Читать книгу "Имя мне - Смерть - Элизабет Холлоуэй"

улыбка. И это гораздо больше, чем она дала бы мне пять минут назад. — Передавай Максу привет от меня.

— Обязательно, — говорю, спрыгивая с крыльца.

До парковки, где стоит моя машина, не так далеко, но после пробежки вокруг Кэрролл Фоллз за весь день на сверхзвуковых скоростях, это похоже на вечность.

Наконец, сев за руль своего драндулета, я расслабляюсь.

Адское шоссе чувствуется под колесами. Как бы ни хотелось избежать этой дороги и того, что ждет на окраине города — это единственный способ добраться до лагеря Констанс. Я не настолько суеверна, чтобы объехать весь город, и не проехать мимо ворот.

Я притормаживаю, когда подъезжаю к крутому повороту на дороге и смотрю через ограждение на поляну в подлеске. Солнце исчезло, и полная луна только что высунула голову из-за деревьев. Трава на поляне мерцает в серебристом свете, как ножи. Как маленькие металлические зубки.

Я качаю головой и смеюсь. В последнее время я ужасна пуглива, бомба даже собственного отражения.

Только после того, как заканчиваю поворот и продолжаю ехать по дороге еще две мили, понимаю, что меня не отбросило невидимое силовое поле, удерживающее Аарона в городе. Кажется, оно не действует на учеников Жнеца.

Глава 21

— Это полный отстой. — Макс помешивает кашу, а затем тычет в нее ложкой.

— Знаешь, — говорю, запихивая коробку для ланча с «Мстителями» в рюкзак. — Я слышала, что, если ты съешь эту дрянь прямо сейчас, она не станет более мягкой.

Макс бросает на меня скептический взгляд. Он в последний раз размешивает хлопья и бросает ложку в миску. Серое молоко брызгает на столешницу.

— Теперь я могу идти?

Я смотрю на часы на микроволновке. Мы оба готовы к школе с пятнадцатью минутами в запасе. Такого никогда не было. Наверное, мне не терпится попасть в школу и поговорить с Кайлом. Аарон не сказал, во сколько он встретится со мной сегодня, но уверена, что парень появится в какой-то момент и заберет меня. Мне нужно увидеть Кайла до того, как он это сделает.

— Думаю, да, — говорю я.

— Ура! — Макс отодвигает стул и направляется в гостиную, где стоит Xbox.

— Эй, подожди секунду. — Я дергаю его за рукав, и Макс замирает на полпути, как будто его ударили из лучевого пистолета. — Ты заснул, как только я забрала тебя вчера, и не видела все выходные. Как в лагере?

— Было потрясающе! — Он оттаивает и лучезарно улыбается. — Там был костер и озеро, и Доминик сказал, что на дне живет морское чудовище. — Улыбка падает с его лица, когда он наклоняется ко мне и шепчет: — Кажется, я его видел.

— Ах вот как? — Я взъерошиваю ему волосы. — Везунчик!

— Да, представляешь?

Я сажусь на кухонный стул, хватаю его за обе руки и притягиваю к себе. Он с любопытством наклоняет голову, и у меня перехватывает дыхание. Я не собираюсь разваливаться на части, как это было с мамой. Сильные рыдания сделают все еще хуже и напугают ребенка, поэтому я сглатываю слезы и пытаюсь снова.

— Макс, я хочу извиниться за то, что вела себя как дура и оставила одного прошлой ночью.

— Все в порядке. — Макс пожимает плечами и пытается вырвать свои руки из моих, но я держу его крепко.

— Это не так. Я не должна была этого делать и злиться на тебя за то, что ты позвонил маме. Ты поступил правильно. Я вела себя глупо. И мне очень жаль. Ты прощаешь меня?

— Да, конечно. Ты моя старшая сестра. — Он ухмыляется, и его зеленые глаза сверкают под огненно-красной копной волос. Я целую его в лоб и заключаю в огромные медвежьи объятия, раскачивая взад-вперед. Скоро я не смогу его обнимать, и я намерена обнимать его при каждой возможности.

— Фу! Либс! Остановись! Мне нечем дышать, — говорит он, но его руки все равно обнимают меня.

— Что я могу сделать, чтобы загладить свою вину? — Я говорю, неохотно его отпуская.

— Хм… — он касается пальцем подбородка. — Могу я сегодня взять твой аляскинский метеорит в школу? Покажу его Шейну.

— Знаешь что? — Я хлопаю себя по коленям. — Ты можешь брать его с собой в школу каждый день, если хочешь. Он твой. Дарю.

— Серьезно? Твой аляскинский метеорит? — Его лицо светится от радости. — Я думал, ты любишь эту штуку.

— Да, но я хочу, чтобы он был у тебя, — говорю я. Не похоже, что мне понадобится аляскинский метеорит, когда стану Жнецом. — Ты можешь взять все, что захочешь, Макс. Что угодно. Забирай все.

— Мне не нужны все твои вещи. Они девчачьи, такие как будильник «Hello Kitty» и набор для макияжа. — Он хмурится. — И лифчики.

Я смеюсь, но смех ослабляет мою крепкую хватку, которую держала, чтобы не заплакать, и тепло распространяется по моим щекам. Горло саднит и зрение затуманивается. Требуется минута, чтобы подавить все это достаточно глубоко, чтобы продолжить.

— Тогда не бери эту дрянь, — говорю я, как только снова овладеваю собой. — Но все остальное — твое. Ладно?

Улыбка Макса исчезает, когда он изучает меня.

— Ты ведешь себя еще более странно, чем на прошлой неделе, — говорит он. Морщинка между его бровями углубляется.

— Вовсе нет. — Я разглаживаю рубашку и встречаюсь с ним взглядом.

— А вот и да. Ты никогда не была так добра ко мне.

Я открываю рот, чтобы возразить, но тут же закрываю. Он прав. Даже если я никогда не была откровенно груба с ним, я бы никогда не отдала свои самые ценные вещи. До сих пор. Но я не стану объяснять ему причину.

— Ну, пора идти. Тебе не кажется? — Я ухмыляюсь.

Макс не отвечает на мою улыбку.

***

Часы над классной доской, должно быть, сломаны. Кажется, прошла всего минута с тех пор, Кайлу требовалось десять минут, чтобы добраться до класса, но сейчас должен зазвонить звонок. Время безжалостно. Оно идет быстрее, когда хочется, чтобы оно замедлилось, и ползет, когда нужно его ускорить.

Кайл не стучал в мою дверь этим утром, чтобы проводить в школу. Ничего особенного. Это предпоследний день учебного года, и Хейли сказала мне, что он отсутствовал всю ночь. Всякий раз, когда Кайл опаздывает в школу, его отец отвозит его, но он обычно пишет мне, если это происходит. Сегодня утром он этого не сделал.

Я смотрю на дверь, потом на Хейли.

— Где же он? — шепчу я. Утренние объявления заканчиваются, и громкоговоритель издает последний визг, прежде чем выключится.

— Он все еще спал, когда мы с мамой уходили сегодня утром. — Хейли снова смотрит