Читать книгу "Дворец из песка - Анастасия Дробина"

– Что я мог сказать? – его голос был ровным, и только по усилившемуся акценту я уловила волнение. – Ты любила не меня.

– Я никого не любила.

– А Мануэл?

– Ты же знаешь, что нет.

– Да, знаю, – согласился он. – А… этот человек?

– Это не любовь, – я поняла, что он говорит о Шкипере. – Это другое.

– Что?

Я не знала, что ответить. Но точно знала, что говорю правду.

– Тебе хорошо с ним? Он любит тебя?

– Да. Да.

– Ты… останешься с ним?

– Да.

– Это… – Жозе запнулся, и я поняла, что он вспоминает русское слово, – окончительно?

– Окончательно, – машинально поправила я. – Да.

– Не плачь.

Я и не собиралась. И с большим изумлением поняла, что давно уже реву белугой, не вытирая бегущих по лицу слез. Их вытер Жозе. Я увидела, как в лунном свете блестят белки его глаз.

– Скажи, он может что-то сделать тебе? За то, что ты здесь, со мной?

– Не знаю… – растерялась я: такая мысль еще не приходила мне в голову. – Может быть…

– Я провожу тебя домой, – решительно объявил Жозе. – Ищи туфли.

– Не надо.

– Почему? – Он заглянул мне в лицо, я увидела совсем близко его глаза.

Тяжелые руки по-прежнему лежали на моих плечах, и ощущение того, что все идет как надо, становилось все сильнее. И я сама нашла теплые, твердые губы Жозе, и он ответил мне, и луна ушла за облако, море погасло, и только по легкому шипению волн я могла чувствовать, что оно здесь, рядом, все видит и слышит, как живое.

Утром я проснулась от холода. Тысячи песчинок кололи мою спину; я, застонав, перевернулась на живот, но и животу тоже пришлось несладко. Волосы и платье были мокрыми, и все тело ломило, словно после напряженной рабочей ночи на эстраде. Я шепотом выругалась, села и открыла глаза. Сразу же увидела черную Йеманжу, которая сидела на песке около моей руки и пристально смотрела на меня.

– С добрым утром, – шепотом сказала я. Она не ответила.

Прямо передо мной расстилалось розовое, как кисель, море. Горизонт тонул в белой дымке, к которой, покачиваясь с важностью океанских лайнеров, уходила цепочка баркасов. Над ними, крича, носились чайки. Со стороны порта доносились гортанные голоса. В двух шагах от меня, на перевернутой лодке, сидел старый негр в разорванной на плече тельняшке и плевал в море. Поймав мой испуганный взгляд, он улыбнулся (на солнце сверкнул золотой зуб), помахал мне рукой и, заговорщически сощурившись, приложил палец к губам. Я скосила глаза и увидела Жозе, спавшего на спине рядом со мной.

Я помнила, что Жозе старше меня на два года, но сейчас, с приоткрывшимися во сне губами и застывшей на них мягкой улыбкой, он казался совсем молодым. Его джинсы были перепачканы мокрым песком, песок был в курчавых волосах, на груди, на лице, и я понимала, что сама выгляжу не лучше. Будить его мне не хотелось, но от озноба сводило скулы, и согреться на пустом берегу было нечем. Старый негр, сочувственно понаблюдав за тем, как я пытаюсь растереть плечи ладонями, пощелкал языком и жестом предложил мне залезть в море. Предложение было разумным: я знала, что утреннее море всегда теплее воздуха, но раздеваться при старике?.. Тот понял мои колебания, важно нахмурился, покачал головой с видом глубокого понимания и великодушно повернулся ко мне спиной. Я тут же выскочила из мокрого, вывалянного в песке платья и помчалась к морю. Уже оказавшись по грудь в воде, я обернулась и увидела, что подлый старик в упор, с широчайшей улыбкой рассматривает меня.

– Старый черт! – крикнула я. Рассмеялась и поплыла навстречу алому, поднимающемуся из дальней дымки шару солнца.

Когда я вернулась, проснувшийся Жозе ходил колесом по песку, стараясь согреться приемами капоэйры. Я с удивлением увидела, что пару ему составляет нахальный старик с лодки. Они пожали друг другу руки и начали махать ногами и руками, не обращая на меня никакого внимания, что меня только порадовало. Теплая вода и долгий заплыв (я уплыла в море так далеко, что не видела берега) согрели меня, и я натянула непросохшее платье, не чувствуя никакого дискомфорта. Смутно помня, что вчера оставила где-то здесь свои босоножки, я пошла вдоль берега искать их, но четверть часа поисков ничего не дали: я не нашла не только своей обуви, но даже камня, на который их положила. Немного расстроенная, я вернулась и обнаружила, что Жозе и дед уже закончили тренировку и теперь сидят на перевернутой лодке и улыбаются мне.

– Сандра – местре Аурелио, – представил нас друг другу Жозе. По титулу «местре» я поняла, что старик – мастер капоэйры, и улыбнулась как можно вежливее.

– Гри-инга… – насмешливо, но дружелюбно протянул местре Аурелио и что-то сказал Жозе.

Тот невесело усмехнулся и перевел:

– Он говорит, что у нас могут быть очень красивые дети.

– Скажи ему, что у меня не может быть детей.

– Это правда? – помолчав, спросил Жозе. Я, пожав плечами, объяснила, что ни разу за всю жизнь не была беременна – ни от Мануэла, ни от Шкипера, хотя никогда не пользовалась противозачаточными средствами.

– С Ману – это может быть случайно, вы недолго жили… – озабоченно подумал вслух Жозе. – А этот человек… Может, дело в нем?

– Нет. У него есть дочь от другой женщины. С ним все в порядке. Это я не могу…

– Ты обращалась к врачу?

Я покачала головой. Мне не хотелось ничего объяснять Жозе, но про себя я знала, что всегда боялась рожать от Шкипера. Он, кажется, догадывался об этом и не гнал меня к врачам, которые, скорее всего, могли бы меня и вылечить.

Чтобы перевести разговор, я спросила Жозе:

– Ты не видел моих туфель? Вчера здесь были…

Жозе растерянно осмотрелся, покачал головой. Местре Аурелио весело рассмеялся и что-то сказал, махнув рукой на море. Жозе, фыркнув, как мальчик, перевел:

– Он говорит, что твои туфли понравились Йеманже, и она забрала их. В общем, это хорошо, это к счастью.

– Йеманжа, значит, забрала, а в чем я ходить буду? – проворчала я.

– Что-нибудь купим, – Жозе натянул еще влажную майку на обсыпанные песком плечи и протянул мне руку. – Пошли.

В молчании мы ушли с пляжа. В молчании поднялись на набережную, вошли в крошечный магазинчик на углу. Почти не разговаривая, выбрали для меня пару плетеных босоножек, – почти таких же, как те, которые уплыли к Йеманже. А потом почти два часа сидели на парапете набережной в обнимку, глядя на уходящие в море баркасы. Маленькая Йеманжа сидела на камне рядом с моими коленями и неподвижными глазами смотрела в морскую зелень.

– Жозе, мне пора идти, – сказала я, когда тень от парапета стала маленькой и узкой. – Уже поздно. Меня вторые сутки дома нет, Жиган, наверное, с ума сходит.