Читать книгу "Санктус. Священная тайна - Саймон Тойн"

Он знал, что делать.

7

На расстоянии более пяти тысяч миль к западу от Руна стройная светловолосая девушка с тонкими европейскими чертами лица стояла на мосту Боу в Центральном парке. Одна ее рука покоилась на перилах, а в другой был зажат конверт манильской бумаги, адресованный Лив Адамсен. Хотя конверт еще не распечатали, он успел помяться. Девушка смотрела на неясное отражение Нью-Йорка в серой воде и вспоминала, как была здесь в прошлый раз вместе с ним. Тогда ярко светило солнце… А сейчас было пасмурно.

Ветер вызвал рябь на водной глади. Привязанные к пристани гребные лодки беспокойно закачались, ударяясь друг о друга бортами. Лив заправила за ухо прядь светлых волос. Взгляд зеленых глаз казался очень проницательным. От долгого пребывания на ветру и небезуспешных попыток не разрыдаться девушка чувствовала резь в глазах. Письмо появилось в ее почтовом ящике неделю назад. Оно подлой гадюкой затаилось между банковской отчетностью по использованию кредитной карточки и меню с перечнем пицц, которые можно заказать с доставкой на дом. Сначала Лив сочла письмо еще одним счетом, пока не увидела напечатанный в нижнем углу обратный адрес. Работая в «Инкваер», она часто получала подобного рода корреспонденцию, содержащую информацию, необходимую ей для написания той или иной статьи. Письмо было от американского бюро «Вайтел рекорде», которое хранило в электронном виде записи о самых важных датах большинства представителей человечества — о рождении, браке и смерти.

Немея от страшной догадки, Лив засунула полученное письмо в сумочку. Там оно и лежало среди косметики, записных книжек и квитанций. В течение недели, вытаскивая из сумочки ключи или мобильный телефон, Лив каждый раз смотрела на конверт и не решалась его вскрыть. Наконец, прислушавшись к внутреннему голосу, она пообедала раньше обычного и села на поезд, отъезжающий из Нью-Джерси в сердце огромного города, где никто ее не знал, где сила воспоминаний не так сильна и где, что бы ни случилось, окружающим будет все равно.

Сойдя с моста, Лив направилась к воде. Засунув руку в сумочку, девушка извлекла оттуда слегка помятую пачку «Лаки страйк» и, прикрываясь ладонями от ветра, закурила. Встав у кромки воды и разглядывая подернутую рябью поверхность озера, Лив вдохнула табачный дым и вслушалась в постукивание лодок о пристань, в далекий гомон города. Затем вытащила конверт и распечатала его.

Внутри было письмо и какой-то документ. Официальный тон письма был ей прекрасно знаком, вот только на этот раз речь шла о родном ей человеке.

Глаза девушки беспорядочно метались, выхватывая из текста отдельные фразы:

… отсутствует уже восемь лет…

…никаких новых свидетельств…

…официально считается умершим…

Развернув документ, Лив прочла его имя и почувствовала, что сдерживаемые ею на протяжении долгих лет эмоции наконец-то вырвались на свободу. Она разрыдалась: ее терзало чувство утраты и полного одиночества, вызванного этой утратой.

Лив вспомнила последний день, который они провели вместе. Они вели себя словно два деревенских простачка, впервые оказавшихся в большом городе. Даже лодку наняли… одну из тех, что сейчас сиротливо качались на холодной водной глади озера. Девушка попыталась вспомнить подробности того дня, но в голове всплывали лишь обрывки воспоминаний: рукава его рубашки были закатаны, обнажая мускулистые, покрытые загаром и светлыми волосками руки; поджарое тело сгибалось и разгибалось, когда он греб веслами; кожа в уголках глаз морщилась, когда он улыбался. Лив помнила цвет его глаз, но плохо представляла его лицо. Раньше оно словно по мановению волшебной палочки возникало перед ее внутренним взором, но теперь все чаще и чаще вместо хорошо знакомого парня Лив видела какого-то отдаленно похожего на него незнакомца.

