Читать книгу "Реквием по мечте - Хьюберт Селби"

Ремни были затянуты сильнее обычного, но она ничего не могла с этим поделать. Они впивались в ее запястья и сжимали грудь так, что почти перекрывали дыхание, и она не могла ни говорить, ни шевелиться. Ей отчаянно хоте­лось в туалет, но, когда она попыталась позвать кого-ни­будь на помощь, шланг снова спровоцировал рвотные спазмы, и только слюна потекла по ее подбородку. На про­тяжении нескольких часов она боролась со своими кишеч­ником и мочевым пузырем, и когда кто-нибудь проходил мимо, она смотрела на него в надежде, что он взглянет на нее и поймет, что ей нужна помощь, но люди просто про­ходили мимо, и ее голова снова безвольно падала на грудь, и она начинала долгий, трудный, изнуряющий процесс ее подъема, чтобы можно было еще раз взглядом попросить кого-нибудь о помощи, но все проходили дальше, и все равно она продолжала борьбу, но в конце концов физиоло­гия, как обычно, победила, и ее мочевой пузырь и кишеч­ник опорожнились, и она почувствовала тепло и влагу, и последние остатки достоинства покинули ее вместе со сле­зами, и она мысленно просила о помощи... просила, умо­ляла, пока около нее не остановилась медсестра, наконец посмотревшая на нее и скривившая лицо в гримасе отвра­щения: вам должно быть стыдно.

Даже животные так не делают. Вот и сидите теперь в этом. Пусть это будет для вас уроком. Два дня спустя Сара по-прежнему сидела во всем этом, привязанная к креслу, бросив все попытки поднять голову и позволив ей позорно висеть, и слезы ручьями текли по ее лицу, капая на ее халат, затопляя душу, до тех пор, пока они не пришли за ней, что­бы отвезти ее на очередной сеанс электрошока.

Мэрион снова позвонила и встретилась с Большим Тимом. Когда она звонила, Гарри не было дома, а когда она верну­лась, он смотрел телевизор как ни в чем не бывало. Гарри не спрашивал, где она была, а она не стала ничего гово­рить. Ему удалось достать качественный товар, разбодя-жить его и скинуть часть за хорошие деньги. Ей он ничего не сказал, оставив все для себя. Она спрятала два пакетика, положив к двум предыдущим первым, чувствуя при взгля­де на них приятное тепло. Она не могла дождаться, когда наконец останется с ними наедине и сможет достать их и подержать в руках, лаская. Она отдала Гарри другие восемь чеков, взяла один и сделала себе укол. Потом присоедини­лась к нему, сев рядом: как у тебя все прошло сегодня? От­лично. Повезло. Нашел хороший кайф почти сразу. Хоро­шо. Она залезла с ногами на диван. Хороший перец, да? Ага. Такой на дороге не валяется. Давай не будем продавать его, ладно, Гарри? Продадим какой-нибудь другой. Я что, когда-нибудь кайфом бросался? Нет, но... ты же знаешь, что я имею в виду. Угу. Не парься. Я с хорошим дерьмом расставаться не намерен. Несколько минут Мэрион смот­рела в экран телевизора, понятия не имея, что именно она смотрит, и нисколько не переживая по этому поводу, уби­вая время в ожидании слов... Гарри? Да? А нам обязатель­но нужно говорить об этих чеках Тайрону? Он посмотрел на нее. Его внутренний голос радостно выкрикнул: на хер. Мы с ним повязаны. Вообще-то он все это замутил. Знаю, знаю, — Мэрион подняла глаза и встретилась взглядом с Гарри, — только это я ходила туда, к Тиму. Гарри почувст­вовал, как где-то внутри него прорвался жгучий поток, и он очень надеялся, что не покраснел. Он кивнул: ладно. Думаю, если он не узнает, то и не пострадает.

