Читать книгу "Мой любимый зверь! - Ольга Гусейнова"

Я с содроганием повторила подругину фразочку:

— Нам кранты!

— Да, если не случится чуда, боюсь наши коврики испачкают основательно, — хмуро согласилась она.

Глаза защипало от подступающих слез, но плакать нельзя! Слезы заберут силы. Ждать, когда очередной голодный тестостерон приблизится к нам, мы не стали — резко развернувшись, устремились к источнику, чтобы удрать знакомой дорогой. Но не судьба!

Позади нас оказались еще четверо незнакомцев, мерзко ухмылявшихся, глядя на нас. Я не ждала приказа, теперь каждый сам за себя, это было очевидно. Мы синхронно откинули мешки, выхватили ножи и ринулись в драку. У нас был лишь один шанс справиться с этими четверыми за те жалкие секунды, пока другие не подоспеют. Шанс сродни чуду.

Адреналин ударил в голову, горячая волна животного ужаса и жажды жизни лавиной понеслась по сосудам. Тело действовало само. Через пару секунд Ровенин противник, первый попавшийся ей на пути, свалился наземь, захлебываясь кровью. А я, крутанувшись волчком, сбила ногой второго для следующего успешного выпада напарницы. Прыжок — и я врезаюсь в грудь третьему и лбом ломаю ему нос. Насмерть или нет? Времени проверить тоже нет. Остальные уже на подходе, а перед Ровеной слишком опытный боец, даже она не может справиться. И он перекрывает нам единственный путь отхода.

У меня два ножа и одним я пожертвовала в тот момент, когда Ровена пыталась обманным путем добраться острием до широкой волосатой груди, а в ответ чуть сама не лишилась руки. Зашипев, она отдернула кисть, перехватывая второй ладонью рваную рану из которой хлынула кровь. А вот я больше не медлила и всадила нож в противника. Удачно, помилуйте меня высшие. Но в следующий миг в меня врезался, показалось, орбитальный шаттл. Я кубарем перекатилась к скале и затрясла головой от звенящего гула.

— Вот… — забористо выругался жуткий долговязый тип на нашем языке.

Даганец! Без татуировок, ни одной не заметила. Оно и понятно: даги, скромные любители серого, считают их метками, приносящими неудачи. Как даг затесался в группу землян, причем заняв лидирующие позиции? Понять сложно. Эти мысли промелькнули у меня, когда мы оказались прижатыми к скале стаей хищников, матерых и беспощадных. И даже на вооруженных ножами женщин, наглядно доказавших, что могут убивать, они похотливо пялились с восхищением и жаждой обладания. Маньяки!

Нам всем было понятно, что с десятком мужчин даже подготовленным женщинам не справиться. Это не обыватели, не обычные гражданские, а свирепые, закаленные в боях бандиты, готовые и умеющие убивать. Но сдаться я не готова. Нет, просто не могу. Сейчас даже смерть воспринимается благом, избавлением!

Один решился на стремительный бросок к Ровене, чтобы скрутить добычу и закончить драку, прекратить наше бессмысленное сопротивление. Увы для него, нож в руках напарницы не только для еды. Девять оставшихся охотников разочарованно смотрели, как самонадеянный товарищ пытался остановить кровь на внутренней части плеча.

— Можно не суетиться, она задела артерию, — флегматично бросил даг одному из тех, кто пытался помочь пострадавшему.

— Дикая кошка! — восхитился бугай с тату и лысым черепом. — Она моя.

— С чего это тебе такая честь? — сразу засомневались еще двое.

Даг несколько секунд смотрел на меня пронзительными серыми глазами, словно дырку у меня на груди решил просверлить, потом, облизнув тонкие губы, глухо выдохнул:

— Эта моя.

— Давайте разделим, — миролюбиво предложил молчавший охотник.

Я тряслась от страха и глотала слезы отчаянья. А эти двуногие твари взирали на нас и усмехались, выжидая, когда напряжение достигнет пика, вынуждали признать: мы слабые самки, которых можно разделить.

— Помни о коврике, Эрика, — рвано выдохнула Ровена, молниеносно отражая еще одну неожиданную попытку нас обезоружить и обездвижить.

