Читать книгу "Покушение - Александр Беляев"

— Вы очень способный ученик, — не переставая, нахваливал инструктор. — Завтра мы отработаем очень интересное упражнение.

— Буду стараться, — заверил Политов.

— Завтра мы проведем тренировку с новыми боеприпасами. Они исключают ранения. И вы должны убедиться в этом, — сказал инструктор.

— Я выполню все, что от меня потребуется, — ответил Политов, подумав: «Новые разрывные пули? Но ведь немцы уже не раз применяли их на фронте. Еще какой-нибудь сверхновый вариант? А, ладно. Мне-то какое дело. Приказано опробовать — значит, опробую».

Утром следующего дня он был уверен в том, что ему снова придется заниматься в тире. Но инструктор повел его совсем в другое место, куда-то через парк. Там в дальнем конце его оказалась обнесенная высоким глухим забором площадка. Ни высокой травы, ни кустов на площадке не было. На ней лишь росли редкие молодые осины. В одном углу ее, там, где земля была усыпана желтым песком, были вкопаны в землю стол и две скамейки. Тут же стоял эсэсовец с автоматом. Политова подвели к столу. На нем лежал «парабеллум» и две снаряженные обоймы.

— Мишени будут живые, господин курсант, — неожиданно объявил инструктор. — Они будут бегать. Ваша задача — поразить их в ноги. Только таким путем вы сможете наглядно убедиться в преимуществе нового типа боеприпасов.

— Понял, — коротко ответил Политов, взял со стола пистолет и вложил в него обойму. — Я готов.

Инструктор что-то сказал эсэсовцу. Тот нагнулся над столом, нажал кнопку электрического звонка. Тотчас же в противоположном углу забора открылась массивная металлическая дверца и два дюжих эсэсовца вытолкали из-за забора на площадку трех одетых в полосатые куртки и штаны заключенных концлагеря. Дверца так же быстро с шумом закрылась. Заключенные попятились к забору.

— А ну бегом! Быстрей! Быстрей! — заорал на них эсэсовец, стоявший у стола, и выпустил в забор длинную очередь из автомата.

Заключенные, как затравленные звери, бросились под защиту реденьких осин.

— Пожалуйста, господин курсант. Ваша очередь! — скомандовал инструктор.

Политов вскинул пистолет и дважды выстрелил в того заключенного, который оказался от них ближе всех.

И увидел, как он, схватившись правой рукой за левое предплечье, шатаясь, повернул к забору.

Двое других заключенных, обезумев от страха, пригибаясь и прыгая, носились между деревьями. Политов, помня указания инструктора, пятью выстрелами ранил обоих в ноги.

— Очень хорошо. Вы способный ученик, — похвалил Политова инструктор. — Но там, вы понимаете, о чем я говорю, должно быть еще лучше.

— Там я не буду целиться в ноги, — ответил Политов.

— Да, конечно, — согласился инструктор. — Пойдемте посмотрим на результаты вашей работы.

Они пошли к заключенным. К удивлению Политова, все трое лежали на траве в самых неестественных позах.

И все трое корчились в судорогах. На губах у них выступила пена, глаза округлились, расширились и застыли в бессмысленном выражении. Инструктор что-то сказал эсэсовцу. Тот положил автомат на стол, подошел к заключенным и, хватая за ноги, стащил всех троих в одну кучу.

— Ваши соотечественники, — указав на заключенных, сказал инструктор.

— Вот и хорошо, — ответил Политов и добавил: — Чем меньше их будет, тем лучше для рейха и для всех нас.

А про себя подумал: «Не я их, так время придет — они меня. Уж это точно».

— Добейте их, господин курсант, — сказал инструктор.

Политов вставил новую обойму и по разу выстрелил в лежавших на траве. А когда посмотрел на инструктора, желая узнать, какие будут еще указания, неожиданно увидел у него в руках фотоаппарат.

«Так вот для чего понадобился весь этот спектакль! Так сказать, маленькое напоминание на случай моего плохого поведения. Не очень-то доверяют мне мои дорогие опекуны! — невольно подумал Политов. — А пули действительно делают свое дело безукоризненно. На фронте с такими ранениями никто из боя не уходил. А тут…»

— Там, где мне придется действовать, мое оружие будет заряжено этими боеприпасами? — спросил он, будто и не заметив аппарата.

— Безусловно, господин курсант, — ответил инструктор. — Что ж, не будем терять времени. Следующее упражнение — стрельба на звук. Это упражнение надо отработать особенно тщательно!

Глава 24

Если получить дополнительные сведения о Шидлер-Судзиловской — М.К. Барановой было решено через ее мужа — Баранова, то самого Баранова в Ленинграде представлялось возможным найти только через его жену, М.К. Баранову. Но для этого прежде всего следовало совершенно точно установить, что Шидлер-Судзиловская стала Барановой, взяв себе фамилию мужа. А также убедиться в том, что она вышла замуж именно за некоего Баранова. Некоего, потому что никакими данными о Баранове контрразведчики не располагали.

С решения этих вопросов Медведев и начал свою работу в Ленинграде. К сожалению, на сей раз ленинградские коллеги ничем своему московскому товарищу помочь не могли. По всему чувствовалось, что на фронте назревали какие-то очень важные события, и все сотрудники контрразведки находились в войсках и в партизанских отрядах за линией фронта. Так что Медведеву пришлось действовать одному. Но это вовсе не значило, что ему не помогали. Напротив, куда бы он ни обращался с просьбами, ленинградцы, трудившиеся в исключительно тяжелых условиях, всегда охотно ему помогали.

Но уже первая попытка установить истину, несмотря ни на что, потерпела неудачу. Переворошив кучу дел, спустя два дня после сделанного Медведевым запроса, сотрудница архива загса сообщила:

— К сожалению, ничем порадовать вас не могу. В нашем архиве нет сведений, подтверждающих заключение брака М.К. Судзиловской с каким бы то ни было Барановым за период с тысяча девятьсот восемнадцатого по тысяча девятьсот тридцать второй год включительно.

Медведев неслучайно указал в запросе такой большой период. Он старался учесть даже самое маловероятное. Свое заявление о вступлении в брак с Судзиловским и о перемене фамилии, а фактически и имени и отчества М.К. Шидлер датировала маем восемнадцатого года. Но коль потом она стала Барановой, можно было предполагать, что она либо разошлась со своим первым мужем, либо овдовела. Но когда это случилось? Никто не знал. И Медведев предположил самое крайнее: да в том же году. Вот и попросил просмотреть все записи начиная с восемнадцатого. А ограничил тридцать вторым годом потому, что считал, что во время паспортизации Барановой ее нынешнюю фамилию записали в паспорт не под честное слово, а на основании какого-нибудь авторитетного документа, подтверждающего, что она точно Баранова, а не какая-нибудь другая. Однако, несмотря ни на какую предусмотрительность, результат получился совсем неутешительным. «Но ведь вполне могло быть и так, что замуж она вышла вовсе не в Ленинграде, — подумал Медведев. — Тогда какие же отметки искать в ленинградском загсе, если их тут никогда не было, да и быть не могло? Надо узнать, жили ли они вместе вообще».