Читать книгу "Мой любимый зверь! - Ольга Гусейнова"

Фальк осматривал округу, раздувая крылья носа. Матео удостоил меня мимолетным взглядом и сразу вперился злыми глазами-щелочками в Ровену. Моя напарница в наступившей тишине, громко сглотнув, прижалась спиной к скале. А я уже, наверное, привычно любовалась Райо. Смотрела, смотрела, смотрела… жадно запоминая каждую черточку его лица, устрашающего, озлобленного. Наверняка у него внутри бушевали ярость и ненависть, да что угодно — для меня он в любом состоянии самый-самый. И главное — живой!

— Быстро же вы бегаете, хаи, — сквозь зубы оценил Матео, глядя на Ровену.

— Мы старались, — поморщилась она.

— Угу, — поддержала я подругу, не сводя глаз с любимого. 

* * *

Злой, полыхающий желтый взгляд наконец оторвался от моего лица и медленно прошелся вниз. От Райо не укрылись ни пятна чужой крови на моей коже и одежде, ни испарина на лице и шее, ни судорожно поднимавшаяся грудь. Кажется, я чувствовала каждую капельку крови, попавшую на меня в драке. Наконец его взгляд остановился на моей руке, судорожно сжавшей нож. Я и забыла о ноже, настолько срослась с ним в борьбе за жизнь. Не могла успокоиться, уговорить себя, что смерть и насилие отложены. Пальцы сами собой крепче обхватили рукоять.

Приподняв побелевший, в бурых разводах кулак, я растерянно посмотрела на окровавленный клинок — применяла оружие против живого существа, убивала. Да, лютого врага, но и сама больше не невинная безгрешная душа. Порыв отбросить подальше свидетельство своего падения сменился другим — умереть, чтобы не растягивать агонию. Зачем мне жизнь без любви?

Я вновь посмотрела на клеранцев, но они, словно забыв о нас, быстро уносили трупы куда-то подальше от ручья. А как же обещание содрать с живых шкуру? Ведь мы боялись их, бегали, как проклятые, постоянно рискуя. Я душу рвала в клочья, заживо умирала, плакала и страдала без любимого. А они…

Мы с Ровеной стояли как в почетном карауле. Даже опытная напарница затруднялась, что предпринять дальше: бежать или остаться с теми, кого мы предали, обрекли на позор и муки? Я, не отрываясь, следила за любимым мужчиной, пока Ровена не двинулась с места, и привычно пошла за ней. Тоже подобрала свой мешок с трофеями, брошенный в пылу драки, и, вернувшись к скале, переминалась с ноги на ногу.

Вдобавок схлынувший адреналин оставил за собой дичайшую усталость и отупение, апатию. Даже не помогла подруге, когда та, достав аптечку, обработала порезанную руку антисептиком, зашипевшим вместе с ней при контакте с кровью, затем заклеила порез пластырем. Впрочем, она в моем участии не нуждалась, умело и быстро все сделала самостоятельно, пробурчав, что повезло: получила глубокую царапину, а не рваную рану. Ну да, в условиях Драуна тяжелые ранения сродни смерти.

Пока мы маялись от безвестности, клеранцы вынесли с поляны трупы, проверили округу, обошли костер, высматривая что-то в траве, вымыли в ручье руки. Потом двинулись к нам, раненным, уставшим, опустошенным, кажется, готовым к любому развитию ситуации. Мужчины замерли напротив нас в нескольких метрах, глядя почему-то только на меня, и будто чего-то настороженно ожидали.

Я не знала, с чего начать: сразу подойти и объяснить, почему предала, или поблагодарить за спасение, или сделать что-то? Какие слова подобрать? Просто смотрела на Райо, а душа рвалась к нему слиться с его душой в единое целое. Быть может, наши души поймут друг друга без слов и простят? Глаза щипало от непролитых слез, губы дрожали. Можно улыбнуться, или это будет еще одним оскорблением? Неожиданно я заметила, что у клеранцев нет с собой ни тубусов, ни других вещей. Только казенная одежда, которую выдали всем… залитая кровью.

