Читать книгу "По рукам и ногам. Книга 1 - Анна Шеол"

– Горе ты… На секунду отвернулся, её уже нет. В следующий раз надену ошейник и буду таскать за собой на поводке, потому что, видимо, это наш единственный вариант.

Он принялся набирать чей-то номер, видимо, давать отмашку на отдых Генриху и подчинённым. Ведь если присмотреться, Ланкмиллер был не один. Его охрана держалась в стороне от нас, как всегда.

– Я сама не поняла, как это вышло… – Тихо шмыгнула носом, не зная, куда деть руки, взгляд и вообще себя. – Скажи, ты специально меня сюда привёз? Чтобы я… увидела?

Он даже телефон от уха убрал.

– Что ты видела?

– Ну…

Мне не хотелось даже произносить это вслух, облекать словами ужас, выжженый на подкорке мозга. Но Кэри и сам уже понял, понял ещё до того, как задал вопрос. Он молча привлёк меня к себе, позволив уткнуться носом куда-то ему в ключицу, прижал покрепче, и несколько секунд я стояла замерев, не смея пошевелиться и всё никак не могла поверить, что снова чувствую его тепло. Он обнимал до тех пор, пока дрожь окончательно не унялась. Только тогда отпустил, когда убедился, что я перестала медленно умирать в его руках. Стоя на обочине у парковки, я впервые ощутила себя в безопасности рядом с ним.

– Садись в машину, – велел наконец Ланкмиллер, со вздохом отступая назад, – дома поговорим.

Дверца со стороны водительского сиденья хлопнула.

Кэри гнал так, что мне отчего-то подумалось – машину разобьёт. Может, он злился, может, просто куда-то опаздывал. У меня не хватило смелости уточнять. Руки его крепко сжимали руль, и я невольно засмотрелась на них.

Кашлянула, чтобы вытолкнуть из грудной клетки застрявший там комок воздуха, и дёрнула вниз подол платья, просто так, чтобы успокоить нервы.

– Как там… Генрих?

Мучитель усмехнулся, оценив, видимо, насколько издалека я подошла к этому разговору.

– Вот даже не представляешь, как сильно тебе повезло, что он не нашёл тебя первым.

– Думаю, что вполне могла бы себе представить…

За окном уже почти стемнело, и, кроме гирлянды придорожных фонарей, было почти ничего не разобрать. Медными вспышками они освещали сосредоточенное лицо Ланкмиллера, на миг выхватывая его из мрака, а потом снова погружая в него. Когда мы добрались до Анжи, тьма уже окончательно погребла под собой город безмолвным ночным массивом. Время от времени луч прожектора с гор скользил по ней, почти совсем не рассеивая, только едва касаясь.

– Иди на кухню, ужин должен быть готов. Потом ложись спать. День сегодня был тяжёлый. Утром поговорим.

Это его «утром поговорим» звучало бы угрожающе даже для невиновного. О чём он вообще думает? Знает, что я пыталась сбежать от него? При его-то дьявольской проницательности. Или, может, всё же думает, что потерялась, потому что сам недосмотрел? Собирается придумывать мне наказание, отчитывать, бить? Я уже злилась на себя за то, что начала это всё, и теперь при каждом косом взгляде у меня трясутся колени. Пару пощёчин я точно заслужила хотя бы даже из-за своей исключительной тупости.

– А ты что собираешься делать? – осведомилась с фальшивой непринуждённостью, почти выпадая из машины по причине ужасной измотанности.

Я почти весь день провела на пределе, и сейчас силы меня оставили. Ланкмиллер тоже не выглядел очень бодрым.

– Мне сегодня предстоит ещё одна важная встреча.

У ворот нас встретил начальник охраны. Едва только услышав первые звуки его голоса, я вцепилась в Ланкмиллера намертво. Что-то он слишком спокойный был всю дорогу, может, лишь потому, что знал, что по приезду начальник охраны со мной разделается на свой вкус?

– Господин, у нас уже всё готово, – дежурным тоном отрапортовал Генрих. – Секретарю не удалось до вас дозвониться, но он просил передать, что девочку подобрали очень хорошую, с сильным экономическим образованием, отзывы только лучшие.

Озадаченная этим довольно странным отчётом, я, должно быть, ещё сильнее вцепилась в мучителя, потому что он устало и раздражённо выдохнул.

– Ну что ты? Отцепись, Кику, не будет он тебя трогать. По крайней мере, я таких приказаний не давал. – Кэри как-то вяло попытался высвободиться. – Иди в дом. Нам надо поговорить.

Обрадованная возможностью поскорее скрыться с глаз долой, я отлипла от Ланкмиллера и взбежала по ступенькам на крыльцо. Генрих всё же не упустил возможности зыркнуть так, как будто ему не только дали самый садистский приказ из всех, что только можно, но он ещё и кипел от нетерпения к его выполнению приступить.

Перекусив картофельными оладьями на кухне, я поднялась на второй этаж, в ту самую маленькую спальню, в которой мне так почти и не удалось побывать. Из мебели здесь примостилась только кровать с нереально мягким матрасом, покрытым какими-то васильками, сиротливо-пустая тумбочка с хлебными крошками в качестве единственного наполнения и книжная полка на стене. Из плюсов – широкий подоконник, на котором удобно было сидеть. К моему большому сожалению, изнутри комната никак не запиралась, поэтому уже минут через пять я обзавелась очаровательной компанией.

– Чем занята? – рядом со всей безумной неожиданностью момента опустился Генрих, заставив с огромным трудом душить в себе дикое желание забиться в самый дальний угол и беседу продолжить уже оттуда.

Подле меня появился стакан молока с прозрачными стенками, и как-то смешно стало от мысли, что это у начальника охраны было чем-то вроде подношения древнему божеству, чтобы с ним поболтать.

Я всё-таки отодвинулась подальше и ворчливо ответила:

– Сокрушаюсь о своей невольничьей судьбе. А что, имеются предложения поинтереснее?

Наверное, не стоит так выпендриваться перед тем, кто пугает тебя одним своим видом чуть ли не до смерти? Или он в тот раз отбил тебе все мозги? Был вообще хоть раз, когда твои встречи с ним заканчивались чем-то хорошим?

Начальник охраны придирчиво хмыкнул.

– Много сокрушаешься. Оно того не стоит.

– О-о-о, да, вам, вольнонаёмным, оно-то, конечно, лучше знать.

Это вырвалось у меня случайно и совсем тихо, но, судя по тому, в какой специфической позе Генрих замер, слух у него – просто позавидуешь.

– Боишься меня? – вдруг ни с того ни с сего осведомился он, будто бы между прочим.

– А с чего бы вас не бояться? Вы у нас человеколюбием не отличаетесь. Только и мечтаете о каких-нибудь карательных мероприятиях в моём отношении.

– Я действую по приказу, и господин не давал приказа, – по-солдафонски радикально отрезал Генрих. – Не бойся ты так. Прямо врага во мне видишь. Я на самом деле ничего личного против тебя не имею, просто взбесило меня то, что такая мелкая, только появилась в доме, а уже намеревается отнять жизнь у человека, которого ещё совсем не знает. Мол, он поперёк её планов пошёл.

«А что, если получше узнать человека, то можно отнимать жизнь?» – я не стала шутить так вслух, потому что всерьёз опасалась за целостность своей черепной коробки. Подтягивая колени к животу, исподволь уставилась на Генриха, надрезая его взглядом немножечко, силясь рассмотреть изнутри.