Читать книгу "Лоуренс Уотт-Эванс - За Василиском - Лоуренс Уотт-Эванс"

лестницы. Жители городка, казалось, принимали безумие своего господина как должное. Очевидно, что среди людей такие недуги встречались гораздо чаще, чем среди Оверманов. Гарту и в голову не приходило, что его собственное поведение - покинуть дом и семью ради идиотского стремления к славе - вполне может быть сочтено безумным его товарищами.

Переключив своё внимание с таких теоретических размышлений обратно на насущные проблемы, он увидел, Сарам стоит далеко в коридоре, лицом в противоположную сторону и сжимает в руках огромный свёрток грязной ткани.

- Несите его сюда! - позвал Гарт.

- Сами несите, - отозвался Сарам, роняя свою ношу на пол с грохотом цепей.

Гарт взглянул на деревянный жезл у себя на поясе, затем вытащил его и осторожно положил на пол: ему не хотелось пока тащить василиска в проход. Оставив жезл на месте, он зашагал по коридору к тому месту, где стоял Сарам, опираясь одной ногой на свёрток.

- Это было в оружейной, - сказал гвардеец, когда Гарт подошёл ближе. Оверман внезапно понял, что человек держит меч, но не его сломанный короткий меч, а длинную тонкую рапиру, которая блестела в свете факелов. Во время ожидания Гарт вложил свой собственный клинок в ножны, и теперь его рука инстинктивно легла на рукоять.

- Гарт постарался говорить безразлично, остановившись в нескольких шагах, за спиной Сарама. Он понятия не имел, что задумал солдат. Конечно, он не мог планировать схватку один на один!

- Вы ходили в оружейную.

Внезапно вспомнив предыдущие действия Сарама, Гарт решил, что отчасти понимает поведение этого человека, хотя меч оставался загадкой. Он снова произнёс “О” и достал золотую монету. Раскрытая ладонь приняла её, видимо, в ответ на звон металла, когда Гарт потянулся за кошельком. Оверман положил монету на ладонь, и она тут же исчезла. Так же быстро исчез и меч, который был убран в ножны.

- Я могу ещё что-нибудь для вас сделать? Сарам по-прежнему стоял спиной к Оверману.

- Нет.

Сарам пожал плечами и зашагал обратно по лестнице, оставив полог лежать на полу. Гарт смотрел ему вслед, более чем озадаченный поведением этого человека. Неужели меч был лишь для того, чтобы он не смог подхватить полог, не заплатив? Ему стало казаться, что все люди, которых он встречал, были безумны: Забытый Король, требующий отдать василиска и поклявшийся не использовать его во зло, Барон, впадающий в кататоническую депрессию на его глазах, мальчик-вор, рискнувший жизнью ради свободы, иррациональное поведение Сарама… всё это было выше понимания Гарта.

Наконец, пожав плечами, он повернулся и пошёл обратно, стараясь не смотреть в сторону василиска. Он распутал полог, насколько это было возможно в условиях ограниченного пространства, а затем поднял его, чтобы прикрыть глаза, и направился обратно в подземелье. Места для того, чтобы как следует накинуть полог, не было, поэтому пришлось привесить его за передний край. Над барьером едва хватало места, чтобы протиснуть цепи и ткань, чтобы удержать потрёпанный полог на месте. Перетащить всё это к лестнице и начать подниматься по ней было делом нескольких минут. С некоторым трудом удалось поднять по ступенькам передний край полога; Гарту пришлось с закрытыми глазами спускаться вниз, чтобы трижды распутать его.

В порез на левой ноге попало несколько капель яда, и его ужасно жгло, но Гарт не стал медлить.

Поднявшись на верхнюю ступеньку лестницы, он увидел во фронтальном окне отблески яркого утреннего солнца; новый день уже давно наступил. Он не мог позволить себе тратить время впустую.

Барон мог в любой момент прийти в себя, или Капитан стражи Херренмер мог взять верх и решить остановить Овермана. Гарт счёл удачей, что Херренмер не присутствовал на предрассветной встрече, судя по его речам при конфискации василиска, он бы не позволил Гарту просто заниматься своими делами, как это сделали другие стражники.

На вершине лестницы, в лучах солнца, ждал Корос. Гарт, хотя и спешил, ласково поприветствовал его и, закрепив запечатывающий жезл за недоуздок, вывел зверя в коридор, контролируя, чтобы его золотистые глаза смотрели вперёд, подальше от неполноценно укрытого василиска.

В коридоре они никого не встретили. Несомненно, обитатели особняка не желали подходить слишком близко к клыкам Короса.

В прихожей двое стражников охраняли входную дверь, которая стояла слегка приоткрытой. Гарт разглядел щепки в том месте, где замок и засов были вырваны, предположительно вошедшим зверем, который проник сюда, вслед за своим хозяином. Однако двери всё ещё держались на петлях и были вполне целы. Это было как раз кстати. Гарт не хотел ещё больше раздражать Барона, хотя и сомневался, что безумный дворянин простит ему то, что он уже сделал.

Увидев появившегося Овермана и боевого зверя, стражники отступили назад, а один выхватил меч.

Гарт сказал: - Не волнуйтесь, мы уходим. Прикройте глаза: мы забираем василиска.

Стражники ничего не сказали, только посмотрели друг на друга, кивнули и отступили назад, к двери в зал для аудиенций. Гарт прошёл вперёд и распахнул входную дверь.

Он тут же пожалел об этом. Он порицал себя за то, что не обратил внимания на шум снаружи. Судя по всему, сегодня был базарный день: на площади перед особняком толпился народ: купцы торговали своими товарами, фермеры продавали продукты, а дети бегали под ногами. Несколько человек обернулись и с изумлением уставились на бронированную фигуру, возникшею в дверях баронского особняка, и Гарт ответил им тем же. Казалось, нужно было действовать, пока толпа не вспомнила о своей прежней агрессии; Гарт не хотел, чтобы его снова забросали грязью и камнями. Он обнажил меч, шагнул вперёд, на солнечный свет, и зарычал на толпу.

Те, кто был ближе к нему, немедленно в ужасе отступили.

Корос, в ответ на рык хозяина, появился у него за плечом. Ропот толпы на мгновение затих, а затем вновь стал нарастать. Оверману пришло в голову, что ему придётся полностью освободить площадь, прежде чем он сможет безопасно вывести василиска, поскольку только на самой площади есть место, чтобы расправить полог. Поэтому он бесстрашно направился вперёд с поднятым мечом, левой рукой отстёгивая топор, а зверь с рычанием шёл в нескольких шагах позади него. Дойдя до подходящего места, где Корос мог встать с ним плечом к плечу, не протащив за собой вольер с василиском через распахнутую дверь особняка, он взобрался на ящик торговца и проревел: - Прочь! Это место - моё!

Как по волшебству, большая часть толпы испарилась и освободила широкий проход от двери особняка напротив его ложи для выступлений, и этот проход