Читать книгу "Четыре. История дивергента - Вероника Рот"

Я тоже.

– Ты не виновата, – еле слышно отвечаю я, и наши лбы соприкасаются.

Ее дыхание оставляет тепло на моем лице. Я был прав, это лучше, чем держать дистанцию, гораздо лучше.

– Но я должна была. Должна была простить его.

– Возможно. Возможно, все мы чего-то не сделали, – соглашаюсь я и, не раздумывая, выкладываю ей альтруистическую истину. – В другой раз чувство вины напомнит нам, чтобы мы лучше старались.

Она молниеносно отстраняется, и я чувствую знакомый порыв нагрубить ей, чтобы она забыла все мои слова и не задавала мне лишних вопросов.

– Из какой фракции ты вышел, Четыре?

Я думал, тебе известно.

– Неважно. Теперь я здесь. Хорошо бы и тебе это накрепко запомнить.

Я не хочу просто быть рядом с ней. Я отчаянно хочу поцеловать ее, но сейчас не время. Я касаюсь губами ее лба, и мы оба замираем.

Нет пути назад. Только не для меня.

* * *

Кое-что, что сказала Трис, не дает мне покоя целый день. «В Альтруизме ничего подобного никогда бы не случилось!» Поначалу я обдумывал ее слова. Она не понимает, какие они в действительности. Но я ошибаюсь, а она права. В Альтруизме Эл бы не умер, и на нее бы там тоже не напали. Может, они и не кристально чистые, какими я считал их раньше (или хотел в это поверить), но они совершенно точно не злые.

Закрыв глаза, я вижу карту сектора Альтруизма – ту самую, которую я нашел в компьютере Макса. Она напечатана на моих веках. Я в любом случае предатель, вне зависимости от того, предупрежу я их или нет. Если я не могу быть верен своей фракции, то к чему я тогда стремлюсь?

* * *

Какое-то время я продумываю план, как все устроить. Если бы Трис была обычной девушкой из Лихачества, а я простым парнем-лихачом, я бы позвал ее на свидание, мы бы пошли к пропасти, и я бы выпендривался своими знаниями местности. Но подобный расклад кажется мне слишком примитивным, особенно после того, что мы сказали друг другу, и после того, как я заглянул в самые темные уголки ее разума.

Возможно, здесь и заключается проблема – все развивается очень однобоко, потому что пока лишь я знаю ее. Я понимаю, чего она боится, что любит и ненавидит, а ей почти ничего обо мне неизвестно. Ведь я говорил ей настолько туманные факты, что их можно вообще не брать в расчет. Теперь, когда я осознал, что делать, остается решить самый важный вопрос – каким образом это сделать.

Я включаю компьютер в комнате пейзажа страха и устанавливаю его так, чтобы он отзеркалил мою программу. Затем я беру два шприца с сывороткой для симуляции из хранилища и кладу их в маленькую черную коробочку, которую храню специально для этой цели. Я отправляюсь в спальню неофитов, гадая, как застать ее в одиночестве, – мне не нужны лишние свидетели.

Но потом я замечаю ее с Уиллом и Кристиной. Они как ни в чем не бывало стоят у перил. Надо позвать ее и предложить прогуляться, но я не могу. Наверное, я сошел с ума, раз собираюсь пустить ее в свою голову. Я позволю ей увидеть Маркуса, узнать мое имя и тайны, которые старательно прятал от окружающих.

Я медленно иду к Яме, внутри у меня все переворачивается. Когда я добираюсь до холла, на городской улице уже загораются огни. Я слышу ее шаги на лестнице. Она пошла за мной. Я верчу в руках черную коробочку.

– Раз уж ты здесь, – изрекаю я небрежно, что выглядит нелепо, – можешь войти со мной?

– В твой пейзаж страха?

– Да.

– Разве это возможно?

– Сыворотка подключает к программе, но пейзаж определяет программа. И сейчас она настроена на то, чтобы провести сквозь мой пейзаж.

– И ты позволишь мне это увидеть?

Я отвожу глаза.

– А иначе зачем мне идти? – заявляю я, а мой живот болит все сильнее. – Я хочу кое-что тебе показать.

– Ладно, – соглашается она, и мы идем в комнату симуляций.

Потом я открываю коробочку и достаю первый шприц. Она наклоняет голову, и я впрыскиваю ей сыворотку, как и всегда во время испытаний. Но теперь, вместо того чтобы сделать себе инъекцию, я протягиваю коробку ей. В конце концов, так я представляю себе свидание.

– Раньше я этого не делала, – предупреждает она.

– Сюда. – Я тычу пальцем в нужное место.

Она немного трясется, вонзая иглу. Я чувствую знакомую боль, но она меня давно не беспокоит. Я делал себе инъекции тысячи раз. Я смотрю на лицо Трис. Все. Нет пути назад. Пора увидеть, из чего мы оба сделаны. Я беру ее за руку, а может, она берет меня за руку, и мы вместе оказываемся в комнате пейзажа страха.

– Посмотрим, поймешь ли ты, почему меня зовут Четыре.

За нами закрывается дверь. В комнате темно.

– Как тебя зовут на самом деле? – тихо спрашивает Трис.

– Попробуй понять и это.

Симуляция начинается.

Над нами – бескрайнее голубое небо. Мы оказываемся на крыше здания в самом центре Города. Стекла блестят на солнце. Все выглядит красиво, пока не начинается ветер, жесткий и сильный. Я обнимаю Трис, потому что знаю, что здесь она спокойнее меня. Мне тяжело дышать, но пока я держусь. Спустя минуту я уже задыхаюсь от порывов воздуха, а от высоты мне хочется свернуться в клубок и спрятаться.

– Нам надо спрыгнуть, да? – уточняет Трис, и я понимаю, что не могу скорчиться здесь, спрятав голову в ладони. Мне нужно встретиться со своим страхом лицом к лицу.

Я киваю.

– На счет три, хорошо?

Я снова киваю.

Теперь мне просто нужно следовать за ней. Она считает до трех и тащит меня за собой на бегу, будто она парусник, а я – якорь, который тянет нас обоих вниз. Мы падаем, и я каждой клеткой своего тела борюсь с ощущением ужаса, поразившего каждый мой нерв. И вот я на земле. Моя грудная клетка судорожно вздымается и опадает. Трис помогает мне встать. Я чувствую себя глупо, вспоминая, как она без колебаний забралась на колесо обозрения.

– Что дальше?

Я хочу сказать ей, что симуляция не игра, а мои страхи – не захватывающие аттракционы, на которых можно повеселиться. Но она, конечно, это знает.

– Дальше…

Откуда ни возьмись – возникает стена. Она бьет нас по спинам, по бокам, заставляя нас прижаться ближе, чем когда-либо.

– Заключение, – объясняю я.

Сейчас ситуация обстоит хуже, чем обычно, – нам уже не хватает кислорода. Я начинаю стонать, сгорбившись у стены. Ненавижу это место. Ненавижу…

– Эй! – окликает меня Трис. – Все в порядке. Вот… – Она обнимает себя моей рукой и съеживается.

Мне всегда казалось, что она очень стройная, без лишнего грамма. А ее талия – мягкая.

– Впервые в жизни я рада, что такая маленькая, – замечает она.