Читать книгу "If I’ve got to go – если надо ехать - Елена Мищенко"

Бойкие девицы объявили перерыв и побежали в другую комнату совещаться. Вернувшись, они сообщили, что все в порядке, что они созвонились с банком, и что нужную бумагу уже готовят. Эту бумагу мне обещали в банке уже две недели, и я понял, что если сейчас ее не получу, то не получу ее никогда, и неизвестно, что мне насчитают.

– Вы, очевидно, беседовали с мисс Вирелли из банка, – начал я. – Она мне сказала, что все готово, и я получу ее на settlement.

– А что, в противном случае вы отказываетесь от покупки? – воинственно заявила одна из них. Это уже была провокация.

– Ни в коей мере. В противном случае мы гарантируем вам неприятности.

После очередного совещания мне сообщили, что за бумагой отправлен гонец. Через полчаса ее привезли, и мы подписали все бумаги. После этого мадам Розенберг вручила нам ключи, еще раз пустив слезу по поводу стиральной машины. Дело было сделано. Мы поехали домой, прихватив с собой Барбару, накрыли стол, выпили по бокалу калифорнийского бургундского – нашего любимого вина. Я подарил Барбаре морской этюд. «Это ваш Киев?» – спросила Барбара, слабо знакомая с географией. Я не стал возражать. На следующий день изготовили дубликаты ключей, и Федя начал переезд.

Одной из основных задач в новом доме была борьба с бетонным монументом, который воздвиг наш предшественник. На нашем драйвее – месте для парковки машины, – он поставил металлический домик, где хранились садовые инструменты, санки и лыжи. Сам домик был не велик, но он воздвиг основание из трех кубометров бетона. Строительные рабочие, которых мы приглашали, приходили в ужас и закатывали сумасшедшие цены за ликвидацию этого монумента. Во-первых, нужны были мощные отбойные молотки, во-вторых, нельзя было повредить сам драйвей, и, наконец, куда девать всю эту груду бетона? Наконец, появился еще не избалованный израильтянин Гирша, который согласился взять за этот титанический труд 1000 долларов.

Мы понемножку приводили домик в порядок, но жить оставались в своей старой квартире у корейца-офтальмолога. Хотелось отдохнуть после всех этих переживаний, и мы решили отправиться в Доминиканскую республику.

ДАЛЬНИЕ СТРАНСТВИЯ

Люди едут за границу,

В Вену, Рим, Берлин и Ниццу,

В Будапешт, Париж и Канны.

Ну а мы – в Доминиканы.

Мы хотим в Доминикану,

И летим мы в Пунта Кану!

Самолет должен был вылететь в 10:30. Сначала все было в порядке – впустили нас в самолет в 10:00. Я сидел у окна возле самого крыла, на котором элейроны висели тряпками неподвижно – это мне сразу не понравилось. Сидели мы так два часа – до 12:00, после чего нам объявили, что самолет не может лететь, так как компьютер неисправен. Мы не роптали, так как понимали, что, слава Богу, это произошло на земле. Нас пересадили на другой самолет, и прилетели мы на 4 часа позже. Аэропорт нас сразу покорил – он был очень большим и сделан по интерьерам как современное здание, но при этом накрыт кровлей из пальмовых листьев.

Он производил впечатление огромного вигвама.

Увлекшись осмотром аэропорта, мы задержались с заполнением таможенных деклараций. Когда же мы подошли к чемоданному конвейеру, по нему шли чемоданы с рейса «Air France», о чем мы не подозревали. Не найдя своих чемоданов и не зная ни слова по-испански, мы пришли в ужас, так как по-английски и, тем более по-русски, никто из служителей не понимал. Леночка прибегла к единственно возможному в этой ситуации выходу. Она ходила по аэропорту и громко выкрикивала название нашей туристической компании «Apple». Как ни странно, но это подействовало, и к нам подошел туземец с нашими чемоданами.

Нас усадили в старенький автобус и повезли в Iberostar Punta Сапа. Дорога была та еще! Она напоминала то ли Зеленчукское ущелье у Архыза, то ли Мамисонское. При этом создавалось впечатление, что в автобусе отсутствовали рессоры и амортизаторы. К нему было прицеплено что-то вроде прорабской будки на двух колесах, в которой прыгали на ухабах наши чемоданы. Поражала ужасающая нищета. По дороге мы видели дома-мазанки с проемами без окон и лавки, в которых продавались преимущественно бананы. Машины, которые нам попадались, имели такой вид, как будто их лет десять назад вытащили со свалки. «Вот попали!» – решили мы. Если дальше так будет продолжаться, придется удирать раньше срока.

Наконец, мы приехали в наш отель и замерли, потрясенные. Мы попали в рай земной. В номере – полный комфорт. Ванная отделана несколькими сортами мрамора. Холодильник набит напитками. Территория сказочная – пальмы, агавы, бродят павлины и розовые фламинго, огромные бассейны с пресной водой, океан, 8 ресторанов, столько же баров. Все бесплатно, выбор овощей, фруктов и прочих блюд – огромный, торты, любые напитки, обслуга великолепная. Еда и напитки – круглосуточно. Если рассказать о таком месте кому-нибудь из наших бывших соотечественников, увлекающемуся крепкими напитками, наверняка не поверит. Мы тоже боролись с собой, отправляясь на очередную трапезу и давая клятвы ограничить себя в еде. Сознаюсь, мы их нарушали.

На следующий день мы обнаружили изрядное количество русских. Когда отключили свет, они повыскакивали на галерею с криками: «Где лайт?» Свет починили через 15 минут. После обеда ко мне подошел русский сосед и гордо сообщил:

– Condition doesn’t work (кондиционер не работает).

– Нужно плотно закрыть дверь на балкон, – посоветовал я, – мы уже это проходили.

– Doesn’t тайюг, – ответил он. Он старался говорить только по-английски.

«Метер так метер», – подумал я и, заглянув в его номер, обнаружил, что дверь на балкон была распахнута, но спорить было бесполезно. Он пошел жаловаться дальше.

На второй день пошли фотографироваться на океан. Там нас сразу же окатила волна. В Пунта Кана это неприятность, так как все очень долго сохнет.

Большинство русских узнают друг друга. В тот же вечер к нам подошла дама и спросила:

– А где здесь steake home?

– Рядом с вами, но он называется steake house.

– А вы, наверное, Нина, – обратилась она к Леночке.

– Нет, я не Нина.

– Жалко. Нина нам должна была зарезервировать столик. А что, она прислала вас вместо себя?

– Вы угадали. Так и действуйте – подойдите к официанту и тихо скажите ему на ухо: «Я от Нины». Он все поймет и даст вам дефицитный стэйк.

Но не всегда в нас угадывали русских. Вечером за соседним столиком выясняла отношения русская пара.

Мы оказались невольными свидетелями их ссоры. Они думали, что их никто не понимает, и пикировались весьма громко. Он был пожилым и мрачным, она – молода и агрессивна. Спор достиг апогея, и она заявила:

– Если твоя жена только рыпнется или станет возникать, то ей мало не покажется.

– А откуда она узнает, что я взял тебя с собой? – с тоской спрашивает он.

– А она уже знает. Ей все Людка рассказала. Я же тебе говорила: «Будь подальше от этой оторвы».