Читать книгу "Нефритовые четки - Борис Акунин"

Было от чего лишиться чувств. Лицо у приказчика жутко посинелои распухло, а на шее, сбоку от бороды виднелись две чёрные точки, из каждойстекало по капельке крови.

Анисий был даже рад, что девушка сомлела. Утешай её, водойпои, а тут сейчас самая работа начнётся: всё осмотреть, поискать следы, сделатьзамеры.

Губернский секретарь протянул руку, чтобы потрогать мертвецаза кадык – холодный или ещё не остыл?

Увидел, что широкий халат странным образом шевелится.Пригляделся.

Никакой это был не халат, а невиданных размеров змеюка,обмотавшаяся вокруг трупа. Она подняла сужающуюся к концу голову, блеснулаагатовыми глазками и разинула мерзкую пасть с двумя тонкими клыками.

Нехорошо стало Анисию. Он вяло махнул на Скарпею рукой –мол, не говори со мной человечьим голосом, всё равно не поверю – и повалилсянабок. Глаза, прежде чем закатиться под лоб, скользнули по тёмному потолку, поклочьям паутины, и Тюльпанов на время расстался со своим вышедшим изповиновения сознанием.

V

Стыднее всего потом было оттого, что дочка Крашенинниковаочнулась раньше бывалого расследователя, да ещё не сразу смогла привести его вчувство. И уши ему тёрла, и водой из кадки плескала, хоть сама была вся вслезах, зубами стучала и молилась. Когда Тюльпанов, наконец, открыл глаза,похлопал ими и сообразил, где он, что с ним, и почему над ним рыдает прекраснаясобой девица, ужасная гадина из домика исчезла – видно, уползла через раскрытуюдверь.

Сначала Анисий решил было, что никакой Скарпеи не былововсе, что разинутая змеиная пасть примерещилась ему от расстроенных нервов, ноГеля тоже видела пресмыкающееся чудище, да и следы укуса с шеи злосчастногоСамсона Степановича никуда не делись.

Уже после, наутро, когда Анисий воротился из волости со всейдознательской командой, земский доктор, взятый в качестве медицинскогоэксперта, по вскрытии установил, что Крашенинников умер от паралича дыхания,каковой возник вследствие воздействия некоего органического яда, волостномуэскулапу безвестного. Удивляться неопределённости заключения не приходилось –лекарь был запойного вида и на ногах держался не очень твёрдо. Спасибо хотьпалец себе скальпелем не отчикал.

Что ж, деревня она и есть деревня.

К полудню картина баскаковских преступлений стала более илименее ясна. Губернский секретарь изложил объективные факты и собственныеумозаключения в подробнейшем донесении шефу, снова приложил копии следственныхпротоколов, и особый полицейский нарочный поскакал в Москву, на МалуюНикитскую, чтобы вручить господину коллежскому советнику важный пакетсобственноручно.

Первоначальная версия оказалась почти верной – вот, пожалуй,единственное, чем Тюльпанов мог гордиться в этой истории. Крашенинниковдействительно свихнулся и вообразил себя рабом Скарпеи. При дедуктированииАнисий ошибся только в одном: гигантская змея существовала не в больной фантазииприказчика, а на самом деле. Но такого, знаете ли, ни один здравый человекпредположить бы не мог.

Понятно стало и отчего Крашенинников лишился рассудка.Встретишь этакое страшилище, да ещё зная баскаковскую легенду, поневоле мозгинабекрень съедут. Иные вон не робкого десятка, и то в обморок бухаются…

Деревенский дурачок, что повстречался Анисию вечером, тоженаверняка видел большущую гадину, но, будучи по глупоумию лишён воображения, ненапугался, а наоборот, обрадовался этакой затейной коромыслине и разохотился еёпоймать. Блаженны нищие духом.

А вот боголюбивый Самсон Степанович устрашился и заделалсязмеепоклонником наподобие сынов Израилевых, что кадили медному змию Нехуштану.И прикармливал гнусную тварь, и приручал, и, вероятно, даже содержал у себя в«кабинете», иногда выпуская на прогулки, но в конце концов сам пал жертвойсвоей пресмыкающейся повелительницы.

В сторожке нашли мешок с мышами и лягушками, у порога стоялабольшая миска с остатками молока, а в кармане у покойника обнаружиласькамышовая дудочка – не иначе болотную тварь приманивать. Геля дудочки уродителя прежде никогда не видала.

Убитую горем девушку Анисий допросил без исправника иследователя, сам и протокол написал. Во-первых, жалко было бедняжку, аво-вторых, ни к чему посторонним знать про тюльпановскую впечатлительность, отэтого мог произойти урон авторитету следствия. Когда лекарь с вскрытиемзакончил, положили труп на простую телегу, и увезла Геля своего злодейскогоотца в деревню. Только вряд ли крестьяне дадут схоронить колдуна на кладбище.Ох, бедная. Куда она теперь?

Сплавив свидетельницу своего позора, Анисий осмелел иколлегам наврал, что ухватил было Скарпею за хвост, да выскользнула чёртоваколбаса, ушла.

С чего она озлилась на Крашенинникова, своего благодетеля –бог весть. Может, надоел он ей своими знаками внимания. Или на волю выпускалслишком редко? Так или иначе, всадила Скарпея приказчику в шею своисмертоносные зубья.

И тут возникла у Анисия с исправником и лекарем научнаядискуссия, к какому биологическому виду следует отнести это загадочноеживотное.

Лекарь предположил, что это, скорее всего, Vipera berus, всилу неких особенных обстоятельств развившаяся до небывалых размеров. Он читал,что в Италии некое время назад крестьяне изловили ядовитую гадину длиной в полторачеловеческих роста. К утверждению Тюльпанова о том, что в Скарпее на вид былопо меньшей мере сажени две, медик отнёсся скептически и даже позволил себенамёк в смысле, что у страха глаза велики.

Исправник насчёт виперы, или попросту гадюки, сомневался.Анисий хорошо запомнил узор змеиной кожи – чёрной с жёлтыми зигзагами, а такихгадюк в Гниловских болотах отродясь не водилось.

Вечером, когда выпили можжевёловой настойки за упокойСкарпеиных жертв и завершение дела, у Анисия возник план решительных действий:мобилизовать всю волостную и отчасти даже уездную полицию, бросить клич средиместных жителей и прочесать болото мелким гребнем. Чудище наверняка уползловосвояси, больше деваться ему некуда. Надобно его отыскать и изловить, а невыйдет взять живьём – изничтожить. Тогда и разрешится биологический спор, азаодно выяснится, так ли уж велики были глаза у Анисиева страха (это Тюльпановсказал лекарю, язвительно).

Собутыльники идею губернского секретаря горячо поддержали.Завтрашний день постановили отвести на подготовку, а к самой драгонадеприступить послезавтра на рассвете.