Читать книгу "Побег из Амстердама - Саския Норт"

Гарри стянул с меня свитер и посмотрел на мои маленькие груди. Он прикоснулся к ним, гладил, ласкал губами, потом снова целовал, все более жадно. Он выдохнул мое имя и целовал мои глаза, я расстегнула его рубашку и погладила гладкую, мускулистую грудь. Он коснулся языком моего уха и провел им вдоль шеи к моей груди, пупку. Тело у меня покрылось гусиной кожей, когда он снял мои брюки, и его голова утонула у меня между ног.

Я опять нежно потянула его к себе, я хотела его видеть, я хотела смотреть в его глаза и ощущать своим телом его тело. Я больше не чувствовала боли. Я расстегнула его джинсы и удивилась его упругому и мягкому животу, проскользнула рукой в его трусы, он застонал и схватил ртом мои губы, распрямился и скинул брюки. Вдруг мы стали спешить, как будто не могли больше терять ни секунды, мы хотели проникнуть друг в друга сильней и глубже, мы впивались друг в друга с безнадежностью зверей, мы кусали, щипали и царапали друг друга, и когда он проник в меня, я не выдержала. Я всхлипывала и стонала, слезы текли у меня из глаз.

— Я сделал тебе больно? — прошептал он испуганно. Я покачала головой и улыбнулась ему. Провела пальцем по его бровям, носу, губам. Он слизнул мои слезы и смахнул прядь волос с моего лица. Мы засмеялись. Он погружался в меня все глубже, прижал свои бедра к моим и перестал двигаться. Он навис надо мной, опираясь на руки, поймал мой взгляд и снова начал двигаться.

— Я кончаю, — простонал он, а я погладила его бедра и сказала, что это хорошо.

Глава 37

Гарри спал. Он прильнул ко мне и тихонько похрапывал, его рука лежала у меня на животе. Я проснулась. Раскалывающая голову боль и переполненный мочевой пузырь разрушили мой сон. Я вылезла из-под его руки и села на краю кровати. Все болело, и нога распухла еще больше.

Голышом я проковыляла по холодному каменному полу в ванную в поисках парацетамола.

Я посмотрела в зеркало. Мое лицо опухло от выпитого, косметика на лице размазалась, вокруг раны над глазом было сиреневое пятно с синими и желтыми разводами, волосы торчали во все стороны, как пучок соломы. Гарри, наверное, был очень пьян. А я? Что на меня нашло? Почему я всегда, как маленький брошенный ребенок, бросаюсь в объятия первого попавшегося мужчины, который обращает на меня внимание? Я ненавидела себя. Именно сейчас важно было не терять голову, собраться, чтобы снова вернуться в свою жизнь.

Я села на унитаз и положила голову на руки. Я дрожала от холода, и это было хорошо — сознание прояснялось. Холод возвращал мне ясность. Я ощупала губы, которые еще горели от поцелуев.

На улице было светло. Должно быть, уже часов восемь. Снегопад прекратился. Я подумала о детях, они уже, наверное, час, как проснулись. Мысль о том, что они беспокоятся обо мне, боятся и сердятся, была почти непереносимой.

Я взяла свою сумку и стала искать сигареты. В пачке оставалась еще одна. Я нашла зажигалку и ключ от офиса Мартина. Я сжала его в руке и поцеловала. «Сделай так, чтобы мы нашли что-нибудь. Хотя бы что-нибудь», — вздохнула я. Голос у меня был еще хриплый оттого, что я много выпила, много курила и мало спала.

— Что это ты разговариваешь сама с собой? — Гарри сел в кровати. Он зевнул и потянулся.

— Доброе утро. Я говорила с ключом от офиса Мартина. Теперь ты видишь, что я ку-ку?

— Н-да, мне это уже приходило в голову ночью. Ты так разбуянилась, что я даже подумал: ну вот, она совсем свихнулась. — Он засмеялся и вылез из кровати. Накинул одеяло на плечи, подошел ко мне, сел напротив и обнял меня.

— Ты совсем окоченела. И давно ты так сидишь?

Я положила голову ему на грудь. Даже после такой ночи, как эта, от него пахло свежестью. Мы покачивались туда-сюда, завернувшись в одеяло.

Под душем я смыла с себя следы нашей бурной ночи. Я умылась, побрила подмышки и ноги его бритвой, подстригла ногти на ногах и яростно помассировала бедра его массажной рукавицей. Я бы с удовольствием еще повозилась со своим телом в этой темной ванной, полной густого пара. Выщипала бы брови, выдавила прыщики, вычистила уши, подпилила ногти, обстригла заусенцы, спилила мозоли. Я вдруг поняла, почему Стив после ссор со мной часами запирался в ванной. Есть что-то успокаивающее в том, что ты возишься с ногтями на ногах, это приятный способ отодвинуться от всех проблем в надежде, что все решится само собой за дверью этого влажного пространства, выпавшего из времени. Но желание поскорее увидеть детей давило меня, как камень.

Гарри в сером купальном халате, напевая, сливал воду из-под сваренных яиц. Его веселый вид раздражал меня. Я молча села за стол и чувствовала, что вспотела, несмотря на более тщательные, чем обычно, душевые процедуры. Он поставил на стол чайник, корзиночку с теплым хлебом, два яйца в серых подставках и два стакана свежевыжатого сока. Я одним глотком выпила сок и почувствовала, как его кислота обожгла мне желудок.

— У тебя есть еще кофе? — спросила я, и он снова вскочил, чтобы поставить кофе.

— С молоком или эспрессо?

— Двойной эспрессо.

Я не могла проглотить ни кусочка. На автопилоте я стала искать в сумке сигареты, пока не сообразила, что уже выкурила последнюю.

— У тебя дома, конечно, нет сигарет?

— Есть. В шкафу должна быть еще пачка. «Кэмел». Сейчас принесу.

Я взяла сигарету и сразу же закурила. При первой же затяжке я закашлялась, как старый бомж-астматик.

— Веселенький звук.

— Извини. Просто я чувствую себя отвратительно. Нервы что-то разгулялись. Знаешь, я бы лучше прямо сейчас поехала в офис к Мартину.

Гарри, дожевывая, посмотрел на настенные часы в кухне и, казалось, задумался.

— Сейчас девять часов. Давай продумаем план.

План. Я больше не верила ни в какие планы. Как мы сможем незамеченными проникнуть в офис Мартина? И что мы будем делать там, если это нам удастся? Где мы должны искать? Что мы будем искать? А если представить, что мы ничего не найдем? Что Анс застанет нас на месте преступления? Если это произойдет, у меня больше не останется ни тени шанса. Меня тут же упекут в психушку.

— Мария, все будет хорошо. Ты должна верить. Все будет хорошо. В самом деле. Я знаю, как подобраться к бухгалтерским материалам Мартина, он не может бесследно скрыть сотни тысяч. — Он налил себе еще чаю.

— А, может быть, он все уже уничтожил. Или положил в сейф.

— У него ведь есть компьютер. А в компьютере что-то можно найти.

— Но компьютер всегда защищен паролем.

— Пароль — совсем не проблема. Он, конечно, не настолько глуп, чтобы сделать паролем дату своего рождения, но это должно быть слово, которое он сам никогда не забудет, а другие не сразу отгадают. И я думаю, что я знаю его пароль…

Гарри облокотился о стол, отвел от меня взгляд и стал теребить целлофан от «кэмела».

— Что? Что же это может быть?