Читать книгу "Воин и дева. Мир Николая Гумилева и Анны Ахматовой - Ольга Черненькова"

Однако лето 1904 года они оба провели, как обычно, вдалеке от Царского Села. Гумилев – в Березках, Анна – на даче под Одессой, в Лустдорфе. Она тоже пишет стихи, но в них нет и намека на образ «сероглазого мальчика». Одно из сохранившихся стихотворений, «Над черною бездной с тобою я шла», Аня посвящает А. М. Федорову, третьеразрядному поэту, с которым она делила досуг на море.

В конце лета Горенко и Гумилевы вернулись в город.

Бурный 1905-й

Осенью 1904 года Николай познакомился с братом Ани Андреем. Они встретились на концерте в Павловском вокзале. Андрей Андреевич Горенко был незаурядным человеком. Аня дружила с ним больше, чем с другим братом и сестрами. Андрей много читал, был блестяще образован, прекрасно разбирался в классической и современной поэзии. Без сомнения, Гумилеву с ним было интересно. Они подружились настолько, что Николай позже пригласит Андрея Горенко секундантом, когда затеет дуэль с приятелем, гимназистом Куртом Вульфиусом.

В среде одноклассников Гумилев сблизился только с Дмитрием Коковцевым, который тоже был поэтом и подвергался издевательствам со стороны гимназистов. И если Николая побаивались и только за глаза иронизировали над «заморской штучкой», то Коковцева считали трусом, маменькиным сынком и откровенно измывались, засовывая, например, ему в сумку гнилые яблоки. Однако, в отличие от Гумилева, Коковцев был прилежным учеником и гимназию окончил с серебряной медалью. Писал вполне традиционные стихи.

Гумилев теперь мог с полным правом бывать у Горенко, в гостях у Андрея, конечно. Аня по возрасту еще не могла иметь собственных знакомых и тем более принимать гостей. Отец не отпускал ее во взрослые компании. Старшая сестра Анны Инна Андреевна и ее муж Сергей фон Штейн устраивали по четвергам «журфиксы». На деле это были скромные студенческие вечеринки, на которые собиралась царскосельская литературная молодежь. Читали стихи, пили чай с пряниками, болтали. Когда отца не было дома, Инна Эразмовна отпускала Аню к сестре до двенадцати. Здесь она, конечно, встречалась с Гумилевым.

Сергей фон Штейн, познакомившись с Гумилевым, отметил, что тот производит впечатление ребенка из хорошего дома: всегда чисто и аккуратно одетый, причесанный на пробор благовоспитанный юноша. Фон Штейн свидетельствовал потом в воспоминаниях: «Характерная черта, сближающая и Анну Ахматову, и Гумилева, – литературное развитие их совершалось с исключительной быстротой».

У Штейнов среди прочих Анна выделила студента Владимира Голенищева-Кутузова. Выпускник Николаевской царскосельской гимназии, он учился в Петербургском университете на факультете восточных языков. Студент не заинтересовался Аней, он был старше ее на десять лет, а она влюбилась. Безответно, тайно. Что такое мальчик Коля Гумилев рядом с загадочным, неприступным, холодным взрослым студентом? К счастью, Гумилев не знал о тайной влюбленности Ани.

Зимой 1905 года сын Иннокентия Анненского, директора той самой Николаевской гимназии, где учился Гумилев, Валентин Кривич (это его поэтический псевдоним) женился на сестре Сергея фон Штейна Наташе. В их доме тоже стали собираться, только по понедельникам. По сути те же студенческие вечеринки, только параднее, как рассказывала Анна Андреевна Лукницкому: «Там лакей в белых перчатках подавал».

Аня рвалась туда, и мама по секрету отпускала ее, если дома не было отца. Царскосельская публика была еще весьма далека от новой поэзии. Гумилев, Андрей Горенко, Коковцев читали журнал «Весы», издаваемый В. Брюсовым в Москве, и все, что печаталось издательством «Скорпион». Бальмонт, Брюсов были все время на устах у Гумилева и его товарищей. Аня тоже была прекрасно знакома с поэзией символистов. Николай покупал почти все издания «Скорпиона» и, конечно, выписывал журнал «Весы». Дома ему всегда шли навстречу и давали деньги.

