Читать книгу "Алмазная лилия - Марианна Красовская"

Меня зовут Лиля. Как Лиля Брик, только не Брик, а Горшкова. Замечательно звучит, правда? Лилия Горшкова. Примерно так же круто, как Изабелла Тяпкина или Эмилия Сидорова.

Ничего не поделаешь, мама — большая поклонница Маяковского. Наверное, она надеялась, что я стану немного Брик. Но фамилия все же перевесила. Поэтому я — Крышка. Так меня в школе прозвали. Горшок — Кастрюля — Крышка, логику улавливаете? Ну, и ещё потому, что я неуклюжая. В любом деле — мне крышка.

Не красавица — что есть, то есть. Обыкновенная среднестатистическая девушка (или уже женщина?) почти уже тридцати лет. Живу с мамой в хрущевке, работаю в библиотеке, потому что мозгов особых тоже нет. Талантов нет, талии нет, красивых голубых глаз нет, обаяния нет. Короче, не веселая у меня жизнь, если честно. Всего и достоинств, что волосы густые, мягкие, цвета выбеленной солнцем соломы да грудь четвёртого размера. Но поскольку последняя идёт в комплекте со складками на боках и целлюлитом на попе — так себе достижение, если честно.

Волосы у меня от мамы. Она-то красавица и умница, не то, что я. Высокая, стройная, да еще и главбух на большом заводе. Она ценный специалист, меня вот в библиотеку на заводе пристроила, потому что мы обе понимаем, что институт-то я закончила, но вот технарь из меня — как из литровой банки ваза. То есть работать могу, а вот эстетики никакой.

В принципе, я не жалуюсь. Бывает и хуже. Наверное.

Ну подумаешь, отношений никогда не было и с мамой живу! Зато здоровье у меня железное и кот красивый.

В библиотеке невкусно пахнет бумажной пылью, надо переписывать на карточки пришедшие сегодня технические журналы, а мне хочется читать любовный роман, тайно пронесенный через проходные, или торчать в инстаграмме, разглядывая фотографии одноклассников с моря. Я-то на море ни разу не была, куда мне с зарплаты библиотекаря. Мама у меня могла бы позволить себе, но она трудоголик, ей даже в выходные звонят постоянно, а она и рада.

А море красивое. Голубое. Фотошоп, наверное. Я же видела водохранилище у нас в области. Оно почти как море, только пресное. Никакое оно не голубое, обычная мутная коричнево-серая вода, как в речке. Как вся моя жизнь.

Мама всегда ругается, когда я ною, а я даже не представляю, как ей объяснить, что жизнь у меня одна, и я ничего в ней не видела. Она-то и на море была, и за границей пару раз. И ребенка вон родила, пусть и без мужа — курортный роман у неё был. А я даже этого лишена, хотя все мои одноклассницы уже сходили замуж, некоторые и не один раз. Вот бы и мне на море… и курортный роман! Чтобы хоть узнать, что это такое — любовь. В книжках все красиво. Он смотрит на нее пристально и жадно, а у нее колени слабеют и бабочки в животе. Эх!

У меня вот колени только один раз в жизни слабели: когда физкультурник требовал, чтобы я через козла прыгала. Который мне ростом по шею. Я что тогда самая мелкая в классе была, что сейчас — метр с кепкой в прыжке. А козла я тогда опрокинула и руку вывихнула, поэтому больше меня на физкультуре не трогали.

— Лиля, вот ещё КШП[1] пришли, — плюхнула передо мной на стойку пачку журналов Ната, наш курьер. — Мне есть что в цеха отнести?

— Нет, Наточка, — я наверное ужасно покраснела. — Я пока не разложила. Ну вот как раз кузнечное производство внесу в базу и тебе сообщу.

— Ладно, — согласилась Ната, усаживаясь на стул. — Чайку налей тогда, убегалась я.

— Сама налей, — буркнула я. — Сидишь же рядом.

Ната не обиделась. Чайник, действительно, был ближе к ней, чем ко мне.

— А сахар есть? А печенье?

— Сама же знаешь, что нет, — вздохнула я. — Я на диете. И так работа сидячая, с печеньем я ещё больше растолстею.

— По-моему, ты вообще воздухом питаешься, — укорила меня стройная, как лань, подруга. — К диетологу сходи, а еще лучше — к эндокринологу.

— Ага, уже бегу, — фыркнула я. — У нас в поликлинике таких врачей сто лет как нет. А платно, знаешь, дороговато.

— Это да, — вздохнула Ната, извлекая из своего рюкзака шоколадку и соблазнительно шурша фольгой. — На наши зарплаты нужно с детства вести здоровый образ жизни. Помереть дешевле, чем заболеть.

— Ты цены на места на кладбище видела? — возразила я. — Не дешевле.

Мы с мамой пару лет назад хоронили деда, знаем. Поэтому я в своих словах уверена.

— Ладно, я помчалась, — наконец, отставила чашку Наточка. — Мне надо в кузницу договор отнести и в КБ[2] рекламные буклеты. Ты тут не кисни, ага?

Я пожала плечами. Не кисну. У меня книга есть. Про любовь.

* * *

Первое, что меня удивило и изрядно напугало, когда я пришла домой — дверь была закрыта изнутри. Это значило, что мама уже дома. Она никогда не приходила с работы раньше меня. Неужели что-то случилось? Заболела?

Я забарабанила в дверь сначала костяшками пальцев, потом ключами, потом ногой — звонок у нас никогда не работал, да он и не нужен, если есть домофон.

— Ну чего долбишься? — недовольно сказала мама, открывая мне дверь. — Весь подъезд слышал!

Я с облегчением убедилась, что на вид она в полном порядке, даже лучше, чем обычно: при макияже и в нарядной блузке. Ой!

Вторым шоком стали ботинки. Мужские ботинки размера этак сорок пятого. По внешнему виду — байкерские, тяжёлые, с квадратным носом и мощным каблуком. Ой!

— Мам, у тебя свидание? — испуганным шепотом спросила я. — Мне надо погулять?

— Не выдумывай, Лилия, какие в моем возрасте свидания? — строго ответила мама. — И вообще, я бы позвонила, предупредила.

— У нас гости? — ничего не понимала я, скидывая туфли и засовывая ноги в пушистые розовые тапочки.

— Ага. Проходи на кухню.

Я и прошла. На нашей крошечной кухне на крошечном табурете за крошечным обеденным столом сидел массивный, словно шкаф, мужчина. С бородой. Нет, первое впечатление обманчиво. Это не шкаф. Скорее, комод. Потому что вширь и ввысь он примерно одинаковых габаритов.

Когда-то я спрашивала маму, кто был мой отец. Давно. Ещё в детстве. Она сказала — какая к черту разница, если его в нашей жизни нет? Ну, он красивый был. Обаятельный. Весёлый.

Что сказать: никакого обаяния и уж тем более веселья я В ЭТОМ не видела. Скорее, он был пугающим. И чёрный классический костюм на нем смотрелся нелепо, ему бы больше кольчуга подошла. И топор. Или молот. Что мама вообще в этом гноме нашла?

Потому что я как-то сразу поняла, откуда у меня маленький рост и плотное телосложение. В папу, чтоб его!