Читать книгу "Тенеграф - Кшиштоф Пискорский"

– Но… это большое имение. Должна же быть еще лестница для слуг?

– Да, закрытая на ключ, а на площадке двое солдат играют в карты.

– А ты не можешь их… ну, знаешь?..

– Ты наслушался слишком много историй об убийцах, – ответил фехтовальщик. – Люди не умирают тихо и бесследно. Это слишком большой риск.

– Значит, идем через холл?

– Нет, у меня другая идея. Ступай за мной, но только тихо.

Они вышли из кладовой, а потом двинулись по коридору с белеными стенами. То и дело они проходили мимо низких деревянных дверей, и тогда Хольбранвер мысленно проклинал свою тушу. Шагов И’Барраторы почти не было слышно, в то время как каждый его шаг, казалось, вызывал басовитое эхо.

Вскоре они вошли в открытые двери и попали в выложенный черно-белой плиткой – словно на шахматной доске – бальный зал, внутреннее пространство которого увеличивали высокие зеркала. В двух противоположных стенах виднелись проходы в остальные комнаты. Они, однако, проскользнули мимо, и дальше шагая по узкому коридору для слуг.

Так они добрались до кухни, старой, как в вастилийских замках. Освещал ее лишь свет луны. Были здесь три огромных печи, длинные столы, неисчислимые плошки, котелки да сковородки. С потолка свисали вязанки чеснока и лука.

Но и сюда прокралась современность.

В одной из стен, сразу подле каменной плиты для подогрева, виднелись приоткрытые дверцы.

И’Барратора подошел и распахнул их настежь. Монолитная чернота открылась в их зеве, без следа сглатывая ночные отсветы.

– Это кухонный лифт. Тенеукорот на верхний этаж.

– Такие укороты…

– …не предназначены для людей, я знаю. Но если жаркое для Рауля Ламмонда прошло сквозь него столько раз, не теряя при том ни вкуса, ни формы, я полагаю, что и нам это удастся.

– Но… я не помещусь.

– Ерунда, устье тут широкое. Сделали его так, чтобы поместился баран на блюде. А если баран пройдет, то хольбранверский ученый – тем паче.

Хольбранвер вовсе не был так уверен, но знал, что спорить во дворце, куда они вошли, нарушая все законы, не слишком-то умно.

Фехтовальщик сперва сунул в тенеукорот ладонь, а затем целиком нырнул на другую сторону. Хольбранвер некоторое время ждал, но изнутри не доносилось ни малейшего звука. Поэтому он решил отправиться следом за И’Барраторой.

Сперва он забросил ногу, ощущая где-то внизу твердую поверхность. Потом с трудом протиснул брюхо, и наконец присел в тенеукороте полностью. В этот миг свет кухни поблек, а в другой стороне, за переходом, стало видно какое-то другое помещение.

И’Барратора уже стоял там с рапирой в руках. Вторую руку он вытянул в сторону Хольбранвера, давая ему знак, чтобы тот не двигался.

Была это столовая. Хотя свет луны проникал сюда через несколько высоких окон, все вокруг было дополнительно освещено однообразным, рассеянным светом, характерным для мест, очищенных от теней. Хольбранверу было непросто оценить, насколько велик зал. Не знал он также, что здесь ближе, а что дальше. Вместе с тенями отсюда убрали и ориентиры, на которые человек, даже не отдавая себе в том отчета, всегда опирается.

Ученый не мог представить себе жизнь в таком доме. Он бы быстро сошел с ума, сбитый с толку странной перспективой и однообразным светом. И все же – богатые дворяне платили сотни золотых эскудо за обестенение любой, даже самой малой, вещи.

До сегодняшней ночи он полагал это экстравагантностью, но теперь понял, что делали это для защиты от таких людей, как И’Барратора.

Тем временем фехтовальщик, как видно, уже перестал слышать голоса, встревожившие было его, поскольку опустил руку и дал знак, что они могут идти дальше. Хольбранвер выполз из тенеукорота, и они вместе приблизились к дверям столовой. Потом приоткрыли одну створку и выскользнули в коридор.

Только здесь ученый понял, что обеспокоило его приятеля. Далеко за изгибом коридора как раз скрывался отсвет лампы. Каким образом фехтовальщик услыхал через стену шорох чьих-то шагов – этого Хольбранвер и представить себе не мог.

– У нас точно есть несколько минут, прежде чем стражник вернется, – шепнул Арахон.

Они двинулись вниз по коридору, куда более широкому и высокому, чем тот, на первом этаже. Со стен смотрели на них мертвые глаза увековеченных на полотнах Ламмондов – все в золоченых панцирях, в огромных париках и с экзотическими зверьми у ног. Хольбранвер улыбнулся, увидав неточно нарисованного гепарда. Было очевидно, что серивские художники, пусть и живя на берегу Саргассова моря, в глаза не видывали многих зверей Юга.

И’Барратора подошел к первым дверям и отцепил от пояса предмет, напоминающий металлический диск на плоской рукояти. В центре его имелось небольшое вздутие. Затем фехтовальщик расстегнул кошель, в котором находились три кружка с подобными же вздутиями. Он выбрал один из них и приложил к глазу.

Хольбранвер понял – под металлическими заслонками на диске и в кружках находились два конца тенеукорота! Никогда ранее он не видал такого инструмента. Ему даже в голову не пришло, что есть тенемастера, которые могут изготавливать укороты столь маленькие, но одновременно настолько искусные и длинные, чтобы что-то через них видеть.

Фехтовальщик протиснул диск под дверь и с минуту вглядывался в соединенный с ним кружок. Ученый тем временем раздумывал о том, к каким местам и видам подсоединены были два других кружка, которые он мимолетно приметил в кошеле.

Должно быть, изображение, увиденное в тенеукороте, было невыразительным, фехтовальщик морщился и щурился. Наконец он встал, вытащил предмет из-под двери и подал знак двигаться к следующей.

Так они перемещались от двери к двери, пока И’Барратора не остановился подле одной из них подольше. Присев под высокой белой створкой, он долго крутил своим инструментом, пока не поднялся, дав знак Хольбранверу и берясь за ручку.

Они заглянули внутрь. В комнате с выкрашенными в синий цвет стенами на кровати под балдахином спала девочка с золотыми волосами. Лежала, повернувшись к ним спиной. Когда И’Барратора уже собирался подойти, чтобы ухватить ее за плечо, Хольбранвер его удержал.

– Это не Саннэ, – прошептал он, когда они вышли в коридор.

– Ты уверен?

– Слишком длинные волосы и немного темноваты. Кроме того, в комнате приоткрытое окно. Д’Ларно говорил, что в спальне Саннэ его нет. Я знаю свою дочь. Спи она здесь, сбежала бы без раздумий.

Они отправились дальше. Вскоре, около третьей двери, Арахон остановился снова. Поманипулировал диском на ручке, двигая его то в одну, то в другую строну, потом встал, взялся аккуратно за ручку двери и сказал:

– Это здесь.

– Откуда ты знаешь?

– Вижу волосы, свисающие за край постели. А двери…

Он нажал на ручку.