Читать книгу "Приключения Никтошки - Лёня Герзон"

– А ее как зовут?

– А ее зовут Кака.

– Фу! – поморщился Мальберт. – Ну и скажешь ты тоже, Пустомеля.

– Да это чистая правда, чем хочешь клянусь! Ну что же она виновата, что у нее такое отвратительное имя? Хотя она и сама – такая отвратительная, отвратительнее своего брата и его жены. Поэтому-то ее никто не хочет в жены брать. Так она всю-то жизнь бобылем и живет.

– И тоже в болоте?

– Нет, она больше в лесу. Но, как и Шишимора, жилье коротышек любит. Если уж Шишимора к кому в дом проберется – то тут и Каку жди.

Когда хозяева дома спят, ятровка обязательно ей дверь откроет.

– А кто это ятровка?

– Ятровка – это означает «жена брата», – ответил Пустомеля.

– Откуда ты это всё знаешь, Пустомелечка? – с уважением спросил повар Кастрюля.

– Я вам не Знайка, который всё только из книжек. Я всё прямо из жизни изучаю.

Глава двадцать третья

НАПАЛИ НА СЛЕД

Пока Вруша вез Таблеткина в Цветоград, пока доктор вырезал больному аппендицит, Знайка и остальные ехали по следам Никтошки на тракторе. Скорость у трактора намного меньше, чем у молокомобиля. Поэтому, когда они добрались наконец до взорванной машины, было уже совсем темно. В свете тракторных фар обследовали останки молокомобиля и, не найдя Никтошку, поспешили дальше по всё сужающейся дороге.

Дождь лил, как из душа, когда в доме нет горячей воды. Но когда он немного ослабевал, на помощь ему приходил пронизывающий ветер. От него мокрая одежда прилипала к телу и становилось безумно холодно. Так, что Напильник даже начинал постанывать: «Ва-ва-ва!…»

Бросили застрявший в крапиве трактор и стали спускаться к реке. Правдюша светил большим фонарем, а Булька рвался вперед и тащил за собой охотника Патрона, у которого ружье то и дело застревало в чертополохе. Когда они наконец очутились возле реки, все до того промокли и промерзли, что зуб на зуб не попадал.

Булька стал бегать вдоль берега и громко лаять. Он то кидал задними лапами песок, что-то раскапывая, то бросался на росшие у воды деревья и царапал их когтями, то задирал голову и лаял на летящие облака. Но Никтошки нигде не было. Следы его обрывались возле коряги, завязшей корнями в камышах.

– Мы должны что-то придумать! – пытался Знайка перекричать ветер и Бульку.

– Н-нн-ннооо ч-чч-ччттоооо? – трясся одуревший от холода Напильник.

– Мммм-мы тттт-так умм-умрем! – икал Торопыга.

В это время из-за облаков показалась луна, а из леса послышался такой тоскливый, такой печальный волчий вой, что даже охотника Патрона, все еще пытавшегося храбриться, передернуло. От холода у него дрожали руки и он не мог снять предохранитель у своего ружья.

– Бббб-ббулька, ссс-ссюда! Булька заскулил.

– Мне надо подумать, мне надо подумать, – повторял Знайка. – В таком холоде я не могу думать. А если я не могу думать, значит, я не смогу ничего придумать.

– Если Знайка ничего не придумает, мы умрем от холода и нас загрызут волки! – простонал Торопыга.

– Правильно. Молодец, Торопыга. Вот что! Мне надо немного согреться, тогда я точно что-нибудь придумаю.

– Но ккккк-как же?

– Снимайте все одежду и давайте мне!

И, подавая пример, Знайка набросился на Напильника и стащил с него хромовую тужурку. Потом отнял шерстяную шапку у Правдюши, сдернул с Торопыги меховые сапоги, а с Патрона – кожаные перчатки.

– Тт-тты чтт-тто делаешь? – пытались сопротивляться малыши.

– Мне надо согреться, чтобы что-то придумать, а иначе всем нам капец! – отбивался Знайка.

Напялив на себя отобранные вещи, он, чтобы стало еще теплее, принялся бегать по берегу, топать ногами и хлопать себя руками по плечам. А Напильник от холода совсем обезумел и, согнувшись пополам, уткнулся головой в песок. Торопыга бормотал что-то нечленораздельное.

– Придумал! – сказал Знайка. – Никтошка утонул в реке – это ясно. Как это не печально, но это факт. Если мы еще полчаса на этом холоде под дождем подождем, то мы тоже умрем. К тому же нас волки съедят.

– Что же делать? – прохрипел Патрон. – У меня патроны промокли, я не смогу от волков отстреливаться.

– Очень просто, – сказал Знайка.

Закутавшись в одежду товарищей и бегая вокруг них, он окончательно согрелся и голова у него заработала как всегда – быстро и безотказно.

– Поднимаемся наверх, садимся в трактор и едем на ферму.

Пока они взбирались на гору, всем стало теплее. Еще больше согрелись, когда вытаскивали трактор из крапивы.

– А эта крапива, оказывается, согревает, – заметил Напильник.

Он теперь был в одной рубашке, через которую крапива его так покусала, что живого места не осталось.

– Да уж! Больно, зато тепло, – соглашался Торопыга.

Когда вернулись на ферму, Знайка послал Правдюшу топить баню.

– Я устал, лечь хочу, – жаловался Напильник, – не трогайте меня!

Но Знайка загнал всех в баню.

– С ума сошел? – затопал он на Напильника. – Воспаление легких схватишь, а потом туберкулез и всё остальное! Если бы Таблеткин здесь был, он бы тебе подтвердил.

Знайка заставил всех раздеться, а с Напильника пришлось стаскивать одежду, потому что он валился на пол и был невменяем. Знайка вместе с Правдюшей принялись хлестать Торопыгу, охотника Патрона и Напильника березовыми вениками. А потом и друг друга так отхлестали, что Знайка сам в конце концов упал на горячую скамейку и тут же уснул.

– Наконец-то его сморило, – сказал пришедший в себя Напильник.

Он хоть и согрелся, а все еще поеживался.

– Угощайся! – Правдюша протянул ему огромного малька воблы и налил в кружку безалкогольного пива.

Охотник так устал таскаться на поводке за своим Булькой, что тоже уснул.

– Хорошо все-таки в бане! – сказал Напильник.

– Век бы из нее не выходил! – согласился Торопыга. – Так бы и жил здесь.

Правдюша сбегал в дом и принес еще воблы и небольшой бочонок безалкогольного пива.

– Хорошо!

– Выпьем за тех, кому совсем не так хорошо сейчас, как нам, – поднял свою кружку Напильник.

– Это ты про кого? – удивился Правдюша.

– Это я про беднягу Никтошку.

– Ему теперь уже ни хорошо, ни нехорошо, – грустно промолвил Торопыга.

Глава двадцатая четвертая

ПРИПЛЫТИЕ

Но что же на самом деле произошло с Никтошкой? Он очутился на берегу реки всего за полчаса до Знайки и остальных. Хоть молокомобиль и ехал быстрее трактора, но зато потом он взорвался и Никтошка долго шел пешком. К несчастью, коротышки разминулись. А ведь задержись Никтошка всего на полчаса или наоборот – если бы Знайка, Напильник и другие выехали за ним на полчаса раньше, – всё было бы хорошо.