По воскресеньям собирались у Коковцевых, родителей Дмитрия. Однако здесь не признавали декадентства, и Гумилев не раз был издевательски руган за прочитанные стихи. С подростковой самоуверенностью он шокировал добропорядочных царскосёлов откровениями из Ницше или Уайльда. Приверженцы классики да и просто взрослые люди видели вызов во всем, что говорил и читал Гумилев. Анна не бывала у Коковцевых, а вот ее брат Андрей бывал.

События революции 1905 года внешне мало отразились на царскоселах. Гимназисты, конечно, бунтовали, устраивали шествия. Подписали резолюцию с требованием реформы учебных заведений. Школяры Николаевской гимназии заперли в классе учительницу французского языка, хорошенькую блондинку. На уроках взрывали электрические лампочки, которые специально для этого приносили из дома. Бузили, в общем, до поры до времени. А Анна Андреевна вспоминала потом, как дрожали руки у студента-репетитора Селиверстова, когда он рассказывал о 9 января, о Кровавом воскресенье. Она воспринимала все остро.

Однако жизнь в провинциальном Царском Селе шла своим чередом.

Весной 1905 года шухардинский дом был продан наследниками, и Горенко переехали на новую квартиру – большую, барскую на Бульварной улице. Обстановка в семье не улучшилась, а, напротив, ухудшилась. Ссоры, упреки, постоянный хаос, чувство приближающейся катастрофы. Сестра Инна, в замужестве фон Штейн, была смертельно больна. Наследственный туберкулез. В апреле она c мужем уехала в Евпаторию к родственникам.

Аня не могла не страдать из-за этого. И Гумилев со своими попытками вырвать признание в любви только досаждал. Кажется, была еще тайна, тайный роман или увлечение. Возможно, просто безответственный флирт. Здесь, видимо, замешан Курт Вульфиус, приятель Гумилева, постоянный партнер по винту, их общий знакомый. Обстановка накалялась, и на Пасху, 17 апреля, произошел взрыв.

Самый мощный рычаг любви – ревность. Гумилев, очевидно, решил расставить все точки над «i», имея повод что-то подозревать. Анна вновь не захотела его слушать.

На следующий же день, 18 апреля, Гумилев вызывает Курта Вульфиуса на дуэль. Формальным поводом послужила ссора во время игры в гусарский винт. Приятели повздорили и решили драться на шпагах. За неимением дуэльных шпаг решили воспользоваться учебными рапирами. Рапиры были снабжены предохранительными металлическими пластинками на концах, поэтому приятели-соперники, не задумываясь, вышли на улицу и стали стачивать о камни эти пластины. Дуэль назначили в лесу, недалеко от Царского Села, в дачном месте. Туда следовало добираться на поезде. Дуэлянты отправились на станцию. За пять минут до отхода поезда на станцию прибежал брат Гумилева Дмитрий и крикнул:

– Директор требует вас обоих немедленно к себе!

Потом выяснилось, что один из секундантов (но не Андрей Горенко, конечно) доложил гимназическому начальству о готовящейся дуэли и предупредил Дмитрия, чтобы таким образом задержать дуэлянтов. Дуэль не состоялась.

Отчаявшийся Гумилев решил покончить с собой. Тогда-то он и подарил Ане рубиновое кольцо. Много лет спустя А. Хейт, биограф и автор книги об Ахматовой, записала за ней: «На Пасху Гумилев, в отчаянии от ее (А. А.) нежелания всерьез отнестись к его чувству, пытался покончить с собою. Потрясенная и напуганная этим, она рассорилась с ним, и они перестали встречаться». А в «Записные книжки» Ахматова занесла: «На Пасху 1905 – первая угроза самоубийства. Тревога Инны Эразмовны. (Андрей.) Первый разрыв».