Читать книгу "Хищная книга - Мариус Брилл"

Мерсия блистательно рассекала воды в этом море взглядов, ведя на буксире странного паренька, маячившего в ее кильватерной струе. Плечи ее ритмично покачивались, как в неторопливом заплыве, и каждая волна от них сражала все новых мужчин.

— Вот она, — сказал Барри, — наглядный пример.

Перегноуз кивнул, особенно не вникая. Его взгляд был прикован к молодому человеку, который шел по залу вслед за этим видением, бесплотной тенью скользя за ним. Откуда-то Питер его знал, он был в этом уверен, но никак не мог вспомнить. Не то чтобы на работе ему приходилось видеть нескончаемую череду все новых и новых лиц. Он редко отрывал взгляд от книг, чтобы посмотреть, с кем разговаривает. Но кто же это? Широкий бинт вокруг головы ничуть не облегчал опознание, тем более для Питера, который привык судить о людях по высоте их лба.

— Она прекрасно знает, что делает, она это проделывает с каждым парнем, а под конец — бац! ой, нет, спасибо, прощай, дорогой.

Сегодня. Питер видел его сегодня. Но сегодня столько всего произошло, столько было треволнений по сравнению с его повседневной жизнью. Питеру еще только предстояло структурировать пережитое, рассортировать образы по нужным мозговым синапсам, миллионы его нервных отростков ждали, когда в них запишется новая информация, но в данный момент, глядя на Флирта поверх своей кружки с пивом, Питер ни за что в жизни не смог бы его идентифицировать.

— …секса с этой траханой динамщицей.

Хотя Питер не слушал своего собеседника, он догадался, что Барри не стал бы так долго распространяться по поводу совершенно незнакомой девушки.

— Вы ее знаете? — небрежно спросил Питер.

— Куколка с работы.

— А кто с ней, тоже знаете?

— Знаю. Это лох.

— Простите?

— Она — ходячий секс-лохотрон. У него больше шансов полететь на Луну, чем потрахаться с нею. — Барри умолк, пристально разглядывая Мерсию, будто бы запечатлевал мысленный снимок для приватного использования в дальнейшем. А может быть, именно это он и делал.

— Все-таки, — продолжал Барри, — как эта зараза хороша, а все пропадает зря, достается этой соске Миранде.

На звук этого имени в голове Питера откликнулся встревоженный зуммер. Много ли Миранд можно встретить за один день?

— Миранда? Вы сказали, Миранда?

— Ну. Ее подруга. На работе.

Питер казался ошеломленным.

— Парочка тайных сами знаете кого.

— Эта Миранда, э-э, живет неподалеку?

— Дальше по этой улице, — Барри махнул большим пальцем за плечо. — Вы ее знаете?

— А вы знаете ее, не так ли?

— Ну, — Барри подмигнул. — И в библейском смысле познал. — Не то чтобы Барри был ревностным читателем Писания, просто это выражение он слышал по телику и подумал, что оно звучит прямо как в «Криминальном чтиве». Теперь Барри наконец-то безраздельно завладел вниманием Перегноуза.

— В самом деле? Вы ее друг?

Барри отрицательно покачал головой.

— Любовник?

— Нет. Так, переночевать. Играет за другую команду. Вы меня поняли.

Питер его не понял:

— Она какая-то спортсменка?

Барри закатил глаза к потолку.

— Нет, одна из этих, — он попытался помочь Питеру жестами, соединив на каждой руке большой и указательный палец в колечко и стыкуя эти два колечка друг с другом.

Питер с недоумением смотрел на прижимающиеся друг к другу колечки.

— Ну, как вы там говорили. Вдохновение Сапфо… вы поняли.

И тут до Питера действительно дошло, к чему он клонит.

— Так они любовницы?

— Почти семья. Надо было видеть, как они скандалили сегодня утром.

— Но тем не менее, она, то есть Миранда, и вы…

— Ну. Для отвода глаз.

Питер не мог поверить в свою удачу. Первый день разработки, а он уже подружился с юнцом, который близко знаком с «Червонным интересом». Не просто знаком, а имел с ней половую связь. Это же бесценная информация для Краппа Маррены. Но тут он начал складывать два и два: если она стала совокупляться с этим молодым человеком, одновременно поддерживая противоестественные однополые отношения, не может ли ввиду вышеизложенного оказаться, что она уже отвергла любовь, уже попала под заклятье «той книги»? Меня, то есть.

Если только…

Итак, Питеру, пока он сидел и глядел на Барри, представлялось, будто бы Миранда потеряла всякий интерес к любви, к влюбленности, лишилась всякой веры в нее и ее искупительную силу. Худшее уже произошло, ведь этот мальчик, хотя и наделен некоторым шармом, ни в коем случае не был ее романтическим героем. Питер потер руки с подсознательным энтузиазмом, не понимая, что Миранда, коль скоро она освободилась от чар любви, освободилась, прочитав «ту книгу», покажется Офису вдвойне опасной. Она может рассказать другим. Она может стать той искрой, из которой разгорится пожар заговора и революции. Когда в Офисе об этом узнают, возможно только одно решение: срочная ликвидация.

Вертикаль страсти

Теория заговора

Совсем не случайно именно в этот период с шахматной доски исчезли двое из прежних четырех королей и появились две королевы — ведь изменились и сам облик власти в Европе, и правила брачных игр европейцев. Впервые за все времена в европейском правящем классе большинство составили женщины, это был практически матриархат знатных дам, определявших политическую линию в нашей сравнительно богатой и мирной части света.

Однако не все было благополучно в европейских замках. Средневековая аристократия постепенно вырождалась, так как рано или поздно почти все оказывались дальними и близкими родственниками и не было притока свежей крови. Многие знатные дамы, вероятно, страдали в дополнение к этому и отмеченными выше психическими расстройствами, которые стали следствием долгой истории унижений, рабства, психических травм из-за заниженной самооценки и разнообразных личностных кризисов.

Таким образом, нельзя исключить, что многие из этих получивших власть дам были психически неуравновешенными и каких-то важных винтиков у них не хватало. Тут явились люди нового типа — вскоре почти при каждом дворе ошивались низкорожденные, уклоняющиеся от военной службы жиголо, привлеченные возможностью получить выгоду из такого сочетания больших богатств и сомнительного здравомыслия. Поэты. Так как поэмы и баллады считались узаконенным и даже одобряемым развлечением для дам в отсутствие их мужей, эти галантные удальцы с приятной, слегка женоподобной внешностью старательно учились петь, декламировать и всячески ублажать своих взбалмошных и щедрых меценаток. Они (поэты, а не дамы) называли себя трубадурами.

Полагаю, воздух в залах и покоях феодальных замков был насыщен феромонами этих рьяных юношей и неудовлетворенных молодых женщин. Миазмы вожделения так и витали в коридорах власти. Но незыблемой оставалась феодальная система, для которой превыше всего было сохранение законной линии наследования, и даже отсутствующие сеньоры внушали непреодолимый ужас. Сексуальное возбуждение исходило, кажется, уже от самих стен; необходимы были его подавление и сублимация.