Читать книгу "На службе в сталинской разведке. Тайны русских спецлужб от бывшего шефа советской разведки в Западной Европе - Вальтер Кривицкий"

В течение следующих пяти лет Сталину удавалось удерживать власть именно такими способами. Однако все эти годы недовольство и волнения распространялись по стране подобно лесному пожару. Сбитые с толку и озлобленные курсом на «сплошную коллективизацию», крестьяне с оружием в руках вступали в схватки с отрядами ОГПУ. В этой борьбе целые области оказались опустошенными, миллионы крестьян подверглись высылке, сотни тысяч привлечены к принудительным работам. Лишь шум партийной пропаганды заглушал выстрелы сражающихся групп. Обнищание и голод масс населения были столь велики, что их недовольство Сталиным распространилось и на рядовых членов партии. К концу 1933 года Сталин был вынужден приступить к «чистке» партии. В течение следующих двух лет из партии исключили около миллиона большевиков-оппозиционеров. Однако такая мера не привела к решению проблемы, так как оппозиционеров все равно оставалось еще много, и они пользовались симпатией у населения. Будь у них вожди и программа, они могли бы в то время свергнуть Сталина. Таких лидеров не было нигде, кроме как среди большевиков старой гвардии – соратников Ленина, которых Сталин истреблял годами, вынуждая их «признавать свои ошибки» и называть его «непререкаемым лидером». Несмотря на все эти покаяния, которые повторялись так часто, что в них уже никто не верил, и вопреки своему собственному желанию, эти старые большевики стали (практически невольно) если не лидерами, то выразителями и номинальными руководителями новой, только формирующейся оппозиции за пределами партии. Сталин не мог пренебрегать этой силой, не мог не обращать внимания на бывших членов партии, которые знали тонкости работы партийного механизма; он не был уверен, что все противостоящие ему силы не объединятся в ближайшем будущем. Покаяния уже не работали. Сталин понимал, что нужно искать другие способы. Он должен был изыскать такой метод, который бы не только подорвал авторитет старой гвардии, но и прекратил бы деятельность всех видных представителей этой несущей угрозу оппозиции.

Как нельзя кстати в это время случилась кровавая чистка Гитлера; это было в ночь на 30 июня 1934 года. Тот способ, с помощью которого Гитлер расправился со своей оппозицией, произвел очень сильное впечатление на Сталина. Он тщательно изучал все секретные донесения наших агентов из Германии, имевшие отношение к событиям той ночи.

1 декабря 1934 года в Ленинграде при странных обстоятельствах был убит Сергей Киров. В тот же самый день Сталин обнародовал чрезвычайный указ, который предусматривал изменения в уголовном праве: все дела, связанные с политическими убийствами, подлежали рассмотрению военными трибуналами в десятидневный срок; причем приговор выносился без защиты и оглашения и должен был немедленно приводиться в исполнение. Председатель Верховного Совета СССР лишался права помилования.

Гитлер указал путь, а смерть Кирова – человека, стоявшего на пути Сталина, желающего ввести смертную казнь для большевиков, открыла двери сталинской великой чистке. Убийство Кирова стало поворотной точкой в карьере Сталина. Оно начало эру публичных и тайных процессов над старой гвардией большевиков, эру признаний. Едва ли в мировой истории есть другой пример, когда убийство высокопоставленного чиновника привело бы к такой массовой резне, которая последовала за смертью Кирова.

Тайна, окружающая это убийство, берет свое начало в октябре того же года, когда охрана Кирова задержала в Ленинграде молодого коммуниста Леонида Николаева по причине подозрительного поведения последнего. У арестованного в портфеле обнаружили револьвер и дневник. Однако Николаева сначала повели к заместителю Ленинградского ОГПУ Запорожцу, а затем отпустили. Запорожец специально ездил в Москву, чтобы доложить об этом необычном происшествии Ягоде – тогдашнему руководителю ОГПУ.

Спустя два месяца, 1 декабря, Николаев выстрелил в Кирова и убил его. Той же ночью Сталин выехал в Ленинград, чтобы лично участвовать в расследовании. Он сам допрашивал Николаева и нескольких его товарищей-комсомольцев, которых тоже арестовали. Ничего подобного в истории Советского Союза еще не было.

Тем же вечером глава ОГПУ Ягода тоже выехал из Москвы в Ленинград, чтобы возглавить расследование, как и подразумевала его должность. И раньше уже ходили слухи об охлаждении в отношениях Сталина и Ягоды, но эта ночь стала началом открытого разрыва между ними. Сталин практически не дал возможности Ягоде вести допрос убийцы и его товарищей.

Когда Сталин еще находился в Ленинграде, Ягода попал в какую-то странную аварию. Ночью он направлялся на своем автомобиле куда-то на окраину Москвы, где должен был допросить нескольких подозреваемых по делу Кирова. И вдруг в машину Ягоды как-то подозрительно врезался грузовик. Начальнику ОГПУ с трудом удалось избежать смерти и остаться в живых. В Московском ОГПУ эта «авария» вызвала немало разговоров.

В самом начале расследования возникли подозрения, что Николаев совершил преступление при непосредственном содействии работников Ленинградского ОГПУ. Однако следствие не сделало и попытки прояснить ситуацию. Сталин не дал приказа начать беспощадную проверку Ленинградского ОГПУ, чей начальник два месяца назад отпустил человека, задержанного с револьвером. Двенадцать высших сотрудников ОГПУ, включая их шефа Медведева, были арестованы за попустительство и приговорены к тюремному заключению на срок от двух до десяти лет, но все это не выглядело серьезным. Медведева приговорили к трем годам. Это было весной 1935 года. И менее чем через два года я видел Медведева в Москве, где он наслаждался полной свободой. И он, и его помощник Запорожец были досрочно освобождены Сталиным.

Однако тайна Николаева так никогда и не открылась. На последнем крупном «процессе над предателями», инсценированном в марте 1938 года, на котором Ягода фигурировал в качестве одного из главных участников «исповеди», впервые публично, на открытом судебном заседании, упомянули случай с арестом Николаева и его необъяснимое освобождение. Однако прокурор Вышинский прерывал Ягоду каждый раз, когда последний пытался заговорить на эту тему. «Не так было», – несколько раз возражал Ягода, когда Вышинский начинал зачитывать выдержки из собственного признания бывшего шефа ОГПУ. О роли Сталина в расследовании нигде не упоминалось. Не было дано и никаких объяснений по поводу того, почему Сталина удовлетворили странные действия Медведева и Запорожца, которые отпустили Николаева сразу после задержания его с револьвером и политическим дневником.

Дневник Николаева, безусловно, сыграл важную роль в деле Кирова. На него снова и снова ссылалась советская пресса, когда после закрытого судебного процесса были казнены Николаев и его шестнадцать товарищей – все члены комсомола. Упоминался он и в связи со многими другими случаями. Но никогда так и не опубликовали ни единого слова из него.

В ближнем круге ОГПУ дело Кирова было окутано атмосферой мрачной тайны. Даже мои самые близкие друзья на Лубянке избегали разговоров на эту тему. Однажды я обратился прямо к Слуцкому – начальнику иностранного отдела ОГПУ – и спросил его, не думает ли он, что ленинградская тайная полиция причастна к убийству Кирова. Он ответил так:

– Дело это, как вы понимаете, такое темное, что лучше всего вообще в него не вникать. Просто держитесь от всего этого подальше.