Читать книгу "Шампанское - Джейсон Томас"

Лимузин остановился, и шофер почтительно открыл дверь салона.

— Надеюсь, здесь вам понравится, — жестко проговорил Тэйлон.

— Ну, если мне не понравится здесь, то не понравится нигде, — усмехнулся Зак, но тут же пожалел о своих словах. Он отлично знал, что единственное место, которое по-настоящему нравится ему, это его чердак, но при том условии, что там его ждала бы с работы любимая Баффи.

В вестибюле принца и его гостя приветствовал величественный мажордом. За огромной дверью красного дерева располагался просторный холл с длинной мраморной лестницей на второй этаж. С высокого потолка свисала массивная хрустальная люстра, отражавшая ослепительный свет яркого калифорнийского солнца.

Зак остановился. В какой-то момент профессиональный инстинкт чуть не заставил его вынуть из сумки видеокассету или фотоаппарат, чтобы запечатлеть великолепие частных владений супербогатого принца фон Арпсбурга. Но Зак не стал этого делать. Фотоаппарат он привез совсем для другой цели, чтобы сфотографировать свою жену и своего ребенка.

— Проводите гостя в восточные апартаменты, — приказал мажордому Тэйлон.

— Слушаюсь, ваше высочество. — Мажордом медленно склонил голову.

Коротко извинившись, Тэйлон ушел в библиотеку, где его ожидала группа бизнесменов, а Зак покорно последовал за мажордомом. Поднимаясь по нескончаемой мраморной лестнице, он вдруг осознал, какой могущественный и влиятельный человек второй муж Баффи. Заку хотелось верить, что его соперник всего лишь богатый педераст, который ему и в подметки не годится. Однако на самом деле все оказалось иначе. Зак увидел в Тэйлоне умного и сильного человека, отлично умевшего держать ситуацию под своим жестким контролем.

Распахнув несколько двойных дверей, мажордом сказал с выраженным британским акцентом:

— Вот ваша гостиная, сэр. Налево — ванная комната, спальня — за этой дверью. Тут есть еще две небольшие спальни и несколько комнат для слуг. Если вы привезли с собой лакеев или телохранителей, их можно разместить в этих комнатах, но вообще-то в этом доме принято, чтобы слуги гостей временно размещались в специальном крыле, где находится кухня.

— У меня нет никаких слуг, — ответил Зак.

— Я так и думал, сэр. — Едва заметная улыбка тронула тонкие губы мажордома. — Поэтому я взял на себя смелость приставить к вам одного из здешних лакеев, Харви.

— Так обычно зовут кроликов, — усмехнулся Зак.

— Простите, сэр? — переспросил мажордом, притворившись, что не расслышал последних слов гостя.

— Все в порядке, дружище, — махнул рукой Зак, не имея настроения вступать в разговор с мажордомом. — Пусть этот Харви делает то, что ему положено.

— Тогда я скажу ему, чтобы он распаковал ваш багаж, сэр.

— Это займет у него секунд тридцать, не больше, — усмехнулся Зак. — Ладно, если этот парень должен болтаться у меня под ногами, я потерплю, хотя мне вовсе не нужен слуга.

— Как скажете, сэр, — с холодной учтивостью поклонился ему мажордом.

— Вы могли бы оказать мне любезность? — нерешительно начал Зак внезапно охрипшим голосом. — Когда приедет моя жена, скажите ей, что я здесь и очень хочу ее видеть.

— Я и не подозревал, сэр, что должна приехать еще и ваша жена, — удивился мажордом.

— Она обязательно приедет, — улыбнулся Зак, глядя на смущенного таким неожиданным сообщением мажордома. — Она живет в этом доме.

— Простите, сэр?

— Два года назад я был женат на нынешней принцессе фон Арпсбург. — Зак опустил голову. — Так вы не забудете передать ей, что я здесь?

