Читать книгу "Укротитель кроликов - Кирилл Шелестов"

— Ух ты! — искренне удивился он. — А что ж ты, с честными мутишься, что ли? С честными-то хуже. С ними же разговаривать надо. Я вообще не знаю, о чем с женщинами говорить. Ну, там, с женой еще понятно.

— А о чем ты говоришь с женой? — спросил я с любопытством. Он не производил впечатления разговорчивого человека.

— Ну, как? — Он задумался, припоминая. — О разном. Ну, скажешь там: „Жена, принеси картошки“. Или „слышь, я на „стрелку“ поехал“. Жена-то, считай, свой человек. Хотя, конечно, все равно баба.

Я подумал о том, что даже произнесенные подряд обе эти фразы вряд ли принесут вам ошеломляющий успех у противоположного пола. Надо было быть Ильичом, чтобы считать их образцом галантного общения. Разумеется, я деликатно промолчал.

— Короче, тут вот какой вопрос. — Отдав дань куртуазности, Ильич вернулся к интересующей его теме. — Ты вот мне скажи, как ты сам-то кубатуришь? В его холодных глазах появилось пытливое выражение.

Я не имел ни малейшего понятия о том, как я сам кубатурю, поэтому уставился на него озадаченно.

— Не догоняешь?

— Нет, — признался я. — Не понимаю.

— А я так кубатурю, что скоро это все закончится, — произнес он со значением.

— Что закончится? — спросил я растерянно.

— Ну, все эти крыши-мыши. Стрелки-белки. Усекаешь? — Он не сводил с меня пытливых стальных глаз.

Конечно же, я не усекал. Манерой разговора он напоминал мне Савицкого, с тою лишь разницей, что Савицкий все-таки имел представление о русской грамматике. Но, не зная тонкостей устройства бандитской головы Ильича, я, разумеется, не догадывался, куда он клонит.

— Нельзя только забирать, — сказал он внушительно, как будто я лишь этим и занимался. — Надо что-то еще делать.

— А что еще делать? — спросили мы с Быком практически одновременно. Видимо, Бык тоже не усекал направление мыслей своего начальника.

— Надо дела делать, — туманно пояснил Ильич. — А я в делах плохо волоку. Конечно, коммерсантов много молодых. Которые поднимаются. Но с ними говорить — только время терять. Давай то отнимем, давай это. Отнимать я и без них могу. Только чем больше отнимаешь, тем больше врагов. И те злобятся, у кого отнимаешь, и те, кто отнимает, тоже недовольны. Дескать, рискуем мы, а получает все человек. А то, что без человека они никто, это им невдомек.

Меня позабавило, что о себе он говорил в третьем лице, именуя себя „человеком“.

— Мне и своих-то трудно удерживать, — продолжал он со вздохом. — А тут еще весь этот ваш бизнес. Нужно, чтобы кто-то делами рулил. Кто-то умный. Чтоб деньги само собою шли, а я чтоб своим занимался.

Я, кажется, начинал постигать ход его мыслей.

— То есть ты хочешь, чтобы кто-то руководил бизнесом, который ты контролируешь? — уточнил я.

— Я тебе про то и толкую, — произнес он с удовлетворением. — Разборки, пальба, это — временно. Ну, год еще. Ну, два. А потом надо переходить на другое, если не хочешь, чтоб тебя самого завалили. Надо, чтобы кто-то был при делах. А я чтоб занырнул. Зачем мне светиться? Только мусоров дразнить. Поэтому надо нам вместе работать. С вами. Чтобы вы за дела отвечали, а я — по своей части.

— Ты делаешь нам предложение? — осведомился я, стараясь не показать изумления.

Он кивнул.

— Гляди еще что. Сейчас вы своего человека мэром ставите. Так? — Он усмехнулся, явно гордясь своей осведомленностью. — А летом у нас выборы. Я вообще-то в это не лезу. Не лез, — поправился он. — Но надо, чтобы мы в Нижне-Уральске тоже вместе сработали. И нашего человека провели. Тогда все получится правильно. Этот завод азотный — мелочь, по сравнению с другим. У нас тогда столько этих заводов будет! Мэр пусть своим делом занимается, политикой там, всякой ерундой. Под нашим, конечно, контролем. Вы — делами. А я по своей части. И не надо ни с кем воевать. Сами все отдадут. Догнал теперь?

Наверное, с его точки зрения, он делал чрезвычайно лестное предложение о сотрудничестве. Однако я не знал, как к нему отнесется Храповицкий.

— Хорошо, я передам, — сказал я, поднимаясь.

— Погоди, — остановил он меня жестом. — Еще вопрос есть. Посоветоваться надо.

Я вновь сел, ожидая продолжения.

— Плохиш к нам попросился. Чтобы от нас работать, — заявил он неожиданно.

— Когда же он успел? — удивился я.

— Он вообще-то давно заходы делал. А когда Синего убили, он аж с утра моих пацанов нашел. Стал просить со мной встречи. Я, конечно, отказался с ним сам разговаривать — Быка послал. Пускай Плохиш подождет, понервничает. Больше ценить будет. То, чего он хочет, мне понятно. Он азартный, на многое замахивается, а в одиночку сил не хватает. Да и нельзя „по понятиям“ одному-то. Братва и так его собирается рвать. Потому что надо, чтобы человек от какого-то авторитета работал, а не сам по себе. А Пономарь — не авторитет. Самого его, может, и не тронут, он свое защищает, а Плохиша порвут. И все отберут у него. Мне вообще-то взять Плохиша тоже выгодно. С того, что у него и сейчас есть, он долю засылать будет. А с моей помощью он много чего еще натворить сможет. Немало можно под себя забрать. Немало.

Он медленно покивал головой.

— Так это Плохиш сообщил вам о нашей вчерашней встрече? — догадался я.

— А кто же еще! — радостно отозвался Бык. Ильич осек его взглядом, и он мгновенно захлопнул рот, понимая, что сболтнул лишнего.

— Номер моего телефона тоже он дал? — продолжал допытываться я.

Бык смущенно прокашлялся.

— Сами узнали, — нехотя сказал он, с опаской покосившись на Ильича.

— Какая разница! — перебил Ильич. — Тут дело в другом. Я вот думаю: а не он ли Синего убрал? Ну, например, чтобы его место занять? Как думаешь?

Предположение для меня было совершенно новым.

— Не знаю, — признался я. — Мне кажется, он слишком трусоват для этого.

— А вот поэтому я и думаю про него, — возразил Ильич веско. — Трусов, их никогда не угадаешь. Смелый человек — он по жизни предсказуемый. А трус со страху на все способен. Самые опасные враги — это трусы. И самые коварные. Они ведь к тому же никогда не признаются, что тебя ненавидят. Побоятся. А в тайне обязательно что-нибудь тебе приготовят. И до последнего не узнаешь ничего.

— Слышь, Сереж, — вмешался Бык. — А может, это? На „глушняк“, а?

— Кого на „глушняк“? — повернулся к нему Ильич.

— Да Плохиша-то! Раз — и все проблемы! И пацанам понравится.

— А кого я на место Синего поставлю? — недовольно осведомился Ильич.

— Да хоть кого! Кому скажешь, тот и будет работать. Делов-то — коммерсантов шкурить! Давай Плохиша на глушняк! Я лично все сделаю. — Бык заметно оживился.

— Да не поставишь ты бригадиром кого попало! — отрезал Ильич. — У нас и в Нижне-Уральске-то толковых людей по пальцам пересчитаешь. А здесь другой город. Тут человек с головой нужен. А Плохиш — не дурак. Он далеко пойдет, если его поддержать.