Читать книгу "Высшая Справедливость - Алекс Оуэлл"

Лиз и при муже не раз поддавалась на искушения. Последний романчик — с литературным агентом Джеком Хаггерсом — она закрутила под самым носом у супруга. Стивен Кларк был человеком проницательным — легкие интрижки жены не ускользали от его взгляда. Но он предпочитал ничего не замечать. А может быть, считал несерьезным то, что происходит на его глазах и как бы под присмотром. Кларк был старше жены на десять лет и любил ее до самозабвения. Он имел за плечами богатый жизненный опыт и понимал, что Лиз отвечает ему не менее пылким чувством. Ведь не все мы созданы таковыми, чтобы блюсти верность друг другу, тем более в браке. Возможно даже, легкомыслие жены служило Стивену как писателю стимулом к творчеству… Так или иначе, семейная жизнь Кларка оказалась хоть и недолгой, но безгранично счастливой, и прервана была только его смертью.

— Проходите, садитесь, — приветливо пригласила Лиз. — Я только уложу Аманду. А потом сварю вам кофе.

— Не беспокойтесь, — сказал Брендон, усаживаясь в одно из кресел в центре гостиной. — Вы так и обходитесь без няни?

Лиз тяжело вздохнула:

— Хорошая няня — это такая редкость в наши дни. Мне пришлось выгнать трех подряд, пока я не нашла Роуз. И теперь та же проблема. — Лиз замолкла и с улыбкой смотрела на Брендона, ожидая, что он спросит что-нибудь еще.

— Поговорите с моей женой. Уверен: она сыщет вам подходящую кандидатку. А сейчас… простите, Лиз, но у меня не так много времени… — сказал Брендон, опасаясь, что она опять начнет рассказ о судьбе бедной няни Роуз с подробным перечислением всех ее неоценимых достоинств.

Этот рассказ он слышал уже раз пять: о том, как в позапрошлом году Роуз, с благой целью украсить макушку высокой рождественской елки, влезла на старую стремянку, с которой и навернулась, сломав себе шею. Всякий раз — едва Брендон представлял взбирающуюся наверх тощую, угловатую Роуз — вместо слез сочувствия его начинал раздирать изнутри идиотический хохот. История няни и в самом деле идеально подходила для черной комедии.

— Да-да, я мигом, — пролепетала в ответ Лиз. Малышка у нее на руках капризно захныкала, и мать, покачивая ее, поспешила наверх в детскую.

Брендон, оставаясь сидеть посреди гостиной, в задумчивости подпер голову рукой. Старшие дети Лиз играли здесь же: светлоглазая тоненькая девочка шести лет с тем же именем, что и мать, и точная ее копия, и подвижный как ртуть мальчик — чуть помладше — с необычайно шкодливой веснушчатой физиономией.

К сожалению, О’Брайан был не из тех добрых дяденек, едва завидев которых, дети хлопают в ладоши и, позабыв обо всем на свете, с хохотом взбираются к ним на спину. Этот серьезный взрослый джентльмен в очках представлялся им столь внушительным, что любые панибратские отношения с ним исключались в принципе. Брендон знал, что дети его часто сторонятся, но что уж тут поделаешь — в воспитании сыновей он тоже участвовал только собственным авторитетом.

Профессия давно стала для О’Брайана способом существования. Специализацией его были тяжкие уголовные преступления. С головой погрузившись в очередное дело, Брендон продолжал обдумывать его иногда сутками напролет. Естественно, адвокату было не до того, чтобы снизойти до ребячьих проблем.

Поэтому-то девочка сейчас, опустив глазки, молчаливо играла с куклой на диване, а ее непоседливый братишка — видимо, изображая разбойника — бегал с игрушечным пистолетом по комнате. Его кудрявая рыжая головенка мелькала то тут, то там. Временами он останавливался и с насмешливой улыбкой поглядывал на гостя. О’Брайан же не находил ничего лучше, чем виновато улыбаться в ответ. Наконец мальчику надоело бегать и прыгать, и он ненадолго притих.

