Читать книгу "Ларк-Райз - Флора Томпсон"

была любимым развлечением в воскресный вечер. По мере того как одни дети взрослели, их место занимали другие; хотя какое развлечение они находили в том, чтобы сопровождать парочку, оставалось загадкой, ведь влюбленные могли пройти целую милю, не обменявшись ни единым словом, а когда нарушали молчание, то говорили только: «Как будто дождик накрапывает» или «Господи! До чего жарко!». Казалось, эти двое не обижались на детей. Порой они адресовали кому-то из ребят дружескую реплику, или же Хрипун, отходя от дома и прикрывая садовую калитку, спрашивал: «Пойдешь сегодня с нами?»

Наконец состоялась их забавная маленькая свадьба, на которой Бесс по-прежнему была в пестрой шали, а в церковь их сопровождали только ее отец и мать, следовавшие за женихом и невестой пешком через все наделы и перелазы. После свадебного завтрака, на котором они угостились сосисками, Хрипун и Бесс отправились туда, где им предстояло жить, – в маленький домик с соломенной крышей и сорокой в плетеной клетке, висевшей рядом с дверью.

Тогдашние влюбленные требовали от жизни больше, чем Хрипун и его Бесс. И больше, чем было у их собственных родителей.

Местная поговорка гласила: «В Ларк-Райзе никто не умирает и никуда не уезжает». Будь это так, в деревне не осталось бы свободных домов; но, хотя там уже много лет не строили новых коттеджей и туда не переселялись новые семьи, старики время от времени умирали, и их коттедж оказывался пустым. Он пустовал недолго, ибо кто-то из парней, по меньшей мере один, всегда собирался жениться, и радостная весть об освобождении дома приводила его невесту домой, как только истекал положенный месячный срок со дня ее уведомления о предстоящем увольнении.

Дома этих молодоженов иллюстрировали новый этап в истории деревни. Мебели, которой они были обставлены, возможно, недоставало солидности и благообразия, присущих обстановке бабушек и дедушек молодой пары, зато на ней уже явно сказались усовершенствования, внедренные при их родителях.

Так повелось, что невеста покупала на свои сбережения большую часть мебели, а жених ремонтировал комнаты, разбивал огород и заводил в хлеву свинью или пару свиней. При покупке мебели невеста старалась приобретать вещи вроде тех, что имелись в домах, где она служила. Вместо жестких «виндзорских» стульев, какие были в доме ее детства, она заводила мягкие «полукресла» с круглой спинкой и сиденьем из конского волоса или искусственной кожи. Сосновый обеденный стол в промежутках между трапезами и приготовлением пищи накрывался яркой шерстяной скатертью. На комоде, исполнявшем роль серванта, были выставлены свадебные подарки, полученные невестой от хозяев и других служанок: парадный чайный сервиз, лампа с абажуром, серебряные ложечки в футляре с откинутой крышкой или пара перечниц в виде сов с глазами из зеленого стекла и дырочками на макушке. В гостиной также можно было увидеть несколько книг и одну-две вазы с цветами. Два плетеных кресла у камина обязательно должны были украшать подушки и накидные салфетки, изготовленные самой невестой.

За исключением нескольких, все более редких, случаев, когда первый ребенок в браке рождался почти сразу после свадебной церемонии, младенцы в этих новых домах появлялись не так скоро, как в старых. Часто до рождения первенца проходило больше года, а далее через разумные промежутки времени следовали еще четыре-пять детей. Потомство начало исчисляться не дюжинами, а полудюжинами.

Те, кто принадлежал к этому новому поколению жен, хорошо поднаторели в ведении домашнего хозяйства. Многие из них успели приобрести огромный опыт в той или другой его отрасли. Молодая женщина, сервировавшая собственный незатейливый стол лишь ножами и вилками, могла точно сказать, сколько ножей, вилок, ложек и стаканов положено на каждого гостя на званом ужине и в каком порядке они должны раскладываться. Другая, дуя на обожженные кончики пальцев после разворачивания неизбежного сладкого рулета, наверное, вспоминала обеды из семи блюд, которые готовила и подавала в былые дни. Однако, за исключением нескольких небольших нововведений, таких как обязательный воскресный ростбиф, запекаемый на огне, если в доме не было печи, и ирландское рагу раз в неделю, в основном молодые женщины возвращались к старым деревенским блюдам и методам их приготовления. Нарезался кусок бекона, готовился сладкий рулет, а в четыре часа дня над огнем вешался черный котелок; жалованье по-прежнему составляло десять шиллингов в неделю, и новоиспеченные жены понимали, что обыкновения их матерей – единственный способ прокормить на столь маленькую сумму собственного мужей и детей.

В украшении своих домов и ведении хозяйства они могли позволить себе чуть больше. Начали применять модные приемы, дотоле неизвестные в Ларк-Райзе. Из старых сундуков, накрытых кретоном, устраивали уютные уголки; на стену вместо держателей для писем вешали очажные решетки, обмотанные розовой шерстью и мишурой; над картинами размещали японские веера, оконные занавески подвязывали бантами. Для этих новых декоративных затей использовались, как правило, голубые или розовые ленты. Банты были повсюду: на занавесках, на углах чехлов для подушек, на скатерти, накрывавшей комод, а иногда даже на рамках для фотографий. Мужчины постарше рассказывали, что одна молодая жена, выдающийся пример новомодной утонченности, прикрепила голубой бант даже на ручку своей ночной вазы. Еще шутили, что та же особа ставила на стол во время еды вазу с цветами. И будто бы ее свекор, приглашенный в новый дом на чаепитие, воскликнул:

– Хм, что-то я не слыхал, чтобы цветы ели!

А свекровь передала вазу своему сыну со словами:

– Держи, Джорджи. Полакомься душистым горошком.

Но невест подобное невежество заставляло лишь усмехаться и качать головами. Прежние деревенские обычаи были очень хороши, во всяком случае некоторые; но мы повидали мир и знаем, что к чему. Пришел наш день.

Изменения, произошедшие во внешнем мире, отразились и на отношениях между мужем и женой. Брак становился все более равноправным. Хозяин дома, приносивший домой жалованье за неделю, уже не освобождался от всех иных обязанностей; ему давали понять, что он кровно заинтересован в ведении хозяйства и воспитании детей. Хорошему, надежному мужу, на которого можно было положиться, предлагалось оставлять часть жалованья себе, чтобы он сам платил за дом, покупал корм для свиней и зачастую обувь для семьи. Мужчина колол дрова, подметал дорожку и носил воду из колодца.

– Так ты собираешься заниматься женским делом? – насмешливо осведомлялись мужчины постарше, а пожилым женщинам было что сказать о ленивых, никуда не годных современных девицах; но хороший пример не пропадал втуне; среди старшего поколения находились покладистые мужчины, которые время от времени стали выполнять работу по дому, и хотя поначалу жены велели им «держаться подальше» и говорили, что сами могут сделать это в два раза быстрее, вскоре женщины научились ценить,