Девушка долго собирала разрозненные, ускользающие от нее образы. Наконец она увидела его… Юноша орудует огромными веслами на озере возле домика бабушки Хансен в северной части штата Нью-Йорк. Старушка пустила лодку с внуками плыть по течению, крикнув им вслед: «Ваши предки были викингами! Только когда вы покорите воду, я разрешу вам причалить».

Они провели на озере весь день, попеременно работая веслами и управляя лодкой. К вечеру они словно срослись с ней. А потом был пикник на согретой солнцем траве. Они называли друг друга Аском и Эмблой в честь первых людей, которые были вырезаны древнескандинавскими богами из поваленных деревьев, найденных на морском берегу. Затем Лив и Сэм рассказывали друг другу древние предания своих предков, сказания о буйных ледяных великанах, стремительных валькириях и о похоронах викингов, чьи тела сжигали в длинных боевых кораблях. Позже, в темноте чердачного помещения, в котором они остановились на ночь, он полушепотом произнес, что хочет после героической смерти в бою быть похороненным в огненной могиле — уйти с дымом горящего корабля в Вальхаллу.

Лив вновь посмотрела на документ и тихо произнесла его имя. Официальный вердикт: смерть не от копья или меча, не на поле брани, а просто потому, что человек не давал о себе знать определенный, точно выверенный промежуток времени. Она проворными пальцами складывала плотную бумагу, пока из ее рук не вышел вполне сносный кораблик. Присев на корточки, Лив нагнулась над водой и опустила кораблик на колышущуюся гладь. Прикрыв парус рукой, девушка поднесла к нему огонек зажигалки. Сухая бумага почернела и вспыхнула. Лив оттолкнула кораблик подальше от берега. Пламя несколько секунд трепетало в поисках пищи, а затем погасло, задутое порывом ветра. Она следила за остатками кораблика, пока тот не перевернулся.

Лив закурила, ожидая, что кораблик пойдет ко дну, но остатки документа тихо колыхались на отражении города, словно пойманный дух.

Не похоже на похороны викинга…

Девушка повернулась и пошла прочь. Ей надо успеть на идущий в Нью-Джерси поезд.

8

— Минутку внимания, леди и джентльмены, — вещал экскурсовод туристам, которые в бинокли рассматривали Цитадель. — Прислушайтесь к речи, которую вы слышите вокруг. На итальянском, французском, немецком, испанском, голландском и многих других языках мира звучит история этого наистарейшего на земле обитаемого сооружения. Смешение языков наводит на мысли о знаменитом библейском рассказе из Книги Бытия о вавилонской башне. Это сооружение было возведено не во славу Бога, а во славу человека, поэтому Господь разгневался и «смешал их языки». Люди рассеялись по земле, распавшись на отдельные народы, а башня осталась недостроенной. Многие ученые считают, что этот библейский рассказ имеет прямое отношение к Цитадели в Рунской долине. Обратите внимание: в библейском тексте речь идет о здании, построенном не во славу Бога. Если вы посмотрите на Цитадель, леди и джентльмены, — экскурсовод театрально взмахнул рукой, указывая на возносящуюся к небу громадину, — то не увидите религиозных символов. Нет ни крестов, ни статуй ангелов. Однако внешний вид может быть обманчив, и, несмотря на отсутствие религиозной символики, это, безусловно, дом Господень. Первая Библия была написана внутри этих наполненных тайнами стен. Цитадель служила своеобразным краеугольным камнем, на котором воздвигалось здание христианства. Некоторые ученые считают, что Цитадель являлась самым первым духовным центром христианской церкви. Окончательный перенос центра в ватиканский дворец в Риме произошел в 326 году. Причиной тому послужил быстрый рост числа верующих. Кому из вас удалось побывать в Ватикане? Несколько человек подняли руки.