Брендон встал с кресла и, сделав несколько шагов, остановился.

Вот он и снова в доме покойного друга. В бытность хозяина Брендон заезжал сюда всего пару раз. Да… если б знать тогда…

Так или иначе, жизнь текла дальше, и Стивена в ней больше не было…

Но не в этом доме. Хотя Стив не прожил в нем и двух лет, его незримое присутствие ощущалось повсюду. Все здесь было, как при его жизни. Правда, отнюдь не стараниями Лиз, а скорее оттого, что она не очень любила перестановки, да и за порядком в доме следила не слишком усердно.

В глубине гостиной, рядом с окном, выходящим в сад, стоял рабочий стол Кларка. Стивен любил писать именно за этим столом, а не в своем кабинете наверху. Брендон подошел ближе, провел рукой по краю столешницы… Стол, за которым умер Стив…

Последний роман так и остался незавершенным — его, следуя нехитрым трафаретам, дописывал Джек Хаггерс, литературный агент Кларка. Примечательно, что роман был автобиографическим — как будто Стивен подводил итог своей жизни… Джек скомкал конец романа, повыбрасывал целые пласты повествования из середины, не зная, как их завершить, и выпустил под кричащим названием «Адское пламя». Как намеревался назвать роман сам автор, осталось неизвестным. Тем не менее роман имел шумный успех, был экранизирован и переведен на другие языки.

Лиз нравилось дарить при случае один из мужниных романов, поэтому она всегда держала их под рукой. Вот и сейчас несколько экземпляров красочного издания «Адского пламени» лежали на письменном столе. Брендон взял книгу в руки и, раскрыв наугад, прочел в середине страницы выделенный курсивом текст:

«Всё живое знает боль. Целясь, мы не думаем, чтó чувствует тот, в кого мы попадаем… Но даже если человек будет испытывать боль одновременно с теми, кому ее причинил, это не остановит насилия. Нет, оно не прекратится и тогда…»

Брендон опустил книгу и задумался. Стивену всегда удавалось в двух-трех предложениях выразить и описать то, для изложения чего ему потребовался бы целый лист.

«Наверное, это и есть главное свойство таланта, — подумал Брендон, — уметь в сжатом, образном виде преподнести те неясные, расплывчатые мысли и чувства, которые зреют в нас и которые мы не в силах четко сформулировать».

Он положил книгу на прежнее место и снова сел в кресло.

В дверях появилась Лиз с маленьким подносом в руках.

— У Аманды все время проблемы со сном. Сегодня опять проснулась ни свет ни заря, а потом хныкала все утро, — пожаловалась она, расставляя чашки на столе. — Вот, как вы любите — с корицей.

— О, благодарю!

— Я думаю, дети нам не помешают? — сказала Лиз, садясь напротив Брендона.

— Безусловно, нет. Лиз, я бы хотел, чтобы вы сразу… — начал он, но договорить не успел.

— Стиви! — вдруг вскрикнула Лиз, с ужасом глядя на ноги Брендона.

Тот посмотрел вниз и от души расхохотался — в то время как взрослые обменивались первыми фразами, малыш успел залезть под столик, за которым они сидели, и потихоньку развязать шнурки на ботинках гостя. Только вот связать их вместе уже не получилось — мать быстро схватила сына за шкирку и вытащила из-под стола.

Так как это была уже не первая его выходка сегодня, Стивен Кларк-младший был отшлепан и с ревом и грохотом водворен в детскую. Даже сестра, добровольно составившая ему компанию, не могла сгладить яркое воспоминание о несвязанных шнурках. Да, видно, горечь неудачи была слишком велика — о ней свидетельствовал дикий вой, еще долго доносившийся из детской. Каждый раз, когда вой достигал душераздирающих высот, Брендон, несмотря на серьезность разговора, не мог сдержать улыбки.