Тайрон растянулся на диване и в одиночестве смотрел телевизор. Элис ушла от него, переехав к родителям в ка­кой-то сраный городок в Джорджии. Не могла выдержать здешнего холода и жары. Она была клевой телочкой, но Тайрон был даже рад, что теперь не придется делить кайф с кем-то еще. Ей-то точно не нравилось быть на кумаре. Она до смерти боялась ломок. Чиерт, как будто мне это по кайфу. Заморочки мне тоже ни к чему. Хотя все не так ужасно. Прошлой ночью мы замутили сразу же и неплохо подняли денег. Скоро все опять станет как раньше. Сейчас заморочек стало меньше. Тайрон Си Лав некоторое время смотрел телевизор, удивляясь, хихикая, стараясь с помо­щью образов и звуков из телевизора, а также с помощью героина в организме приглушить неприятный зуд время от времени всплывающих сомнений. Каждый день и почти каждую ночь он проводил по нескольку часов, шакаля на улице, — бля, ну и холодрыга там, а еще эта, сука, стрема, просто жопа. Да уж... точно жопа, детка, — и он в этой жо­пе здорово застрял. Старый Тай так долго сидит в жопе, что теперь это уже не кажется таким ужасным. Теперь это все меньше и меньше похоже на заморочки. Да ладно, чего там, зависимость, в общем, это не страшно. Как будто все происходит во сне. Ты об этом не думаешь. Просто жи­вешь, и все. И зависимость порождает свои собственные привычки. И так он лежал на диване, расслабляясь и кай­фуя, смотря телевизор, а когда он вдруг задумался, отчего ему по душе одиночество, он просто перестал думать и пе­реключил канал. Эти вещи частенько грызли Тайрона, но он успокаивал внутреннее жжение героином и телевизором и не переживал из-за отсутствия сил — или желания -подцепить новую телочку. Нет уж, до тех пор, пока все не встанет снова на свои места, он лучше позаботится о себе, любимом. Сучки могут подождать. Да, меня зовут Тайрон Си Лав, и я не люблю никого, кроме Тайрона Си, а уж я о тебе позабочусь, детка.

Каждое утро Сару привязывали к креслу, и она молча и по­слушно сидела и глядела, как люди приходят, уходят, про­ходят мимо, принимают лекарства, дают лекарства, осмат­ривают пациентов, заправляют кровати, моют полы, зани­маются различными повседневными делами, глядела мокрыми от слез глазами. Голоса и звуки смешивались, пролетая мимо Сары незамеченными. Она сидела молча. Они продолжали ходить мимо нее, а она ждала... ждала ко­го-то, кто придет к ней, поговорит с ней... поможет ей. И они пришли. Пришли, чтобы подготовить ее к очередному сеансу электрошока. Сара заплакала.

Гарри и Тайрон каждый день зажимали друг от друга все больше и больше героина. Если одного из них прижимало, и у него начинался насморк и текло из глаз на начальной стадии абстиненции, и во время поисков героина на ули­цах он спрашивал другого, есть ли у него поправиться, тот клялся и божился, что у него ничего нет, что он как раз сва­рил последние ватки, и тоже начинал трястись и шмыгать носом, стараясь провести друга.

Они прочесывали улицы в снег и грязь, в дождь и про­низывающий до костей ветер, иногда бегая от точки к точ­ке, иногда опаздывая на встречу с дилером лишь на мину­ту-другую, а иной раз им удавалось найти героин всего лишь за пару часов.

Куда бы они ни пошли, везде они видели больных, на кумаре, торчков, пытающихся замутить чек или вырубить денег, и когдаим удавалось чем-нибудь разжиться, они тут же уходили, чтобы побыстрее «подлечиться», но бывало, что они умирали, и мертвые тела находили в подъездах или в глубине заброшенных домов. Как и все остальные, Тайрон и Гарри не обращали на трупы никакого внимания, ку­таясь в свои куртки и свои проблемы, ничего не говоря друг другу, стараясь сохранить побольше энергии для по­исков барыги. Потом они находили «лекарство» и разбав­ляли героин, насколько возможно, и скидывали, сколько получалось скинуть, и снова начинали поиски.

Когда Мэрион оставалась дома одна, она доставала из заначки пакетики и гладила их, наслаждаясь чувством си­лы и безопасности, которые она в тот момент ощущала. Она встречалась с Большим Тимом пару раз в неделю. Те­перь она говорила Гарри, что он дает ей только шесть паке­тиков, и поэтому ей приходится ходить к нему чаще. Гарри даже не затруднялся задаться вопросом, правда это или нет, он просто брал себе три чека, не ставя в известность Тайрона, и каждый раз, когда героин покупал он, несколь­ко чеков зажимались от Мэрион, при этом угрызения со­вести быстро растворялись в героине.