Читать книгу "Великолепный век Сулеймана и Хюррем-Султан - П. Дж. Паркер"

Не сводя с него нежного взгляда, Александра, прихрамывая, направилась к лестнице и осторожно спустилась на нижний ярус. Она заметила, как Дариуш приложил руку к груди, ощупывая края раны. Он тоже не отрываясь смотрел на Александру.

В тот вечер, после ужина, состоявшего из картошки и солонины, старшины собрались у очага за шатким старым столом. Пожилые женщины жадно прислушивались к их разговору, не прекращая штопать одежду.

Александра и Дариуш сидели бок о бок на краю колодца и тихо переговаривались.

— Нет! Возвращаться в город еще рано! — громко сказал отец Гавриил Лисовский.

Все головы повернулись к нему. Александра заметила, что лицо отца покраснело и стало почти таким же, как его шевелюра. Он досадовал на своих соседей.

— Но сигнальные маяки уже не горят, — возразил пекарь Колесса. — Значит, татары ушли… Да и наши разведчики не нашли их следов в городе.

— А все-таки здесь что-то не так! Вспомните, в прошлый раз они просидели в городе несколько недель; они пожирали наши припасы и разворовывали наши товары. С чего вдруг сейчас они ускакали всего через три дня?

— А как же маяки, а разведчики? — хором возразили учитель Клеван и старый священник Петрик.

— Несмотря на маяки и на разведчиков! Что-то здесь не так. Уверен, мы должны оставаться в крепости до тех пор, пока окончательно не убедимся, что город и долина свободны. — Отец Гавриил в досаде вскочил с места и хватил своим тяжелым кулаком по столу, словно подтверждая, что он от своего мнения не отступится.

Старшины еще долго спорили; разговоры продолжались весь вечер. Наконец женщины постарше не выдержали и тоже принялись высказываться за и против. Спор разгорелся с новой силой.

Александра тревожно прислушивалась к разговорам старших, но понимала, что сама должна держать язык за зубами. Наконец стали голосовать. Старшины обступили стол. За их спинами стояли женщины и перешептывались. На их лицах плясали отблески костра.

В конце концов решили на рассвете покинуть крепость.

Александра видела: отец едва сдерживает гнев. Тем не менее он не собирался идти против воли большинства. Всю ночь он молился.

Когда утреннее солнце выглянуло из-за горных вершин и осветило долину, ворота крепости открыли. Первыми Высокий замок покинули мужчины. К ним присоединились женщины и дети. Всем хотелось поскорее узнать, что сталось с их домами и нажитым добром.

Александра шагала в толпе рядом с отцом. Дариуш ушел вперед вместе со своими приятелями — все они трудились учениками у местного каменщика. Им предстояло много работы. Надо отстраивать город заново. Шагая по мощеным улицам, Александра смотрела по сторонам, и сердце у нее сжималось при виде развалин. Красивая каменная кладка почернела и закоптилась. Среди разбитой посуды, обломков мебели и вещей, брошенных в кучи, лежали трупы людей и коней. Жители города шли, не произнося ни слова; лишь время от времени начинал плакать чей-нибудь малыш. Рыдали и женщины, увидевшие среди развалин своих мертвых мужей или сыновей.

Выйдя на центральную площадь, отец Гавриил остановился как вкопанный. Огромная статуя Даниила, князя Галицкого, стояла почерневшая, но невредимая. К изумлению Александры, церковь, в которой служил отец, тоже пережила нашествие. Отец Гавриил упал на колени и поцеловал ступени небольшого каменного храма. Потом он сел на землю, повернулся к дочери и горько заплакал. Александра еще ни разу не видела отца плачущим. Ей говорили, что после смерти ее матери он несколько лет горевал, но она знала его сильным и уверенным в себе человеком.

Она нежно положила руку на его дрожащие плечи и прижалась щекой к его лицу.

И в этот момент, словно ниоткуда, на площадь выскочили татарские конники.

Они появились со всех сторон и, дико крича, ринулись к ошеломленным горожанам, размахивая саблями и копьями. Несчастные люди разбегались во все стороны. Матери подхватывали детей; кто-то сел на землю и в отчаянии закрыл голову руками. Из переулков, выходящих на площадь, вырывались все новые всадники, отрезая горожанам пути к отступлению. Некоторые мужчины, в том числе Дариуш, пытались сопротивляться, но их безжалостно били тяжелыми дубинками. Отец Гавриил крепко обнял дочь.

На площади собралось больше тридцати всадников; они быстро согнали всех к центру, к почерневшей статуе. Отец Гавриил толкнул Александру в середину потрясенной толпы, а сам храбро шагнул навстречу врагу. Но прежде чем с его губ слетело хоть одно слово мольбы или гнева, на него обрушилась кривая татарская сабля. Она с размаху опустилась на ворот его плаща. Голова отделилась от туловища.

Александра, зажатая в толпе, словно окаменела от горя. Не веря своим глазам, она смотрела, как тело отца падает на землю. Ее затрясло. Страх вытеснил из головы все мысли. Нет, не может быть! Она стояла на месте, в толпе таких же потрясенных людей, и смотрела на плащ отца… на его вытянутую руку… на лужу крови, растекшуюся по гладким булыжникам площади.

Кровь. Его кровь!

Всадники ловко разделили полсотни горожан, отгоняя мужчин от женщин и детей.

Татары окружили мужчин и с гиканьем погнали на край площади. В толпе мужчин она заметила Дариуша. Александра видела, как раздуваются от гнева его ноздри. Она не может потерять и его!

Их глаза встретились. Время остановилось.

Александра как будто заглянула в самую глубину его души. Светло-карие глаза ее любимого… да, она не сомневалась, что любит его… смотрели на нее с такой же любовью и нежностью. Она словно прочла его мысли.

Потом началась резня.

Стрелы летели точно в цель. Татары рубили беззащитных людей саблями и наносили удары дубинками. Молодые парни и старики падали как подкошенные. И Дариуш упал на землю после того, как ему в грудь с глухим стуком вонзилось несколько стрел. Когда наконец всадники отступили, потрясенные женщины и дети увидели гору трупов, это были их отцы, мужья, сыновья, любимые… Их всех убили.

Бока татарских лошадей покрывала кровавая пена.

Теперь окружили женщин. Многие из них бились на земле в рыданиях. Несколько всадников спрыгнули на землю. Грубо толкая женщин, они и их принялись разделять на группы. Дрожащую Александру толкнули к другим молодым девушкам. Она знала их всех, но прижалась к своим подругам, Татьяне и Марьяне.

Один татарин стал ходить в толпе, разглядывая девушек, оценивая их фигуры, черты лица и волосы. Грязными руками раздвигал им губы и осматривал зубы. Перепуганные девушки не сопротивлялись. Они не смели даже смотреть татарину в лицо.

Татарин грубо поднял Александре подбородок. Посмотрев на него, она заметила, что он ухмыляется. От него пахло сырым мясом и бузой. Он придвинулся к ней почти вплотную. Александра смотрела на него безучастно; в ней как будто все умерло.

Вдруг татарин выпустил ее и задумался. Видимо, в голову ему пришла какая-то мысль. Он еще раз ухмыльнулся, обнажив желтые, гнилые зубы.