Читать книгу "Убийство в Месопотамии - Агата Кристи"

Заговорили о цилиндрических печатях, и мисс Джонсон вынулаиз стенного шкафа лист с пластилиновыми оттисками.

Когда мы склонились над ними, очарованные необыкновеннойвыразительностью орнамента, я подумала, что мисс Джонсон как раз их инакатывала в тот роковой день.

Разговаривая с нами, Пуаро вертел в пальцах маленькийпластилиновый шарик.

— Много ли пластилина у вас уходит, мадемуазель? — спросилон.

— Порядочно. В этом году уже уйму извели.., не знаю, право,каким образом. Ушло не меньше половины наших запасов.

— Где вы его храните, мадемуазель?

— Здесь.., в стенном шкафу.

Убирая на место лист с отпечатками, она указала Пуаро полку,заваленную шариками пластилина, пузырьками с фотографическим клеем и другимиканцелярскими принадлежностями.

Пуаро наклонился.

— А это.., что это, мадемуазель?

Он сунул руку за шкаф и вытащил оттуда какой-то непонятныйскомканный предмет.

Когда Пуаро расправил его, мы увидели, что это маска с грубонамалеванными тушью глазами и ртом и неровно обмазанная пластилином.

— Невероятно! — вскричала мисс Джонсон. — Я раньше этого невидела. Как она здесь оказалась? И что это вообще такое?

— Как здесь оказалось, понятно — просто спрятали. Полагаю,до конца сезона этот шкаф не стали бы отодвигать. На вопрос же, что это такое,тоже нетрудно ответить. Это лицо, которое описывала миссис Лайднер. Призрачноелицо, возникшее в полумраке у нее за окном…

Миссис Меркадо вздрогнула.

Мисс Джонсон побледнела так, что даже губы у нее сталибелые.

— Значит, не выдумала, — прошептала она. — Значит, этошутка.., чья-то подлая шутка! Но кто же мог это сделать?

— Да, — вскричала миссис Меркадо. — Кто мог сыграть этузлую, отвратительную шутку?

Пуаро пропустил ее вопрос мимо ушей. Лицо у него быломрачное. Он вышел в соседнюю комнату и вернулся с пустой картонной коробкой вруках. Положил туда смятую маску.

— Надо показать полиции, — объяснил он.

— Это ужасно, — тихо сказала мисс Джонсон. — Просто ужасно!

— Вы думаете, все остальное тоже спрятано где-то здесь? —пронзительно выкрикнула миссис Меркадо. — Вы думаете, орудие.., дубинка,которой ее убили.., вся в крови, наверное… О, мне страшно.., страшно!

Мисс Джонсон сжала ей плечо.

— Успокойтесь, — раздраженно одернула она миссис Меркадо. —Вот идет доктор Лайднер! Нельзя его расстраивать.

Действительно, мы услышали, что во двор въехал автомобиль.Из него вышел доктор Лайднер и направился в гостиную. Лицо у него было усталое,все в морщинах. За эти три дня он, казалось, постарел лет на тридцать.

— Похороны завтра в одиннадцать, — глухо сказал он. —Панихиду отслужит старший декан[39].

Миссис Меркадо пробормотала что-то и выскользнула изкомнаты.

— Вы будете, Энн? — спросил доктор Лайднер.

— Конечно, дорогой, мы все будем. Естественно, — ответиламисс Джонсон.

Больше она ничего не добавила, но ее глаза, должно быть,досказали то, что бессилен выразить язык, потому что лицо доктора Лайднера ласковопросияло, и он, казалось, вздохнул с облегчением.

— Энн, дорогая, — сказал он, — мне с вами так легко, вы такподдерживаете меня. Благодарю вас.

Он накрыл ее руку своей рукой, и я увидела, как краскамедленно заливает ее лицо.

— Ничего, ничего… Все в порядке, — пробормотала она своимхрипловатым голосом.

Но я успела подметить мгновенно мелькнувшее в ее лицевыражение и поняла, что в этот короткий миг Энн Джонсон была совершенносчастлива.

И еще одна мысль пронеслась у меня в голове. Возможно, внедалеком будущем естественный ход событий побудит доктора Лайднера обратитьсяза сочувствием к своему старому другу, и, кто знает, может быть, все сложитсясчастливо для них обоих.

Нет, я, конечно, не сваха, да и недостойно сейчас думать отаких вещах, ведь еще даже похороны не состоялись. Но, как ни говори, такоерешение было бы весьма удачным. Он очень к ней привязан, а она бесконечно емупредана и будет счастлива посвятить ему жизнь. Если, конечно, сможет вынестипостоянные дифирамбы Луизиным достоинствам. Но чего не стерпит женщина во имялюбви.

Поздоровавшись, Пуаро, доктор Лайднер осведомился, какпродвигается расследование.

Мисс Джонсон, стоя позади доктора Лайднера, многозначительносмотрела на коробку в руках Пуаро и качала головой. Видно, она мысленнозаклинала Пуаро не говорить ему о маске. Думаю, она чувствовала, что на сегодняему более чем достаточно.

Пуаро, разумеется, тотчас все понял.

— Такие дела скоро не делаются, мосье, — сказал он.

Произнеся еще несколько ничего не значащих слов, он сталпрощаться.

Я пошла проводить его до автомобиля.

У меня на языке вертелось с полдюжины вопросов, но онобернулся и так посмотрел на меня, что я решила ни о чем его не спрашивать. Мневедь не пришло бы в голову интересоваться у хирурга, хорошо ли он провелоперацию. Я просто смиренно стояла и ждала его приказаний.

— Берегите себя, дитя мое, — сказал он, к моему удивлению. —Не знаю, стоит ли вам здесь оставаться…

— Я не могу уехать, не поговорив с доктором Лайднером.Наверное, мне следует дождаться похорон. Он одобрительно кивнул.

— Между прочим, — сказал он, — не предпринимайте пособственному почину никаких расследований, не старайтесь ничего выведывать.Понимаете? Мне не надо, чтобы вы умничали! Ваше дело — подавать тампоны, а мое— оперировать, — добавил он с улыбкой.

Как удивительно, что он это сказал!

— Интереснейший человек отец Лавиньи, — заметил он как бымежду прочим.

— Странно, монах и вдруг.., археолог, — сказала я.

— Ах да, вы ведь протестантка. А я.., я — добрый католик. Ио священниках и монахах мне кое-что известно.

Он нахмурился и после некоторого колебания сказал:

— Запомните, он достаточно умен, чтобы разгадать все вашинамерения.