Читать книгу "Дракон в ее теле - Ника Ёрш"

— Вы бесчувственный, наглый, циничный, порочный…

— Ничего себе, сколько обо мне выводов за два дня знакомства! — я присвистнул. — Что еще?

— Жулик и вор!

— Это еще почему?

— Притворялись моей сестрой! И украли ее тело!

— Позаимствовал… надеюсь. И вообще, меня не спрашивали, когда его всучили, даже права выбора не дали.

— Мари спасла вас! И что взамен? Она вынуждена скитаться где-то в этом… в вашем распущенном теле!

— Почему это распущенном? — не понял я.

— Потому что вы — развратник!

— Кто сказал?

— Да все говорят!

— Злые языки, — я обезоруживающе улыбнулся, — такие сволочи, скажу вам по секрету. Так и норовят испортить беззащитному юноше репутацию.

— Вы-то юноша? — Мэделин расхохоталась. — У вас уже седина пробивается на висках!

— Это тело вашей сестрицы, — напомнил я, ехидно усмехнувшись, — и седина не удивляет, учитывая, что она с вами под одной крышей росла. Ну а что касается моего собственного тела и его волос — я о стране много думаю, волнуюсь! Тяжела и неказиста участь единственного сына короля.

— Паяц!

— Благодарю! Сколько интересного вы обо мне рассказали! — Терпение лопнуло, а улыбка медленно сползла с губ. Я поднял руки и несколько раз размеренно хлопнул в ладоши.

Мне перестало быть смешно еще на развратнике, и теперь с каждым ее словом, ударившим по самолюбию плетью, ярость разгоралась внутри все сильнее.

— Продолжайте, милая, воспитанная, утонченная эра Мэделин, — попросил я. — Безукоризненная, безупречная и так тонко чувствующая, что даже нахождение рядом со мной ее угнетает!

— Ваше высочество, — мне показалось, что голос сьерры, вновь вставшей передо мной, дрогнул, — она — всего лишь неразумное дитя, волнующееся за единственную сестру.

— А я — всего лишь паяц, жулик и вор!

Гнев разрастался, душил изнутри, заставляя клокотать и направляя к цели, огромные карие глаза которой смотрели на меня не мигая. Волны холодного озноба пробегали по телу одна за другой несколько раз, прежде чем я остановился, приглушая вспышку слепого бездумного напора и прислушиваясь к ощущениям.

Так странно! Я даже не сразу понял, почему передернул плечами. Это не злость, а настоящая прохлада! Даже холод. Потомки драконов такого никогда не ощущают. Разве что путешествуя на дальнем севере… Удивительно.

Слегка прикрыв глаза, я пошевелил пальцами, призывая родную стихию. В Мари она также была, однако отзывалась странно. Будто в моем настоящем теле жил прирученный огонь, а в ее — хищник из леса, которого она выкормила с детства и отпустила на волю. Такому вроде и можно довериться, но страшно, что без руки останешься, попытавшись погладить…

— Шиихас-ситаши… — проговорил я, глядя на свою ладонь.

Ее родное пламя оказалось нежно голубым, что абсолютно не радовало.

— Черт, — сказал вслух, продолжая осторожно шевелить пальцами и наблюдая за танцующим в руке огоньком, — быть не может.

— Что? — моментально отозвалась сестра Марианны, подбегая ближе и мгновенно забыв, что минуту назад мы едва не стали смертельными врагами.

Ее остановила сьерра О'нил, молча покачав головой и уставившись на меня в ожидании ответа.

— Мое родное пламя — красное, — пояснил я. — Горячее, живое.

— Да, — закивала Мэделин, — у сестры оно синее. Хотя раньше тоже было красное. Дома. А здесь посинело. Странно, правда? Это из-за ритуала?

Я нехотя отвел взгляд от огня и посмотрел на Мэделин Айгари, ощущая, как оптимизм медленно переваривается в желудке, превращаясь в очень нехорошее предчувствие. Даже замутило слегка.

— Что не так? — сьерра О'нил смотрела испуганно.

Мэделин рядом с ней даже рот приоткрыла от предвкушения шокирующих новостей. Напугать их своими домыслами? Пожалуй, не стоит — это прерогатива старшего советника, не моя. Тряхнув головой, я сжал ладонь, глядя, как голубые искорки тают в воздухе, и нагло солгал:

— Наверное, съела что-то не то. Или переутомилась сильно.

Гувернантка едва заметно перевела дыхание, а Мэделин разочарованно закатила глаза к потолку. Фыркнув, она быстро поправила на себе одеяло и уточнила:

— Так где вы были, когда Мари в вас… ну…

Вместо ответа я обернулся к двери, уже слыша чужие торопливые шаги.

Еще несколько секунд, и к нам вломился Тин Сикхет. Без стука. Запыхавшийся и напуганный, он выглядел еще болезненнее, чем обычно. А я ведь думал, хуже быть не может.

— Как вы здесь? — с порога спросил рыжий, закрывая за собой и обшаривая шальным взглядом всех по очереди. — Никто не открыл мне, и я решил… Ох, простите! Вломился к вам! Это не похоже на меня! Я и правда решил, что случилось нечто страшное, раз вы…

— Но кое-что действительно случилось, — сказал я, прерывая его самобичевание и переходя к делу.

— Снова? — едва не взвыл парень. — Что теперь?

— А ты как думаешь? — усмехнулся я. — Где Геррард?! Еще не вернулся из… поездки?

— Нет, — удивленно отозвался Тин, — а откуда вы знаете про… и… о нет! Вы же не поменялись? Правда? — Он чуть подался вперед, вытянул шею и позвал скулящим, полным надежды голосом: — Эра Марианна?

Мы трое промолчали в ответ.

— Ее нет? — на всякий случай еще раз спросил рыжий.

Я развел руки в стороны:

— Увы, здесь только я.

— Все плохо, — уныло вздохнул парень, потирая макушку.

— Не будь пессимистом, — попробовал подбодрить его я. — Мы еще живы.

— Старшего советника и принца, вас то есть, вызвал король. Безотлагательно. Как только они вернутся, он требует явиться, дабы выяснить что-то…

— Может, Мари притворится заболевшей? — вклинилась в разговор Мэделин. — А сама сразу сюда…

— Его величеству доложат об их прибытии, — покачал головой рыжий. — Вопрос безотлагательный, им придется идти.

— Жаль, — заключил я в итоге. — Но мы еще можем верить в чудо. Так ведь? Вдруг эра Марианна сможет обмануть моего отца, искусно притворившись мной?

— Все пропало, — прошептала в ответ Мэделин, — вот и наш конец…

Как оказалось позже, девица была весьма недалека от истины.

Тин приходил снова спустя какое-то время и с ходу сообщил, что пришла пора затаиться, а лучше бежать, после чего несколько раз протяжно взвыл, едва не доведя сьерру О'нил до нервного срыва. Пока он пытался найти нужные слова, чтобы объясниться с женщинами, я заметил, как перстень с рубином на его мизинце стремительно теряет цвет, превращаясь в прозрачный. Это было очень-очень плохо и означало лишь одно: кто-то из членов королевской семьи истощил магический резерв и находится на грани.