Читать книгу "История матери - Аманда Проуз"

– Ох, Джессика, девочка моя.

Во дворик заглянул Энтони с кофейником, полным горячего напитка. Когда он почти незаметно перехватил взгляд своей жены, та отрицательно покачала головой. Поняв, что подходить ближе не стоит, он удалился в темноту, радуясь тому, что может снова присоединиться к сыну и приятелям, сидевшим за кухонным столом.

Наконец Джессика глубоко вздохнула, после чего ей показалось, что ее мысли прояснились.

– Простите, Маргарет, – всхлипнула она. – Мне правда очень жаль, я не должна была так разговаривать с вами. Я не знаю, что на меня нашло, я… – К огромному раскаянию, охватившему ее после того, как она нагрубила свекрови, примешивалось странное чувство эйфории оттого, что она выплеснула сдерживаемые до сей поры эмоции, с некоторых пор бурлившие в ней.

– Дорогая, не извиняйся. Если ты не можешь излить свою хандру на самых близких людей, значит, у тебя большие неприятности. – Маргарет улыбнулась невестке, она говорила именно то, что думала.

Джессика попробовала засмеяться. Если бы она только знала, как велики ее неприятности.

Маргарет продолжала:

– Все, что я хочу сказать тебе, Джесс, это то, что ты знаешь, где нас найти, если мы понадобимся тебе. Ты взрослая девочка и вполне способна сама справиться со всем, что бы ни подтачивало тебя, в этом я уверена. Я безмерно верю в тебя и в то, что ты способна стать самой лучшей матерью на планете. Лилли очень повезло, что ты есть у нее.

Вмешалась Корал:

– Это правда, Джесс. Прошу тебя, помни о том, что ты для меня всегда будешь ребенком, если тебе слишком трудно, ты всегда можешь позвонить мне.

– Спасибо тебе, мама. Спасибо вам обеим.

– И помни, дорогая, бог никогда не посылает нам таких испытаний, с которыми мы не в состоянии справиться, – глубокомысленно добавила Маргарет.

Джессика улыбнулась.

– Обычно я думала, что так оно и есть, но сейчас я в этом не уверена.

Когда они встали и неторопливо пошли к дому, Корал поцеловала дочь в макушку.

– Почему ты не хочешь поехать на эту гребаную Майорку? Разве тебе там не понравилось? Мэттью сказал, что вы отлично провели там медовый месяц.

– Маргарет! – хмыкнула Джессика, редко можно было услышать, чтобы Маргарет использовала такую лексику. Все трое рассмеялись до слез.

Толкнув Роджера локтем, Энтони, оторвал взгляд от стола, где они с Мэттью болтали о футболе.

– Что вы так смеетесь, девушки? – окликнул он их.

Никому из женщин, заливавшихся истерическим смехом, не удалось ответить ему. Мэттью улыбнулся: было так приятно снова увидеть, как смеются его жена и мать. Роджер подмигнул парню и похлопал его по руке. Мэттью охватило смешанное чувство облегчения и надежды на то, что все будет хорошо.

Джессика, лежа в кровати, размышляла над тем, что сказала Маргарет. Она очень сомневалась в том, что Лилли повезло иметь такую мать, и готова была поспорить, что Лилли желала бы, чтобы ее мама не спала ни днем, ни ночью, ей не хотелось иметь мать, которая предпочитает отгораживаться от мира и прятаться. Больше всего Джессику беспокоило то, что у других, даже у Полли, материнские чувства, видимо, пробуждаются естественно, интуитивно. Что до нее, то не было даже намека на естественность. Будучи беременной, она предполагала, что будет испытывать то, о чем ей рассказывали другие: что стоит ей разок взглянуть на своего ребенка, свою кровь и плоть, как она полюбит его. Если только… От этой неожиданной мысли Джессика села на кровати, в это время Мэттью вошел в спальню.

– Я уложил Лилли. Она съела всю бутылочку, и я полагаю, что несколько часов мы можем быть спокойны. – Он вздохнул. – Такой чудесный вечер, не так ли? Так приятно было всех увидеть. И должен признаться тебе, что Паз – шутник и мне это нравится. Они с Полли в следующие выходные едут в Ромфорд. Я сказал, что мы тоже, возможно, приедем туда, если ты не против. Лилли будет полезно сменить атмосферу. Узнать, какие дороги в Эссексе… – Он подмигнул жене, которая, казалась, была смущена.

Явно взволнованная, она заговорила быстро:

– Мэттью, тебе известно, что в больницах иногда путают детей? Я один раз читала статью об одной женщине из России, которая принесла ребенка домой, кормила его, ухаживала за ним, и так продолжалось до тех пор, пока ребенку не исполнилось почти десять лет, когда с ней связались официальные власти и сообщили, что ей отдали не того ребенка и что другая женщина растит ее ребенка, и им пришлось встретиться и поменяться детьми.

– Господи, это просто ужасно! Зачем ты думаешь об этом? – спросил Мэттью, присаживаясь на край кровати.

– Просто думаю. – Она пожала плечами.

– Ну, так не думай. Глупо думать о подобных вещах, это только расстраивает тебя. К тому же такое случается очень редко и, вероятно, только в России. – Мэттью, сняв носки, стянул майку через голову.

– Мы… мы не видели, как родилась Лилли, да? То есть я вырубилась, а тебя в палате не было. Я думала…

Встав с кровати, Мэттью поднял вверх руку.

– Прекрати сейчас же. – Он стоял, подбоченясь. Джессика видела, как вздымается его грудная клетка, и заметила, как сжались его челюсти, он явно был в ярости. Снова надев майку, он направился к двери. Потом он остановился, положив одну руку на дверной косяк, и повернулся к ней. – Ты должна очнуться, Джесс. Ты должна найти способ очнуться. Договорились?

Она кивнула.

– Изви…

– Да. Да, ты это уже говорила. Часто. – Он был в нерешительности. – Знаешь, Джесс, мне не хватает сексуальной близости, мне правда этого не хватает. Нам это действительно неплохо удавалось.

Джессика почувствовала, как ее заливает краска от неловкости, поднимаясь от груди к шее. Ей было противно, когда он упоминал об этом, она вспоминала ту ночь незадолго до Хэллоуина, когда они зачали Лилли и когда она, придя домой, устроила стриптиз на кухне. В ее голове звучали слова, сказанные им в ту ночь: «Как я могу смириться с тем, что меня никогда не повысят, причем по той причине, что я не могу вовремя выйти из дома, потому что моя жена слишком сексуальна. Это полная чушь!» Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но поняла, что не может произнести ничего, кроме «прости», и знала, что он не захочет ее слушать. Поэтому, не говоря ни слова, она пристально смотрела на мужа, чувствуя, как трясутся ее дрожащие ноги под одеялом.

– Но, как ни удивительно, не этого мне не хватает больше всего. – Он покачал головой. – Нет. Мне не хватает смеха. Мне не хватает друга. Ты – не только моя жена, ты – мой лучший друг. Мы обычно смеялись каждый день, и мне не хватает этого так, что и не выразить словами. Обычно мы все время разговаривали, и я иногда думал: «Заткнись, Джесс, хотя бы на минутку». Но теперь… – Он помолчал. – Я ненавижу тишину. Мне грустно оттого, что ты такая молчаливая.

Джессика попыталась придумать, что сказать в ответ, но опять не смогла.