович, что вы думаете о предложении товарища Жукова? – Сталин перевел взгляд на начальника генерального штаба.

– Предложение разумное, Иосиф Виссарионович, – немного подумав, согласился Шапошников. – Отказавшись от штурма Ржева, мы сохраним значительные силы, которые понадобятся нам для броска на Вязьму. Однако есть в этом решении и серьезный недостаток. Ржев – крупный узел дорог. Без него нам будет крайне сложно снабжать вырвавшиеся вперед ударные группы. Кроме того, обороняющие Ржев немецкие войска будут постоянно нависать над нашим правым флангом.

– У немцев под Ржевом практически нет танков, – возразил Жуков, – а без них они не смогут предпринять ничего более значимого, чем местные контратаки. Скорее нам следует опасаться танковых соединений Роммеля и боевых групп, собираемых противником из уцелевшей бронетехники армий Гёпнера и Гота. При плотной поддержке авиации они способны нанести серьезные контрудары по нашим наступающим войскам.

– Что мы можем противопоставить этим действиям противника? – Сталин слегка прищурился, остро взглянув на Жукова.

– На данный момент только все те же танковые бригады, – почти без паузы ответил генерал. – Наша артиллерия сильно отстала, особенно тяжелая. Ее мобильность, к сожалению, заметно ниже, чем у противника. Конная тяга и полученные по мобилизации сельскохозяйственные трактора не обеспечивают нужную скорость марша. Авиация трех фронтов тоже, естественно, будет работать по немецким танковым колоннам, но рассчитывать на высокую эффективность этих действий сложно – слишком велико противодействие истребителей противника.

После слов Жукова возникла короткая пауза, но ее почти сразу прервал начальник генштаба:

– В оборонительной фазе сражения тяжелая артиллерия показала себя исключительно эффективным средством борьбы со скоплениями бронетехники противника, – напомнил собравшимся маршал Шапошников, – Ночные артналеты по методике старшего лейтенанта Нагулина во многом обеспечили успех обороны Москвы. Этот опыт может быть полезен и сейчас. Через день-два нам удастся подтянуть артиллерию, а пока мы имеем возможность использовать ночные авиаудары.

– Но ведь немцы нашли средство борьбы с этой тактикой, – возразил Жуков. – Самолет-корректировщик был сбит, а сам Нагулин, насколько я знаю, получил ранение и чуть не погиб.

– Два часа назад в присутствии товарища Берии я беседовал со старшим лейтенантом Нагулиным. От ранения он почти оправился и готов приступить к боевой работе. Выдвинутые им предложения показались мне перспективными, но они потребуют привлечения значительных сил авиации, включая все боеготовые тяжелые бомбардировщики ТБ-7.

– Товарищ Берия, – Сталин внимательно посмотрел на наркома внутренних дел, – а вам предложения товарища Нагулина тоже показались разумными? В прошлый раз, когда ему были выделены самолеты авиации дальнего действия, с задания не вернулись пять машин. Тогда эти потери были оправданы, а как будет сейчас?

– Риск есть всегда, товарищ Сталин, но сейчас на кону стоит успех первого по-настоящему крупного контрнаступления Красной армии. Окружение группы армий «Центр» стоит того, чтобы использовать все имеющиеся возможности. Противник слишком хорошо научил нас тому, что такое котлы. Наверное, пора и немцам испытать это ощущение на собственной шкуре. Я поддержу предложение товарища Нагулина. Под мою личную ответственность.

– Хорошо, товарищ Берия. В таком случае Ставка поручает вам и товарищу Шапошникову провести подготовку этой операции. Ее план должен быть у меня сегодня к вечеру.

* * *

На подготовку мне дали всего сутки. Именно столько, по расчетам Шапошникова, должно было уйти у немцев на сосредоточение сил для нанесения контрударов по рвущимся к Вязьме танковым бригадам Брянского и Калининского фронтов.

Капитан Пусэп, командир выделенного мне ТБ-7, был участником августовского налета на Берлин. Его экипаж и самолет считались лучшими во всей авиации дальнего действия. Пусэп пришел в ужас, поняв, что я собираюсь сделать с его бомбардировщиком, но только безнадежно покачал головой, увидев документ, подтверждающий мои полномочия. Не так часто в бумагах, выдаваемых на руки старшим лейтенантам, можно встретить личные подписи начальника генерального штаба и наркома внутренних дел.

Однако всю силу и мощь предъявленного ему мандата Пусэп осознал только когда на аэродром начали прибывать грузовики с инженерами, техниками и специализированным оборудованием, доставленным прямо с завода. Еще через полчаса совершил посадку транспортный ПС-84 с комплектом недостающего вооружения и боеприпасов.

– Товарищ старший лейтенант госбезопасности, – не выдержал капитан, – я понимаю, что операция секретна, и вы не можете рассказать мне всё, но, как командир экипажа и пилот, я должен знать, какие задачи мне предстоит решать. Для чего все это?

– Товарищ Пусэп, я понимаю вашу озабоченность происходящим, – не стал я корчить из себя небожителя. – Сегодня к вечеру ваш ТБ-7 перестанет быть бомбардировщиком. Не переживайте, это временно.

– Выступать в роли разведчика нам уже приходилось, – кивнул капитан. – Опыт полетов на фотографирование объектов в глубоком тылу противника у экипажа имеется.