Читать книгу "Вдвое больше притворства - Лорен Блэйкли"

значит, самое время наведаться в «Таргет» перед тем, как Райкер и я встретимся с его бабушкой для ланча и фотосессии. В отведенной мне гостевой спальне – также известной как комната, где я храню одежду, – я пытаюсь подобрать идеальную толстовку к короткому топику винного цвета, когда заходит Чейз.

– Ты все еще собираешься в «Таргет»? Подбросить?

– Тебя переполняет желание провести со мной больше времени? Или дело в том, что никто не в силах устоять перед походом в «Таргет»?

– Не задавай вопросы, на которые не хочешь знать ответов.

– Справедливо, – говорю я, и, поскольку Райкер на тренировке, спускаюсь с Чейзом в гараж, сажусь в его электромобиль.

Чейз этим утром свободен – у него тренировка завтра и игра в субботу днем. А Райкер играет в субботу вечером и свободен в воскресенье, чтобы пойти на свадьбу. А потом наступит понедельник – и все это кончится… Не желаю думать о понедельнике!

– Если хочешь, можешь включить музыку, – предлагает Чейз, медленно выезжая с парковки.

– Ух ты! Множественные оргазмы. Еда. А теперь еще и права диджея! Ты решил собрать трио книжного бойфренда, – говорю я.

Он усмехается.

– Учитывая количество твоих оргазмов, я скорее нацелился на квинтет. Хотя нет, лучше на секстет – мне это слово нравится.

– Мне тоже. Но почему бы нам не поставить вместо музыки один из твоих романов ужасов?

Чейз переключает передачу и смотрит на меня с сомнением.

– Серьезно?

– Я раньше их не читала, но, думаю, ужасы мне по зубам. Я выносливая.

– Как скажешь, – говорит он, все еще сомневаясь.

Затем нажимает «плей» на своем телефоне, и салон наполняется глубоким зловещим голосом: «Из пустого тоннеля послышался скрип, потом – грохочущий кашель. У нее мурашки пошли по коже. Тейлор развернулась на месте, крепко сжимая импровизированный нож, и наступила на что-то мягкое и мокрое. О боже. Вонь гниющего трупа…»

Я затыкаю уши и визжу:

– Выключи скорее! Меня трясет!

Чейз смеется и выключает аудиокнигу.

– Я предупреждал!

Мое сердцебиение учащается.

– Поставь что-нибудь приятное.

– Почему бы тебе не выбрать что-нибудь самой, сладкая?

Все еще в мурашках, я открываю его приложение в поисках пробного отрывка какого-нибудь любовного романа. Чего-то легкого и эротического.

Листаю дрожащими пальцами и нахожу роман Хейзел Валентайн и Акселя Хаксли «Парк-авеню, дом десять». Включаю аудио: «Как ни крути, факты остаются фактами. Женщины хотят иметь три вещи: вечные батарейки, любовника, который знает, когда помолчать, и платья с карманами».

– Да, – говорю я, снова радостная. – Да. Да. Да! Это общеизвестная истина. На Филмор даже есть магазин, который называется «Лучше с карманами».

Чейз постукивает себя по виску:

– Карманы. Я запомнил.

Мы подъезжаем к «Таргету», заходим внутрь, и я открываю в телефоне список подарков.

– Посмотрим, что в моем ценовом диапазоне… – Закатываю глаза и читаю список, пока мы проходим мимо отдела женской одежды, направляясь в детский. – Я не собираюсь покупать ей крем для сосков.

Чейз морщится:

– Мазь от опрелостей тоже так себе подарочек…

– Вот именно! Пусть купит это сама. И салфетки для сосок тоже.

– Там и такое есть?

– Кэсси очень скрупулезна.

– Покажи-ка мне список!

Останавливаемся у сапфирово-синих полотенец, и я передаю ему телефон. Он погружается в новую историю ужасов, и взгляд его карих глаз стекленеет.

– Знаешь что? Это слишком сложно. Просто выбери что-нибудь бесполезное. За мой счет.

– Тебе не обязательно что-то покупать моей сестре!

– Это не для нее. Это для тебя. Мне нравится делать что-то для тебя.

Мое сердце тает еще больше.

– Очень мило! Особенно учитывая, с каким страхом я жду этой вечеринки, – говорю я, и мы сворачиваем в соседний ряд.

– Понимаю. Меня огорчает, что твоя семья тебя не понимает.

– Меня тоже. Но я уже привыкла, – пожимаю плечами.

Что меня совсем не огорчает, так это возможность провести время с Чейзом в «Таргете» утром четверга, особенно когда он говорит:

– Мне хочется считать, что я тебя понимаю.

Мой пульс учащается, сердце бьется быстро-быстро, и я встречаюсь с ним взглядом.

– Думаю, так и есть, – говорю я и шепчу: – Мне это нравится.

– Мне тоже, – говорит он, и мы несколько секунд смотрим друг другу в глаза, пока Чейз не произносит: – До смерти хочу тебя поцеловать.

– Аналогично, – говорю я.

Он подается немного вперед, но потом передумывает.

– Черт! Если Райкеру нельзя целовать тебя в магазине, то и мне тоже, – говорит он.

Что он творит с моим сердцем? Его верность другу так привлекательна!

Как только мы садимся в машину на безлюдной части парковки, он припадает к моим губам в поцелуе, и мне не хочется, чтобы это заканчивалось.

Я не хочу, чтобы многое заканчивалось.

И все же слишком хорошо знаю, что наше время на исходе. Это как если в середине отпуска неотвратимо перелистываешь календарь. Переваливаешь через середину – и мечтаешь, чтобы часы длились и длились.

Но нельзя. Каникулы всегда заканчиваются. Наше неконвенциональное соглашение завершится через несколько дней, как бы сильно ни билось у меня сердце рядом с моими мужчинами.

* * *

Дороти шевелит пальцами.

– Идите к мамочке! – говорит она фишкам на столе в игровой комнате.

Мы находимся в ее коттедже прямо за мостом Золотые Ворота, и она обыгрывает нас в покер.

Райкер фыркает:

– Наверняка колода крапленая! Или что-то в этом духе.

– Или ты просто не так хорош, как я, – говорит она как само собой разумеющееся и придвигает к себе фишки.

– Я выигрывал раньше. Не один раз, – говорит он, очень ворчливо и по-райкеровски.

– Пусть эта мысль и дальше тебя греет! – подмигивает она мне, тасуя колоду.

– Нельзя во всем быть профи, Райкер, – присоединяюсь я к ее подколкам.

– Я отлично играю в карты, – продолжает настаивать он.

– П-ф-ф! – отвечает Дороти. – Вселенная так просто каждого не одаривает. Нужно выбирать: либо спорт, либо игры.

– Она права, – поддакиваю я, полностью на стороне бабушки.

Дороти мудро мне улыбается, и в уголках ее глаз появляются морщинки.

– Слушай свою девушку! Она знает, о чем говорит.

Райкер приоткрывает рот – готова поспорить, чтобы ее поправить. Он вот-вот скажет, что я не его девушка. На самом деле, мне тоже стоило бы так сказать. Но кажется, что это будет невежливо. А может, мне просто слишко нравится, как звучит слово «девушка».

– Она моя подруга, – говорит он ровно, но в то же время так, как будто это ему чего-то стоит.

Дороти закатывает глаза.

– Зови ее как хочешь, но я-то знаю правду!

– Бабушка…

– Меня не обманешь, – попрекает она, и я прячу улыбку.

– Бабушка, – снова говорит он.

– Серьезно? Долго ты еще будешь