Читать книгу "Погоня - Кирилл Шелестов"

Ирине Богат, крестной матери этой книги

...Иные уж за мной гнались; но я тем боле...

Спешил перебежать городовое поле,

Дабы скорей узреть — оставя те места,

Спасенья верный путь и тесные врата.

Пушкин

Выбор передо мной был прост: либо в тюрьму, либо в разбойники. В тюрьму меня не тянуло. Оставались разбойники.

Конопатый камазист подбросил меня до Нижне-Уральска, дальше наши пути расходились. Он двинул в Челябинск, а я порысил в центр города, где располагался ночной клуб «Фантом», принадлежавший бандитам. Было шесть часов утра, холодный ветер насквозь продувал темные и безлюдные улицы, я был в пиджаке, без пальто, но внутри у меня все горело. На лбу то и дело выступала испарина. Временами мне казалось, что я слышу чьи-то шаги, что за мною гонятся; я оборачивался и невольно прибавлял ходу.

В клубе было тихо, как в морге, даже музыка не гремела. Я растолкал спящего охранника:

— Срочно найди Быка и Ильича, скажи: Андрей приехал из Уральска.

Он начал что-то жевать на тему своей неосведомленности относительно названных лиц, но я, не дослушав, прошел в пустой бар, где выпил пару бутылок минеральной воды, пытаясь совладать с жаждой и лихорадочным нетерпением. Часа через полтора появился женоподобный молодой человек в прозрачной кружевной рубашке, представился администратором и повел меня в подвал, в ту самую потайную комнату со скудной мебелью, где я уже не раз бывал.

Посреди комнаты за столом сидел Ильич, огромный, грузный, но довольно бодрый для столь раннего часа. Он смерил меня настороженным взглядом исподлобья и поднялся, сразу сделавшись намного выше.

— Ну, как дела? — осведомился он, больно встряхивая мне руку. — Нормально?

Это был не очень уместный вопрос. Если бы дела у меня шли нормально, я не примчался бы к нему из другого города ни свет ни заря. Женоподобный администратор избавил меня от необходимости отвечать.

— Что будете пить? — кокетливо поинтересовался он. — Шампанское, коньяк, виски? Можно коктейли соорудить, наши фирменные...

Ильич опасливо покосился на него: односторонняя сексуальная ориентация игривого администратора внушала ему недоверие.

— Молока принеси, — велел он.

— Чего? — не понял тот.

— Чего, чего! Молока, говорю, принеси! Я с утра всю дорогу молоко пью.

По выражению растерянности на лице администратора я понял, что молоко в карте напитков не значилось. Однако признаться в этом перед Ильичом он не мог.

— Вы какую консистенцию предпочитаете? — уточнил он, принимая деловой вид. — Три с половиной процента или пять?

Теперь в затруднении оказался Ильич. К «консистенции» он явно не был готов, но тоже не сплоховал.

— Я, слышь, холодное предпочитаю, — объяснил он. — Теплое не люблю.

Администратор ретировался. Ильич проводил его неодобрительным взглядом.

— Надо у Быка спросить, где он этого клоуна раскопал. Че-то, кстати, он задерживается. Я ему звонил, он сказал, что едет, а самого нету. Тут он рулит, я редко бываю.

— Извини, что разбудил.

— Меня, что ль? — переспросил он, потягиваясь до хруста. — Я рано встаю. В пять. Полшестого — самое позднее.

— Чем же ты занимаешься?

— Да так. Ничем особенным. Молока выпью и жду, пока все проснутся.

— Скучно ждать?

— Нормально. Я привык.

— А читать не пробовал?

— А че читать?

— Ну, книжки, например. Или газеты.

— Не, — решительно отозвался он. — Книжки не люблю. Я думать люблю. Только чтоб конкретно. А если просто так думать, то мысли разные в голову лезут.

С этим утверждением я не стал спорить.

— Че там насчет Храповицкого слыхать? — продолжил он. — Когда его выпустят?

— Пока неясно, — сдержанно ответил я.

— Делиться надо было, — заметил он с многозначительной усмешкой.

В его словах содержался двойной упрек: по его мнению, Храповицкий не проявлял должной щедрости не только в отношениях с властью, которая на него за это ополчилась, но и в отношениях с ним, с Ильичом. В этом был резон, но легче от этого не становилось. Чужая правота вообще редко приносит облегчение. Несколько минут мы провели в молчании. Затем дверь открылась, и в комнату шагнул Бык.

— Здоров, пацаны! — радостно приветствовал он нас. — Вы че в такую рань стрелки забиваете?

— Час целый тебя ждем, — проворчал Ильич.

— Кто кого ждет! Я уж давно приехал, — не моргнув глазом парировал Бык. — Заглянул сюда — нету вас. Думаю, может, парни к телкам двинули. Бегаю ищу по всему клубу...

— Болтун! — прервал его Ильич. Он не любил, когда его разыгрывали.

Нам принесли чай и высокий стакан с молоком. Ильич отпил, одобрительно кивнул и перевел на меня свой волчий взгляд. Это означало, что он готов слушать. Мой рассказ не занял много времени; в целом они были в курсе событий. Я поведал лишь об обыске у себя дома и побеге.

— Жалко бабок, — вздохнул Ильич. — Всегда так. Нормальные пацаны за них жизнью рискуют, а они му-сорам достаются. Козлы.

— Ну, че будем делать? — нетерпеливо спросил Бык.

Ильич пожал плечами.

— А че мы сделаем?

— Помогать-то все одно надо, — настаивал Бык.

Лицо Ильича стало угрюмым.

— Не больно они нам помогали, — неприязненно заметил он.

— Андрей-то при чем? Не он же у них решает!

— У них, походу, никто не решает, — буркнул Ильич. — Начальников полно, а толку нет.

Он вновь отпил молока.

— Ладно, — смягчился он. — Спрячем тебя у пацанов. В Мордовии.

Я еле удержался от восклицания. Вот уж что точно не входило в мои планы, так это партизанить в мордовских болотах. Я не видел, каким образом это поможет нашей победе в войне с Лихачевым. Вероятно, мои переживания отразились на моем лице.

— Да ты не упирайся, братан, — заметил Бык. — В Мордовии тоже путево. Я тебя там со всеми познакомлю.

— Ты-то куда собрался? — недовольно спросил Ильич. — Здесь дел полно.

— Что ж его одного посылать? Загребут по дороге, как пить дать. Я уж лучше лично за ним присмотрю. Да я быстро, ты не беспокойся.

— Ну да, — проворчал Ильич. — Бешеной собаке семь верст не крюк.

— И восемь — не крюк, — подтвердил Бык, не обижаясь.