Читать книгу "Путин. Почему он стал таким? - Дмитрий Ежков"

Э. Мацкявичюс: Спасибо, Владимир Владимирович.

Вопрос из Интернета, который пришел на наш сайт: «Говорят, что события 5–6 декабря в Москве и Санкт-Петербурге вызвали растерянность в Кремле, писали даже, что там постоянно шли экстренные совещания по ночам. Владимир Владимирович, это правда?»

В. Путин: Меня не вызывали на эти совещания, я не знаю. Я скажу откровенно, я что-то растерянности там не заметил. Я в это время, скажу откровенно, пытался и пытаюсь до сих пор научиться играть в хоккей. Я, как «корова на льду», до сих пор пытаюсь что-то изобразить. Не очень обращал внимание на то, что происходит. Но растерянности никакой в Кремле не заметил. Хотя я давно там не был, честно говоря.

Э. Мацкявичюс: Понятно.

Еще вопрос у Марины Китаевой.

М. Китаева: Вопрос хочет задать мой коллега Владимир Соловьев.

В. Соловьев: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Извините, буду резок, потому что люди звонят и говорят, возникает ощущение, что наступило время, когда власть знает, как живет народ, и с интересом народу рассказывает о его жизни. Исходя из этого, главные коррупционеры в стране – это мелкие чиновники и гаишники, а светочи мудрости и порядочности засели в Правительстве и в Администрации. Вы призывали к «посадкам», звучали жесткие слова, но повторяется время русских классиков: фразы жесткие, но как-то, то ли своих не сдаете, то ли наверху другие законы, и каждый раз защищаете Правительство, говоря, что они высокие профессионалы, а нам негоже о них судить.

Владимир Владимирович, скажите, пожалуйста, конкретно, по фамилиям, увидим ли мы когда-нибудь новых людей и начнутся ли «посадки»? Хотя понимаю, что, как правило, в нашей стране борьба с коррупцией – это «национальная забава» и начинается она с того, кто такой вопрос задает.

В. Путин: С Вас и начнем сейчас. Ну не с Вас лично, а вообще. Я знаю, и ко мне тоже обращались разные люди по поводу того, что средства массовой информации используют свое монопольное положение в отдельных сегментах, для того, чтобы решать в том числе экономические вопросы, и говорят: давайте сделайте так, иначе мы вас вытащим и покажем про вас то-то и скажем это.

Это, в принципе, и на муниципальном уровне управления, на региональном, на федеральном, в Думе, в Правительстве, в СМИ, в медицине. А что, про медицину мало говорят о том, что там коррупция, мздоимство и т. д., что, мало разве говорят про аналогичные явления в сфере образования? Это беда всего нашего общества. Ну, желание «попасть на волну» и понравиться и кого-то, извините, «уконтрапупить», схватить и посадить во что бы то ни стало, показать свою крутизну – это самое простое, что мог бы сделать человек в моем положении. Но у нас четыре с лишним тысячи уголовных дел, возбужденных по взяткам и коррупции. Почти 300 доведено до суда. Десятки осужденных.

Это модная тема. И ее нельзя забывать: борьба с коррупцией, с криминалом, в том числе и прежде всего во власти. И власть сама заинтересована в очищении. Но никакой кампанейщины здесь недопустимо. У нас есть примеры, когда губернаторов в тюрьму сажают, и они отбывают целиком срок в местах лишения свободы, целиком, их никто не выпускает. У нас есть примеры и в новейшей истории, когда на уровне заместителя министра сажают в тюрьму. Но здесь еще и вопрос: в тюрьму – и расследуют в рамках уголовного процесса. Здесь еще вопрос не кампанейщины, а вопрос качества работы правоохранительных органов.

Все это требует определенного баланса, серьезного подхода и ритмичной работы по всем направлениям, ритмичной, жесткой и последовательной, а не предъявления в качестве своих достижений для текущей политической конъюнктуры – этого мы делать не будем. Но бороться будем обязательно, будем бороться последовательно, настойчиво и жестко.

Не знаю, четыре тысячи с лишним – это много или мало дел. Наверное, немало. Важно качество. Вообще, в любом случае, и Вы знаете, Вы человек жесткий, и я иногда вижу то, что на экране происходит, когда Вы работаете, самое-то главное – это не жесткость наказания, а неотвратимость наказания – вот этого нам нужно добиваться.

Э. Мацкявичюс. Вопрос с сайта, Владимир Владимирович: «На днях исполнилась годовщина беспорядков на Манежной площади, спровоцированных убийством футбольного фаната Егора Свиридова. Вы тогда ездили к болельщикам, разговаривали с ними, тогда Вас стали обвинять в том, что Вы разыгрываете карту русского национализма. Почему Вы это сделали тогда и не жалеете ли о той встрече сегодня?»

В. Путин: Нет, конечно, не жалею. Во-первых, с этими людьми нужно встречаться, работать, объясняться. Если это не происходит на каких-то других уровнях, значит, и мне приходится иногда этим заниматься. Хотя, я считаю, что с фанклубами работать нужно постоянно.

И в целом люди-то позитивно настроены, и там разные, конечно, есть, и проявления есть, и за границей, у нас. А что мы за границей не видим, как громят магазины или громят там стадионы. Чего, этого нет, что ли? Мы чем отличаемся в этом смысле от других? Да ничем.

То, что произошло убийство болельщика, – это трагедия, которая и страну всколыхнула, и некоторые проблемы нашего общества вскрыла, но говорить о том, что кто-то разыгрывает какие-то карты националистические, абсолютно неверно. Потому что я напомню, я предложил встретиться представителям не только фанклубов, скажем, Москвы, представителям фанклубов со всей России, в том числе и с Кавказа, предложил им в знак памяти о погибшем их товарище. А я считаю, что это их товарищ вне зависимости от того, где эти фанклубы созданы и за кого они болеют. Это единое сообщество. Предложил им всем вместе поехать и возложить цветы.

И все, в том числе и приехавшие из других регионов Кавказа, в том числе и с Юга, стали и поехали со мной на кладбище и возложили цветы. Я считаю, что это такой символический знак, который должен послужить примером. И, конечно, ни в коем случае нельзя допускать ничего подобного в будущем. А то, что, когда человек гибнет, это всегда трагедия. Слава богу, что и правоохранительная система все-таки довела под набором общественности до логического завершения свою работу и наказала виновных.

А что касается всего, что с этим связано, вы посмотрите, о каком шовинизме или русском национализме там может идти речь. Там те, кто призывал к расправам, нет ни одной русской фамилии, и те, кто совершал убийства или был причастен к убийству, тоже нет ни одной русской фамилии. При чем здесь великодержавный шовинизм? Посмотрите на фамилии осужденных. Ни одной русской фамилии там нет. Так что давайте не будем провоцировать русского мужика, а то так можно провоцировать, а потом не успокоите его еще.

М. Ситтель: У нас Санкт-Петербург, и, Александр, Вы в эфире.

Вопрос: Здравствуйте!

Владимир Владимирович, скажите, пожалуйста, может быть, хватит уже сегодня «кормить» Кавказ? Спасибо.

В. Путин: Да, такой тезис я слышал, и многократно.

Ведь в чем проблема? Проблема в том, что в последние годы в крупных городах страны появляется все больше и больше выходцев с Кавказа. Далеко не все из них вписываются в ту культурную среду, в которую они попадают. Надо сказать, что и люди-то приезжают часто сами неподготовленные, ни образовательного нет уровня, ни профессиональной подготовки. Они ищут просто лучшую долю, если так можно сказать. Ищут возможность трудоустроиться.