Может, они голодные?

На подрагивающих от страха и радости ногах я робко подошла к Райо, остановилась в паре шагов. С мольбой глядя ему в глаза, протянула свой самодельный вещмешок:

— Здесь консервы и много чего еще… нужного…

Никто из троих не шелохнулся, так и продолжали прожигать меня звериными взглядами, чего-то выжидая. Чего? Бросив короткий взгляд на бледную и напряженную как струна Ровену, словно перед ней дикие хищники, я тяжело вздохнула. Невольно передернула плечами, пытаясь сбросить давивший стыд и вину за то, что, по сути, бросаю ее, как и предупреждала. Но душевных и физических сил терпеть эту муку, живьем пожирающую меня изнутри, не осталось. Именно сейчас, глядя на любимого мужчину, поняла, что жизни без него для меня нет. Дальше одно из двух: либо избавит, забрав эту самую жизнь, либо… чудеса ведь иногда случаются?..

Инстинкт самосохранения зазвенел на тревожной ноте. Вероятно, пара шагов последняя в моей жизни, но раз она ведет к любимому, — это лучшее, что еще можно получить от судьбы. Разжав пальцы, оставила мешок в траве, все равно больше не нужен. Шаг, другой — я встала почти вплотную к застывшему Райо. Он не шелохнулся, а Фальк напрягся, зыркнув желтым осуждающим взглядом.

Я мысленно горько хмыкнула: «Неужели думает, что нападу?» и протянула нож Райо. Раскрыла страшную, заляпанную в крови ладонь и попросила:

— Если хочешь, можешь меня убить прямо сейчас. Я понимаю… только не гони от себя.

Дальше все происходило словно в замедленной съемке. Райо неторопливо протянул руку за ножом. Наши пальцы соприкоснулись — и обоих словно молния прошила. Но мы не отдернули руки — стояли, глядя глаза в глаза: Райо — нависая, а я — запрокинув голову, словно специально подставив шею для удара и напоследок любуясь, просто не в силах на него насмотреться.

Мужчина, решавший мою судьбу, по-прежнему молчал, жаля меня острым изучающим взглядом. Не выдержав этого невыносимо обвиняющего молчания, я всхлипнула:

— Прости меня, пожалуйста, я думала…

По щекам побежали слезы, а мне неожиданно стало легче. И еще более неожиданно было видеть Райо, сразу расслабившегося после «прости». Его решение прозвучало четко и коротко, как приказ:

— Не надо думать. Верь мне.

— О, да, конечно! — раздалось у меня за спиной. Свое мнение подруга процедила с сарказмом: — Не надо верить тому, чему тебя учили двадцать два года. Верь только мужику-инопланетянину, которого знаешь пару дней. Это же так правильно и естественно!

Видимо, Ровена Гриф — бывший майор АБНЗ по жизни, а по сути — невообразимая смесь ведьмы, кошки и змеищи не смогла сдержать в себе яд свыше предельно допустимой концентрации.

— Я говорил, хая Ровена, что вы страшная женщина? — подал голос Матео, посмотрев мне за спину.

— Да, страшно красивая. С этим я вполне согласна.

— Нет, сейчас я не вашу внешность имел в виду, — сухо возразил Матео.

— Эрика отдала ему свою единственную защиту — нож. Еще и извинилась. Вы считаете это нормальным? — яда в ее голосе как не бывало. Интонации были вкрадчиво-обвинительные с нотками благородного негодования и слишком женственные.

— Хая Ровена Гриф, вы подтверждаете, что землянка Эрика Пташко добровольно отдала свою единственную защиту и оружие клеранцу Райо шир Алесио. Дала ему право вершить ее судьбу: жить или умереть? Признала свою вину перед ним и молила о прощении?