Читать книгу "Александр Македонский. Царь четырех сторон света - Питер Грин"

Потеря друга

Чтобы избежать жары на равнинах, Александр со своими людьми отправился в Экбатаны, обычную летнюю резиденцию македонских царей. Здесь, когда были решены неотложные дела, царь устроил роскошное празднество в честь Диониса с соревнованиями атлетов, музыкантов и выступлениями 3000 специально приглашенных греческих артистов.

Вечернее винопитие превратилось в своеобразный ритуал. Во время одного такого застолья Гефестион, чья восприимчивость к алкоголю была, судя по всему, не меньше, чем у Александра, вдруг упал, и его отнесли в постель. У него началась горячка. Врач предписал строгое воздержание, и неделю Гефестион следовал этому указанию. Потом он почувствовал себя лучше и однажды утром, встав с постели, съел вареного цыпленка и выпил полгаллона холодного вина, после этого почувствовал себя очень плохо. Когда Александру дали знать, что его другу стало хуже, царь поспешил к нему со стадиона, где следил за выступлениями атлетов. Когда он появился у постели Гефестиона, тот уже скончался.

Гефестион, второе «я» царя, не был популярен. Высокий, сильный, своенравный, злой, недалекого ума, он хорошо мог командовать тысячей воинов, но не годился для того, чтобы управлять. Основной его характеристикой была неукоснительная личная преданность Александру. Когда говорили, что, например, Кратер предан ему не меньше, Александр отвечал на это: «Кратер любит царя. Гефестион любит меня самого».

Горе царя, как и его последствия для окружающих, превзошло всякие пределы. День и ночь он оплакивал друга, и никто не мог утешить Александра. По всему Востоку был объявлен общий траур. Сам царь остриг волосы в знак печали, как Ахилл в знак траура по Патроклу. Врач Гефестиона был казнен, а храм Асклепия в Экбатанах – разрушен. Набальзамированное тело Гефестиона было отправлено в Вавилон с царским эскортом под командованием Пердикки. Началась подготовка к торжественной похоронной церемонии. Она была совершена ранней весной 323 г. до н. э. на средства всех провинций империи.

После кончины Гефестиона не было никаких новых назначений на вакантную должность командира конной гвардии гетайров, известной как Гефестионов отряд. Мы можем только догадываться, какого рода будущее готовил Александр для фаворита. Известно, что примерно через месяц после его кончины Роксана забеременела, и будущий первенец стал единственным и законным наследником царя.

Между тем Гарпал, после своего удивительного бегства из Афин, снова оказался на Пелопоннесе, собрал свою флотилию и отплыл на Крит, пристанище всех неудачников. Там он вскоре был убит македонским агентом. Похоже, Александр расплатился еще по одному счету.

Демосфен, возможно, фигурировал в досье на Гарпала, собранном Филоксеном, управляющим Киликией. Во всяком случае, в марте 323 г. до н. э. афинский суд присяжных признал великого оратора виновным во взяточничестве и приговорил к штрафу в 50 талантов. Он не мог заплатить и попал в тюрьму, откуда, однако, позднее бежал, подобно Гарпалу, видимо с помощью охраны. После побега Демосфен отправился в Эгину, где и пребывал до тех пор, пока не стало Александра.

Бурная экспедиция

Лучшее лекарство от горя – работа, а для Александра существовала только одна профессия – война. Зимой 324/323 г. до н. э. он начал новую, последнюю свою кампанию – против коссеев, горцев, обитавших к юго-западу от Экбатан. Он опустошил их землю за пять недель, назвав это «жертвой в память Гефестиона».

Царь продолжал вынашивать планы новых завоеваний и авантюр. Прежде чем уйти из Экбатан, он отправил разведывательную экспедицию на Каспий, включив в ее состав плотников и кораблестроителей. Они должны были рубить лес и строить военные корабли в греческом стиле, будто бы для исследовательских целей, на деле же, конечно, для задуманной прежде войны со скифами.

Тем временем войско отправилось в Вавилон. По дороге Александр повстречал халдейских прорицателей, которые предупредили его, что с ним случится большое несчастье, если он войдет в Вавилон. Впрочем, по их словам, Александр вполне мог избегнуть этой опасности в случае восстановления им храма Мардука. Но он никоим образом не должен входить в город с восточной стороны, то есть лицом к заходящему солнцу. Это было явное вымогательство. Александр распорядился начать работы по восстановлению храма еще семь лет назад, во время первого визита в Вавилон. Расходы, как обычно в таких случаях, должны были оплачиваться из храмовых средств. Но эти средства долгие годы были достоянием жречества. А такое грандиозное строительство означало бы их быстрое истощение. Вот почему почти никаких работ по восстановлению не велось. Теперь жрецы решили, очевидно, вынудить царя оплатить это предприятие из собственной казны. Интересно, однако, что он прислушался к предостережению. Большая часть армии вошла в Вавилон, Александр же устроил свой лагерь на некотором расстоянии от города.

Философы-рационалисты вроде Анаксарха вскоре настроили Александра на более скептический лад, но и тогда он попытался найти дорогу в Вавилон через заболоченную местность к западу от реки. Его путь в город сопровождался неблагоприятными знамениями, и его мнение о греческих философах сильно упало. Однако приходилось думать и о многом другом. Ежедневно к царю прибывали послы со всех концов Средиземноморья. Одни предлагали союзы, другие приходили с жалобами, и все приносили богатые дары, в том числе золотые короны и венки.

Не прибыло посольство только из Аравии. Это уже можно было рассматривать как предлог для конфликта. Даже Арриан замечает в связи с этим, что основным мотивом Александра была «неутолимая жажда расширения своих владений». Морская экспедиция, ранее посланная для обследования аравийского побережья, вернулась со сведениями об обширности и процветании этой земли. Финикийские корабли были разобраны, перевезены на повозках по суше и снова собраны на Евфрате. В районе Вавилона был устроен огромный искусственный водоем, способный вместить до тысячи судов.

Между тем Александр устроил в городе погребальную церемонию в честь Гефестиона. Закончив это благочестивое дело, он покинул город. Царь и его друзья, снарядив флотилию из мелких судов, решили осмотреть болотистый приречный район, прилегающий к Евфрату, а также каналы, дамбы и шлюзы с целью исследовать навигационные возможности реки для прохождения флота, предназначавшегося для аравийской экспедиции.

Побывав в Вавилоне без всяких неприятных последствий, Александр решил было, что пророчество халдеев оказалось пустой угрозой. Но во время путешествия по вонючим малярийным болотам произошел эпизод, доставивший беспокойство и ему, и его спутникам. Когда Александр сидел за рулем своего суденышка, внезапный порыв ветра сорвал с его головы шлем, украшенный сине-белой царской лентой и предохранявший от солнечных лучей. Лента, сорванная ветром, зацепилась за камыши, росшие у старинной усыпальницы, в которой были похоронены цари древней Ассирии. Это происшествие было неприятным само по себе, но дело невольно ухудшил один моряк, который спас знак царской власти, но при этом поместил его на свою голову, чтобы предохранить от воды. Александр наградил его талантом за его любезность, но приказал выпороть за оскорбление величества.