Читать книгу "Вкус листьев коки - Карин Мюллер"

В отчаянии испанцы двинули на крепость Саксауаман конницу из пятидесяти всадников. Это был удачный ход, однако он стоил жизни Хуану Писарро, младшему брату Франсиско. Манко и его люди были вынуждены отступить и укрыться в уединенной крепости Оллантайтамбо. Несметные стаи кондоров-падальщиков спустились с неба, чтобы полакомиться тысячами мертвых инков, чьи трупы усеяли поле боя.

Эта картина увековечена на гербе Куско, с изображением восьми кондоров.

Я закрыла глаза и провела рукой по наружной стене Кориканчи. Идеально высеченные камни без единого шва. Инки были правы. Больше всего они ценили высокое мастерство ремесленников, будь то ткачи, гончары или каменщики. До последнего своего дня они так и не смогли понять одержимости испанцев бесформенными слитками металла.

Однако деньги вскоре стали реалией в жизни колоний, а с ними пришел и капитализм. То, что не удалось уничтожить церкви и конкистадорам, было вскоре поглощено всепроникающей коммерциализацией. В центральном Куско каменная кладка инков встречается так часто, что воспринимается как единое целое с современной городской архитектурой. Банки и отели, ювелирные магазины и турагентства существуют внутри и вокруг древних инкских стен. Невозможно понять, где кончается история и начинается современность.

Не только владельцы лавок умели извлечь пользу из красивых каменных стен. Молодые девушки в пышных национальных костюмах стояли в стратегических местах вдоль старых каменных плит, держа на поводке большеглазых лам. За право сфотографироваться с ними туристы платили сумму, равную ежедневному заработку простого крестьянина. Хотя Куско давно перестал быть политическим центром Перу, он по-прежнему высоко почитался как священное место, был Меккой для мистиков и искателей приключений, ремесленников и археологов. Вдоль главной площади выстроились туристические агентства, предлагая любые услуги, от походов до прогулок верхом. Старухи размахивали вязаными свитерами из шерсти альпака, как матадоры своими плащами. Антикварная вязка, кованое серебро, маски с драконами – в Куско каждый нашел бы что-то себе по вкусу.

А для меня, сидевшей на центральной площади, где фонари подмигивали, как рождественская гирлянда, которую забыли убрать с окончанием праздника, Куско был самым прекрасным городом, который я когда-либо видела.

ГЛАВА 16

Быка за рога

Путевые заметки: «Запомните: когда вам в лицо смотрит разъяренный бык весом в триста фунтов, не стойте прямо за плащом».

1536 год. Мятеж Манко не удался. Поражение при Куско сокрушило дух инков. Многие воины утратили веру в будущее и покинули ряды войска своего правителя. Те же, кто остался, двинулись на северо-запад вдоль Священной долины в огромную инкскую крепость Оллантайтамбо. Там они окопались и стали ждать неизбежного.

Долго ждать не пришлось. В том же году явился Эрнандо Писарро и привел с собой семьдесят всадников и множество пехотинцев, среди которых были и испанцы, и коренные жители. Люди Манко засыпали нападающих булыжниками и стрелами, пиками и камнями. Блестящий стратег, Манко открыл шлюзы и затопил долину у подножия крепости, усложнив продвижение лошадям и солдатам в тяжелых доспехах. Эрнандо торопливо ретировался, и вскоре отступление переросло в стремительное бегство: торжествующие инки бросились вслед за испанцами в долину.

Однако они недолго праздновали победу. Вскоре после этого крупная экспедиция испанцев вернулась из Чили и присоединилась к войску. На этот раз они привели с собой в четыре раза больше всадников, и у Манко не было выбора, кроме как покинуть Оллантайтамбо и скрыться в непроходимых джунглях с немногими оставшимися воинами. Там они построили Вилькабамбу, последний оплот империи инков, – город из шестидесяти громадных каменных зданий и трехсот небольших. Обосновавшись, они стали совершать вылазки и вести партизанскую войну, нападая на удаленные испанские поселения. Когда Манко умер, его сыновья продолжили борьбу.

В 1572 году испанцы наконец устали от постоянно досаждающих им инков и направили экспедицию с целью уничтожить последний оплот мятежа. Достигнув Вилькабамбы, они увидели, что город пуст и сожжен до основания. Ничуть не смутившись, они продолжили поиск и, в конце концов, схватили Инку Амару, последнего из сыновей Манко, который прятался у берегов реки с беременной женой. Его отвезли в Куско, судили и обезглавили на городской площади.

Мы прибыли в Оллантайтамбо как раз вовремя, чтобы успеть к фестивалю троих детей Христа. Празднование началось не слишком благоприятно. Три деревни прибыли на центральную площадь одновременно со своими священными статуями, и разразился спор – чей паланкин должен войти в церковь первым. Кое-кто из верующих с вязаными масками на лицах принялся всерьез размахивать символическими кнутами. В густых облаках дыма от благовоний послышались звуки расстроенных рожков, и даже старики начали распихивать друг друга. Наконец те, у кого были рожки побольше и церемониальные посохи поострее, продрались вперед через толпу. В Оллантайтамбо смирение явно не считалось ценной религиозной добродетелью.

За углом нас ожидало более очевидное испытание силы и мужества. Шесть тысяч местных жителей собрались на склоне холма, окружив обнесенный высокой стеной участок земли размером с хоккейный каток. В загоне находились двадцать быков со страшными рогами, они ревели и взрывали копытами землю. Местные жители в алых костюмах с блестками и толстыми подплечниками ходили взад-вперед, поджидая, пока выпустят первого быка. Ждать пришлось недолго.

Угольно-черный и злобный, как растревоженное осиное гнездо, бык ворвался в ворота и остановился как вкопанный посреди ринга, явно раздумывая о том, кого из матадоров распотрошить в первую очередь.

Матадоры метнулись к защитным деревянным барьерам, выстроенным с промежутками вдоль одной стены. Бык потоптал копытом землю. Один из участников бросился вперед, помахивая алым плащом. Бык ринулся к нему, плащ взметнулся вверх, и толпа взревела. Не желая прозябать в бесславии, другие матадоры вышли из укрытий, и вскоре бык уже носился по рингу, набрасываясь то на один плащ, то на другой. Примерно через три минуты он понял бесполезность своих действий и просто замер посреди площадки. На его рога накинули веревку и увели за ворота; по-моему, он был этому только рад.

У матадоров не было ни кинжалов, ни копий – быки были рабочими животными, и никто не собирался убивать совершенно здоровую скотину ради дешевого зрелища. Если кто и рисковал по-настоящему, так это сами матадоры. Между ними и остророгой горой мышц в пятьсот фунтов весом был лишь плащ не толще занавески для душа.

– Ты что задумала? – спросил Джон.

– Думаю, надо попробовать, – ответила я.

И сразу почувствовала, как в животе заурчало от страха.

– Ну да, конечно! – фыркнул Джон, продолжая наблюдать за боями.

Организаторы шоу разделяли его скептицизм.

– Попробуете потом, – сказали они, имея в виду «потом, когда бой закончится и все, включая быков, уйдут домой».