Читать книгу "Измена по-венециански - Стив Берри"

Один из мужчин разоружил его, а трое остальных держали. Подошел инквизитор и широкой липкой лентой скрутил за спиной руки бьющегося, как птица в силках, обвиняемого, а затем проделал то же самое с его коленями и лодыжками. Наконец той же лентой инквизитор залепил ему рот. Трое державших его мужчин отпустили свою жертву, и крупное тело флорентийца грузно шмякнулось на ковер.

— Совет признает вас виновным в измене по отношению к нашей Лиге, — проговорил Винченти.

Он подал новый знак. Распахнулись двойные двери, и в зал вкатили прямоугольный гроб из лакированного дерева. Его крышка была открыта. Глаза флорентийца округлились от ужаса. Он понял, какая участь его ждет.

Винченти подошел ближе.

— Пятьсот лет назад государственных изменников запирали в расположенных над Дворцом дожей обитых свинцом камерах, где летом стояла невыносимая жара, а зимой — ледяная стужа. Эти камеры назывались «гробами». — Говоривший сделал паузу, чтобы смысл его слов дошел до сознания осужденного. — Жуткое место. Большинство попадавших туда умирали мучительной смертью. Вы взяли наши деньги и с их помощью попытались получить для себя еще большие барыши. — Винченти осуждающе покачал головой. — Это непозволительно. И кстати, ваши компаньоны решили, что ваша жизнь станет той ценой, которую они заплатят за мир с нами.

Флорентиец с новой силой забился в своих путах, пытаясь что-то сказать, но, поскольку рот был залеплен лентой, лишь невнятное мычание вырывалось из его горла.

Один из инквизиторов вывел четверых мужчин, пришедших с флорентийцем, из зала, двое других инквизиторов подняли извивающееся тело с пола и уложили его в гроб.

Винченти заглянул в гроб и прочитал в глазах несчастного то, что тот хотел прокричать: да, он предал Совет, но ведь он всего лишь выполнил то, что приказал ему сам Винченти! Именно Винченти велел ему изменить задание, и флорентиец явился перед очи Совета только потому, что Винченти в частном порядке заверил его, что волноваться не о чем. Дескать, никаких проблем, чистая формальность. Проблема будет решена меньше чем за час.

— Жирняй, говорите? — переспросил Винченти. — Arrivederci.

И он захлопнул свинцовую крышку гроба.

3

Копенгаген

Малоун увидел, как огонь, спускавшийся к первому этажу, остановился, преодолев три четверти лестницы, и больше не двигался. Он стоял перед одним из окон и искал глазами что-нибудь, чем можно было бы разбить толстое стекло. Стулья, которые Малоун заметил, стояли слишком близко к огню. А тем временем вторая машинка продолжала колесить по залу, разбрызгивая горючую смесь. Малоун боялся двинуться с места. Можно было, конечно, избавиться от одежды, но его волосы и кожа тоже были покрыты той же смесью.

В стекло трижды стукнули.

Малоун резко развернулся и всего в футе от себя увидел знакомое лицо того, кто смотрел на него снаружи.

Кассиопея Витт.

Но как она здесь оказалась?

Впрочем, удивляться времени не было.

— Мне нужно выбраться отсюда! — крикнул он.

Кассиопея показала в сторону двери.

Малоун сплел пальцы рук, давая понять, что дверь заперта.

Тогда женщина сделала ему знак отойти от окна.

Как только он это сделал, из жужжащей штуковины посыпались искры. Малоун метнулся к железной твари и наподдал ей ногой. Когда она, крутясь в воздухе, отлетела в сторону, он заметил под ее брюхом колесики и какие-то механические приспособления.

Сзади послышался хлопок, потом второй, и он понял, что делает Кассиопея. Стреляет в окно. А затем Малоун увидел то, чего не заметил раньше. На стеклянных музейных шкафах лежали пластиковые баллоны, наполненные прозрачной жидкостью.

Стекло треснуло. Медлить дальше было нельзя. Очертя голову Малоун кинулся почти в самый огонь, схватил один из запримеченных им стульев и с силой швырнул его в поврежденное окно. Стекло брызнуло снопом осколков, и стул вылетел на улицу.

Механический поджигатель, словно придя в себя после пинка, выплюнул сноп искр. В центре зала, где находилась машинка, вспыхнуло голубое пламя и стало разбегаться во все стороны, включая и то место, где стоял Малоун. Он вскочил на подоконник и спрыгнул вниз, удачно приземлившись на ноги. Кассиопея стояла в трех футах от него.

Еще когда стекло разбилось, Малоун ощутил, как изменилось давление в зале. Он мало что знал о пожарах, но ему было известно, что сейчас огонь получил мощную подпитку в виде свежего кислорода, поступавшего с улицы. Да и изменение давления сыграло свою роль. Огнеборцы называют это «объемное развитие пожара».

А еще эти пластиковые баллоны на стеклянных шкафах… Малоун знал, что за жидкость в них содержится.

Он схватил Кассиопею за руку и потащил ее через дорогу.

— Что ты делаешь? — недоуменно спросила она.

— Пора поплавать.

Они перескочили через кирпичный парапет набережной в тот самый момент, когда из музея вырвался огромный огненный шар.

4

Самарканд

Центрально-Азиатская Федерация

5.45

Верховный министр Ирина Зовастина погладила коня и приготовилась к игре. Она любила эти игры — в предрассветный час, в трепещущем свете раннего утра, на поросшем травой поле, влажном от росы. А еще она любила знаменитых чистокровных жеребцов из Ферганы, которых оценили по достоинству свыше тысячелетия назад и продавали китайцам в обмен на шелк. В ее конюшнях насчитывалось более сотни таких коней — как для собственного удовольствия, так и для политических нужд.

— Другие всадники готовы? — спросила она конюшего.

— Да, министр. Они ожидают вас на поле.

На ней были высокие кожаные ботинки и подбитая ватином кожаная куртка поверх длинного чапана. Светло-серебристые волосы женщины прикрывала шапка, сшитая из шкуры волка. Она сама убила зверя — и очень этим гордилась.

Зовастина вскочила на коня.

Они в паре с этим животным уже много раз побеждали в бускаши. В эту древнюю игру когда-то играл степной народ, живший и умиравший в седле. Бускаши увлекался сам Чингисхан. В те времена женщинам не разрешали даже наблюдать за игрой, не говоря уж о том, чтобы принимать в ней участие.

Она изменила эту традицию.

Длинноногий конь с широкой спиной напрягся — и женщина погладила его по шее.

— Терпение, Буцефал.

Она назвала животного в честь коня, который носил Александра Великого по Азии из битвы в битву. Но лошади бускаши были особенными. Прежде чем конь мог принять участие в первом состязании, его годами тренировали, чтобы приучить к хаосу, царящему во время игры. Помимо овса и ячменя в его рацион включали яйца и масло. Со временем, когда животное набирало вес, его в полной сбруе и под седлом неделями заставляли стоять под солнцем, и вовсе не для того, чтобы сбросить несколько лишних килограммов, а чтобы научить терпению. Следующим этапом было обучение скакать галопом. Агрессия со стороны лошади только поощрялась, но — непременно контролируемая, чтобы наездник и конь стали командой.