Я применила отработанный, привычный прием — удар в горло, но в этот раз нападавший был более осторожен и, отшатнувшись, прокашлялся и злобно уставился на меня.

— Девочки, давайте дружить, — предложил даг. — Мы вас простим, если умеете стоять на коленях.

Прижавшись спиной к горячему камню, я тяжело дышала, глядя на уверенных мужчин, практически по-хозяйски ощупывавших пока только глазами наши фигуры. Как же страшно! Ведь прямо рядом трупы их подельников лежат, один едва не под ногами истекает кровью, а эти девять громил безмятежно ухмыляются. Конечно, им же некуда спешить, вот и выжидают, твари, когда мы сдадимся, признаем: сил не осталось.

В душе я признала: действительно слишком слабая, чтобы выжить на Драуне, чтобы вытряхивать «коврики» после очередного желающего сбросить пар и удовлетворить нужду. Опустошена до донышка. Райо не простит, а я готова бороться лишь за одно — за его любовь. Жаль, поздно поняла, что цветок Электуса создан жить только для любви. Для одной единственной на всю жизнь. А потеряв ее, долго не живет. Наверное, я уже умираю, только зачем-то еще трепыхаюсь, продляю агонию на радость охотникам.

— Я хочу к Райо, — всхлипнув, пожаловалась старшей подруге. — Пусть убьет, лишь бы обнял.

— Да? К Райо хочешь? — устало прошипела она. — Ну и где твои любимые клеранцы? А? Ты ради них рискнула жизнью, карьерой! Подставила свое начальство, отказалась от дома, от всего. Райо твой про тебя забыл, у него свои проблемы…

Ровена замолчала на полуслове, потому что в следующую секунду мимо нас со скалы слетели три тени. Точнее, как оказалось, спрыгнули! Я инстинктивно пригнулась, втянув голову в плечи, глядя на огромных клеранцев, которые буквально врезались в издевавшихся над нами гадов, видимо взяв по трое на каждого. Они никому не дали ни мгновения, чтобы очухаться и оказать сопротивление. Казалось бы, за два дня мы повидали слишком много, но то, как стремительно и четко разделывались с врагами настоящие звери, поразило. Это была реальность за пределами…

Лица клеранцев, искаженные в зверином оскале. Яркие, черные, выпуклые линии словно разделили их, по-другому не сказать, лица-морды на верхнюю, человеческую, и нижнюю — фактически звериную разверзнутую пасть со сверкающими белоснежными клыками. Почти неуловимые глазу четкие движения, грозное рычание, крики боли и ужаса, стоны… лилась, летела кровь… мелькали руки… с жуткими когтями… тела, изуродованные, окровавленные, поверженные…

Я зажмурилась и вдруг все стихло — воцарилась тишина, кошмарная, давящая на нервы, грозя снести последние крупицы силы воли, благодаря которым я держалась на дрожащих, подгибающихся ногах.

Зверь в пятнистом камуфляже застыл над дагом, который недавно предлагал дружить на своих условиях, и знакомым ледяным голосом бесстрастно спросил:

— Любишь ставить на колени? Умей и сам с них вставать!

Мы с Ровеной в некотором шоке пялились на клеранцев. Три полузверя, бросив на нас короткие взгляды, быстро осмотрелись, наверняка отметив трупы… ну которые не их рук дело.

Вопреки холодному тону Райо, выглядевшему весьма устрашающе в заляпанной кровью одежде, он, как и Матео с Фальком, далеко не спокоен. Слишком ярко светятся кипящие яростью желтые глаза, в которых чувствуется, каждой клеточкой тела ощущается, глядящий на тебя зверь. Обычно едва заметные серые саусы стали чернильно-черными и выступают над кожей, словно угрожающе встопорщенные усы, превращая лицо в полумаску. Кажется, даже приподнимают в оскале тонкую верхнюю губу, обнажая внушительные клыки. И руки не сжаты в кулаки, а напряженно сгибаются-разгибаются, будто клеранцы раздумывают: вспороть ли еще кому брюхо светлыми когтями, появившимися на месте ногтей, или враги и так повержены? От некогда лощеных цивилизованных политиков ни осталось ни следа. В опасной ситуации красивая маска слетела как шелуха.