Читать книгу "Вселенная сознающих - Фрэнк Герберт"

Тулук поднял голову, увидел входящего Макки, а потом снова склонился над полоской металла, зависшего в субтронном поле под устройством, на котором мигали многочисленные разноцветные индикаторы.

– Очаровательное вещество эта сталь, – сказал Тулук и склонил голову так, чтобы лучше захватить зонд, которым он исследовал образец металла.

– Итак, это сталь, – произнес Макки, следя за манипуляциями Тулука.

Каждый раз, когда Тулук прикасался зондом к металлу, с его поверхности взлетал сноп пурпурных искр. Эти искры напомнили Макки о чем-то уже виденном, но точно вспомнить, что это было, он не мог. Большой фонтан искр. Он огорченно покачал головой.

– На полке под столом протокол исследования, можете посмотреть, пока я закончу.

Макки заглянул под стол и увидел длинный лист бумаги. Он сделал два шага к столу, взял лист и принялся читать написанный аккуратным почерком Тулука текст:

Вещество: сталь, сплав на основе железа. Образец содержит небольшие количества марганца, углерода, серы, фосфора и кремния, а также микропримеси никеля, циркония и вольфрама, а кроме того, хрома, молибдена и ванадия.

Возможный источник: состав образца соответствует составу стали второй эпохи. Этот металл использовали в некоем политическом образовании под названием «Япония» для изготовления самурайских мечей.

Закалка: закалено только острие клинка, остальная часть металла сравнительно мягкая.

Приблизительная длина исходного изделия: 1,01 метра.

Рукоятка: льняной шнур, обмотанный вокруг костяного стержня и покрытый лаком (анализ лака, кости и шнура прилагается).

Макки посмотрел на приложенный лист: «Кость зуба какого-то морского млекопитающего; кость уже использовали раньше для отделки другого изделия, вид которого неизвестен, на кости обнаружены следы бронзы».

Интересным оказался результат анализа льняного шнура. Изготовлен он был сравнительно недавно, и в нем обнаружились те же субмолекулярные характеристики, что и в бычьей коже.

Еще интереснее были данные по лаку. Он был изготовлен на основе летучего растворителя, производного каменноугольной смолы, но очищенный сок, входивший в состав лака, был добыт из древнего насекомого Coccus lacca, вымершего много тысячелетий назад.

– Вы добрались до описания лака? – поинтересовался Тулук, повернув лицо так, чтобы видеть Макки.

– Да.

– И что вы теперь скажете о моей гипотезе?

– Я поверю во все, что работает и дает результат, – проворчал Макки.

– Как ваши раны? – спросил Тулук, снова принявшись за работу.

– Я поправлюсь, – ответил Макки и прикоснулся к пластырю, закрывающему рану на виске. – Что вы делаете теперь?

– Этот материал обрабатывали ковкой, – ответил Тулук, не поднимая головы. – Сейчас я стараюсь реконструировать удары молота, которыми формировали этот клинок. – Он выключил удерживающее поле и ловко поймал падающий меч.

– Зачем?

Тулук бросил полосу металла на стол, сунул зонд в штатив и посмотрел на Макки.

– Производство таких мечей было ревностно оберегаемым ремеслом, – заговорил он. – Секреты мастерства хранились в семьях и передавались от отца к сыну, передавались веками. Неправильности в ударах молота были настолько характерны для каждого ремесленника, что изготовителя меча можно было идентифицировать по этим неправильностям, просто взяв на анализ кусочек металла. Коллекционеры довели такой метод опознания мастера до совершенства. Но он так же надежен, как опознание человека по рисунку радужной оболочки или по вариациям отпечатков кожи кончиков пальцев.

– И что же вы обнаружили?

– Я дважды провел анализ, – сказал Тулук, – для вящей убедительности. По восстановленным клеткам, сохранившимся на лаке и льняном шнуре, можно утверждать, что сам меч был изготовлен сравнительно недавно, не более восьмидесяти лет назад, но сталь для клинка была выкована мастером, умершим много тысяч лет назад, насколько я могу судить. Имя мастера – Канемура, я идентифицировал его по каталогу. Нет никаких сомнений относительно того, кто отковал клинок этого меча.

Над столом Тулука дважды звякнуло переговорное устройство, и на его экране появилось лицо Ханаман.

– О, Макки, вы действительно здесь! – сказала она, забыв поздороваться с Тулуком.

– Случилось что-то еще? – спросил Макки, все еще переваривая услышанное.

– Мы смогли добиться судебного запрета, – сказала она. – Все счета Эбниз будут блокированы, а все производство остановлено на всех планетах сознающей вселенной, за исключением Говачина.

– Получили ли вы ордер на арест? – спросил Макки.

– Да, конечно, и его тоже, – ответила Ханаман. – Собственно, поэтому я и звоню. Вы же просили немедленно вас известить.

– Говачин собирается с нами сотрудничать?

– Власти Говачина согласились объявить чрезвычайное положение в зоне своей юрисдикции. Это позволяет федеральной полиции и Бюро действовать на территории Говачина, если этого требуют оперативные мероприятия.

– Отлично, – сказал Макки. – Если бы вы еще сказали, когда я смогу ее найти, мы бы сразу ее изловили.

Ханаман недоуменно нахмурилась:

– Когда?

– Да, – раздраженно буркнул Макки, – когда.

◊ ◊ ◊

Если ты уверен, что голоден, ты сможешь съесть собственную руку.

(Поговорка народа паленки)

Когда Макки вернулся в кабинет Билдуна, где проходило очередное совещание по выработке стратегии, доклад о филуме паленки уже ожидал его. Совещание планировалось на более раннее время, но его дважды откладывали. Была уже почти полночь, но большинство служащих Бюро оставались на своих местах – в основном исполнители и охранники. Медики раздавали сотрудникам капсулы с гневином. У охранников, сопровождавших Макки, походка стала деревянной – стандартный побочный эффект большой дозы гневина.

Когда Макки вошел в кабинет, собако-кресло, на котором сидел Билдун, подняло опорную лапу и принялось массировать шефу спину.

– Мы получили доклад о рисунке на панцире того паленки, которого вы успели отсканировать. – Он закрыл свой фасеточный глаз, вздохнул и добавил: – Доклад на моем столе.

Макки потрепал другую собаку по холке и сказал:

– Я устал от чтения, может быть, расскажете сами, что там написано?

– Этот паленки принадлежит к филуму Шипсонг, – ответил Билдун. – Опознан по рисунку на панцире. Ах, друг мой, я тоже страшно устал.

– Вот как? – равнодушно спросил Макки. Он испытывал страшное искушение скомандовать собаке помассировать спину и ему, но не стал этого делать, боясь уснуть. Охранники, расхаживавшие по кабинету, тоже были на грани нервного и физического истощения. Они, конечно, остались бы очень недовольны, если бы он позволил себе несколько минут вздремнуть.