— Конечно, сэр, — попятился изумленный мажордом. — Разумеется, сэр…

ГЛАВА 34

Однако когда Баффи фон Арпсбург вернулась домой с громадной кипой сценарных распечаток, никто не сказал ей о приезде бывшего мужа.

Молодая китаянка по имени Лю Чин, служившая нянькой, как обычно, разбудила Коуди перед приездом его матери. Баффи возвращалась засветло, чтобы успеть поиграть с малышом в саду.

— Ну, как он сегодня? — спросила она Лю Чин, имея в виду, конечно же, маленького Коуди.

— Все в полном порядке, мадам, — ответила китаянка, просияв милой улыбкой. Лю Чин искренне привязалась к белокожему мальчику с темными густыми волосами и ясными голубыми глазами. — Малыш, как всегда, вел себя отлично! Он чудесный ребенок, мадам.

— Это уж точно, — улыбнулась Баффи, взяв Коуди на руки. — Ну, малыш, хочешь пойти в сад вместе со своей мамочкой?

Младенец издал негромкий гортанный звук, выражавший, по мнению Баффи, согласие. Держа ребенка на руках, она поднялась на верхнюю террасу дома, а затем спустилась по каменной лестнице в большой ухоженный сад. Горячее калифорнийское солнце приятно согревало уставшую от постоянного театрального грима кожу лица. Осторожно прикрыв кружевной пеленкой лицо младенца, чтобы горячие солнечные лучи не обжигали его, Баффи нежно проговорила:

— Думаю, эта мера предосторожности совершенно излишняя. Твоя кожа так же легко воспринимает солнечный загар, как и кожа твоего от…

Баффи осеклась, хотя рядом не было никого, кто мог бы ее услышать, если не считать, конечно, малыша Коуди.

Стоя у окна своей комнаты, Зак неотрывно смотрел на Баффи и ребенка. Следуя профессиональному инстинкту, он автоматически взглянул на положение солнца и потянулся к кофру. Быстро надев на свой «Никон» телеобъектив, Зак начал фотографировать бывшую жену и сына.

Баффи спокойно гуляла по саду, держа на руках малыша, а Зак делал снимок за снимком, стараясь как можно точнее запечатлеть молодую женщину с ребенком на руках. Внезапно он осознал, что это уже совсем другая женщина, мало похожая на его бывшую жену и любовницу. Теперь в Баффи, всегда чрезвычайно зависимой от мужчин и всегда готовой принадлежать им, появилась самодостаточность и целеустремленность. Изменилась даже ее походка. Если раньше она ходила, соблазнительно покачивая бедрами, то теперь у нее была стремительная твердая походка женщины, знающей, чего хочет.

У Зака дрожали руки — так часто и самозабвенно он нажимал на спуск. Потом Зак достал из кофра специальный стовосьмидесятимиллиметровый объектив, позволяющий снимать крупным планом с большого расстояния. Через этот объектив лицо Баффи предстало перед Заком в мельчайших подробностях. И то, что увидел Зак, заставило его ощутить тревогу и усомниться в своих силах. Ее лицо было как никогда спокойным и удовлетворенным. Такого выражения Зак еще ни разу не наблюдал у своей жены. Она держала на руках ребенка, и все в ней дышало силой и уверенностью в себе.

Зак фотографировал женщину, которую не знал прежде.

Внезапно он почувствовал изнеможение. Не физическую усталость атлета, а полную опустошенность эмоционально выжатого человека. В его душе поселился страх. Впервые за все время разлуки с Баффи Зак всерьез испугался, что их взаимной любви действительно пришел конец. И все же он не хотел верить, что все так быстро и бесповоротно изменилось. Зак считал себя единственным мужчиной, способным доставить ей полное сексуальное удовлетворение. Он был уверен, что сумеет вернуть Баффи, ибо она отчаянно нуждалась в физической любви настоящего мужчины и была поэтому вполне предсказуема.