Читать книгу "До и после - Эмма Миллс"

Вы, без сомнения, правы в том, что в старшей школе футболистам нужно тщательно следить за своими показателями. Однако не могу подтвердить, что я настолько расчетлив, как вы думаете. Я переехал в Темпл-Стерлинг потому, что перед тем, как я пошел в девятый класс, моя мама во второй раз вышла замуж. Дочь моего отчима живет в Темпл-Стерлинге со своей матерью, и он хотел быть ближе к ней.

Обычно я о таком не распространяюсь, поскольку считаю, что это мое личное дело. Кроме того, мне вообще трудно говорить о том, что касается моей семьи. Однако недавно я осознал, что такой подход порой мешает. То, что я называю осторожностью, на самом деле является банальным недоверием к людям, которые того, возможно, не заслуживают.

Также я хотел бы высказаться насчет игры с Лейк-Фоллзом. Все, кто видел меня в тот день, согласятся, что я вел себя неспортивно. Мне стыдно за свое поведение, и я хотел бы принести всем свои искренние извинения. Мои следующие слова – ни в коем случае не оправдание, но они по крайней мере могут пролить свет на причины такой реакции.

Дело в том, что смерть Сэма Уэллса произвела на меня сильное впечатление – и не только потому, что мы были знакомы. Все, кто знал Сэма, испытали боль от потери прекрасного игрока и верного друга. Но я принял это так близко к сердцу еще и потому, что не в первый раз теряю близкого в похожих обстоятельствах. Когда я учился в седьмом классе, мой брат погиб в автокатастрофе. За рулем был мой отец. Он вел мамину в нетрезвом виде.

Вам может показаться странным, что для меня такое значение имела победа над Лейк-Фоллзом, но в тот момент это казалось мне победой над людьми, которые совершают необдуманные поступки. Не стану отрицать, что воспринимать спортивный матч подобным образом – ужасно эгоистично. Я стараюсь не давать чувствам брать верх над собой, когда играю, но в тот вечер я не справился. Прошу прощения за свое поведение на поле и вне его.

Часто приходится слышать, будто мнение окружающих не имеет никакого значения. Зачастую так и есть. Но мне важно, что думают обо мне определенные люди. Надеюсь, даже если они разочаровались во мне, я смогу вновь завоевать их доверие – или хотя бы попытаться это сделать.

На этом закончу. Спасибо за прекрасную работу. Мне очень нравятся передовицы «Вестника», а еще я ценю, что вы публикуете меню школьной столовой.

Эзра Линли

В горле стоял ком. Я с трудом сглотнула.

– И что, ты собираешься это печатать?

– Черт возьми, да, – ответила Рейчел. – Отличный же материал.

Почему он раньше мне об этом не сказал? Вот какая мысль первой пришла мне в голову. Я рассердилась. Я злилась на Эзру – причем не потому, что он паршиво себя повел после игры с Лейк-Фоллзом, и не потому, что решил пойти на бал с Линдси. Не из-за всей этой школьной дребедени. Я злилась потому, что он ничего мне не сказал. Тогда, после смерти Сэма Уэллса, я поняла, что заботы Эзры с чего-то теперь стали моими. Поэтому я должна была знать. Тогда бы я его поняла.

– Я о нем уйму информации нашла, чтобы написать эту статью, но о таком даже не догадывалась, – продолжила Рейчел. – Об отчиме, брате и прочем. Как думаешь, почему он вдруг решил об этом рассказать? – Она покачала головой. – Может, на игре… Может, на трибунах были рекрутеры. Может, он хочет оправдаться, чтобы не потерять студенческую стипендию..

Это было уже чересчур. У меня и без лицемерки Рейчел Вудсон появилось много пищи для размышлений.

– Не все в мире крутится вокруг учебы, – резко ответила я. – Не все думают о резюме, показателях и о том, как бы выставить себя в выгодном свете.

– Ну, если уж на то пошло, сейчас он явно пытается себя перед кем-то обелить. Публичные извинения – это как-то слишком. Многие наши футболисты ведут себя как придурки, и что-то я не заметила, чтобы они из-за этого ударялись в лирику.

Я не ответила. Когда я наконец подняла глаза на Рейчел, то встретила ее испытующий взгляд.

– Вы же с Эзрой вместе собирались пойти на бал, – сказала она.

– Ну да, и что?

– Значит, он это для тебя написал.

– Чего?

– Вы поругались после игры с Лейк-Фоллзом, так ведь?

Ох уж эти маленькие школы в маленьких городках.

– Откуда ты знаешь?

– Ну прекращай. В следующий раз ссорьтесь в менее людном месте. – Она изобразила что-то вроде улыбки. – Эзра написал это для тебя. Это перед тобой он хочет сохранить лицо.

– Ну уж нет, – ответила я, опустив взгляд на письмо. Но в голову мне закралось то же подозрение. Определенные люди. Это он обо мне?

А как же Линдси? Хотя я, наверное, смешиваю два несвязанных вопроса. Если он пытается наладить со мной отношения, это еще не значит, что он хочет со мной встречаться.

– Поздравляю, – произнесла Рейчел и забрала у меня письмо. – Твоя личная драма обеспечила нам сенсацию. «Откровения звездного игрока: смятение и слезы на игре с Лейк-Фоллз ом».

– Рейчел, ты ужасна, – отозвалась я и, подняв рюкзак, двинулась к выходу. – Но когда-нибудь ты будешь править миром.

– А то я не знаю! – бросила она мне вслед.

35

Выйдя из редакции, я долго искала Эзру, но нигде не могла его найти. Ни звонить, ни писать эсэмэсок мне не хотелось – нужно было поговорить лично.

Я встретила Фостера, и он сказал, что Эзра повез Марабелль к врачу и вернется только к вечернему матчу. Я пошла домой и попыталась сосредоточиться на домашней работе. Однако в голове то и дело всплывали отрывки из того письма, а в ушах стояло уверенное заявление Рейчел: «Он написал это для тебя».

Едва часы пробили полседьмого, я повезла Фостера на стадион. Когда мы приехали, ребята уже разминались. Им предстояла игра со школой Стилвилля – первая окружная игра года. Все были настроены очень серьезно.

Я, как обычно, заняла место на боковой линии – место верного сумконосца мистера Харпера. Он теперь изредка улыбался, слушая мои комментарии. Кажется, я начала потихоньку завоевывать его симпатию. Глядишь, к концу сезона он даже доверит мне крышку от объектива. Но, разумеется, в тот вечер я мало думала о своих обязанностях. Я просто хотела поговорить с Эзрой.

По крайней мере, игра была интересной. Ребята из Стилвилля нисколько не уступали нашим, во втором тайме мы отставали на шесть очков. Фостер уже забил два филд-гола, и теперь требовался еще один. Как и ожидалось, тренер послал Фостера на поле. Центральный игрок подал мяч, но никто не стал устанавливать его перед Фостером. Это была обманная комбинация – та самая, про которую Фостер рассказывал на парковке перед «Тако Белл» и «Пиццей Хат». Целую вечность назад.

Мгновение паса я упустила – слишком быстро все произошло. Игроки из Стилвилля сразу смекнули, что к чему, но Эзру им было не поймать. Он бросился вперед, оставляя позади наших нападающих, которые разбивали защиту Стилвилля. Эзра пересек белую линию зачетной зоны. Все, тачдаун. Стадион взорвался радостными криками.