Читать книгу "Долг СССР в рублях, чеках, дубленках. Тайные войны империи - Максим Кустов"

И сушили не сразу, а складировали. Поэтому попадались червячки засушенные — оказались не в i OM месте, не в то время. Из рыбного выдавали консервы «Килька в томате».

«Красная рыба в братской могиле!» — из солдатского фольклора.

Перловка неделями… офицеры, солдаты — без разницы. Сигареты без фильтра — «Охотничьи». «Смерть на болоте!» — неунывающий батальон. Наш боец все выдержит… от Суворова до Устинова.

На операции легче, есть возможность козла, барана завалить — «Свежак!»

Праздник желудка».[121]

И это речь идет о снабжении части пограничных войск КГБ СССР — «солдат Андропова», действовавшей на афганской территории. Хотя в те годы выражение «элитные войска» не употреблялось, по сути, пограничные войска были именно таковыми. Туда был достаточно строгий отбор солдат-срочников, о создании сносных условий службы для пограничников действительно старались заботиться. По многочисленным свидельствам участников событий, там и моральное состояние в воинских коллективах было лучше, чем в большинстве частей Советской армии, воинская дисциплина была строже.

И вот так снабжать элитные войска?

Интересно было бы подсчитать, во что обходилась транспортировка таких сухарей из СССР в горы Афганистана. Очень дорогой сухарик получался…

Что это было — воровство или банальное разгильдяйство?

Такие потрясающие грузы могли прибыть не только в советские воинские части. Очень любопытные истории случались с грузами гуманитарной помощи, предназначенной афганцам.

Офицер МВД Анатолий Воронин, бывший советником спецотдела царандоя Кандагарской провинции, подробно описал, какую потрясающую «гуманитарную помощь» могли иной раз прислать из «закромов Родины»: «О том, что в Кандагар в самые ближайшие дни поступит большая партия гуманитарной помощи из Советского Союза, не знали пожалуй только облезлые и…изголодавшиеся мыши, полчищами сновавшие по пустующим складам Монополии.

А в городе об этом все только и говорили.

Кандагарская голь перекатная, перебивавшиеся с хлеба на воду и существовавшая фактически за счет этой самой гуманитарной помощи, уже строила планы о том, как будет делить очередную государственную подачку на доли и дольки, растягивая их до очередной раздачи халявы.

Чиновники, ответственные за справедливое распределение гуманитарной помощи между всеми страждущими, скрупулезно проверяли списки претендентов, одновременно сверяя их со списками погибших или умерших за последние три месяца. Именно столько времени прошло с момента предыдущего дележа гуманитарной помощи, поступившей от «дружественного северного соседа». При этом чиновники не упустили возможность включить в эти вожделенные списки всю свою родню, вплоть до пятого колена. Эдаких сирот убогих из известного произведения Ильфа и Петрова.

Члены провинциальной комиссии по распределению гуманитарной помощи довольно потирали руки, предвкушая, какой куш в очередной раз прилипнет к их рукам. По скромным подсчетам оперативных сотрудников царандоя из отделения по борьбе с экономическими преступлениями, при предыдущем аналогичном «дележе», каждый член данной комиссии прикарманил столько всякого добра, что его могло хватить каждому из них и членам их семей на весьма приличное существование на протяжении целого года, если не больше.

Дукандоры, сбывавшие разворованную «гуманитарку», расчищали свои амбары, подвалы и прочие загашники под новый товар. Уж кто-кто, а они-то лучше всех знали, как будет проходить процесс перетекания «манны небесной» в их закрома. За прошедшие годы военного присутствия шурави в Афганистане схема разворовывания гуманитарной помощи стала настолько классической, что не требовалось особого ума, чтобы не знать, как воспользоваться возможностью заработать на ней деньги. Причем немалые деньги.

Каждый дуканщик «аферистничал» по одному ему известной и четко отработанной схеме. При этом теми, кто стоял у руля казенного распределителя, приветствовались любые оригинальные импровизации, которые позволяли воровать с наибольшей выгодой для обеих договаривающихся сторон.

Правда, были всякого рода проколы, и дуканщики порой несли неоправданные потери из-за низкого качества товара или из-за всякого рода сюрпризов, которые всплывали уже после того, как товар попадал в их лавки. Но на то он бизнес — без риска никак нельзя.

Приятную новость о халяве первым принес, а точнее сказать — привез, царандоевский тыловик. Он только что вернулся из Шинданда, куда ездил получать казенное имущество и боеприпасы, где и стал свидетелем формирования большой колонны с гражданским грузом. Гуманитарная помощь предназначалась сразу для нескольких провинций, но основная ее часть должна была поступить в конечную точку маршрута — Кандагар».[122]

Гуманитарная помощь в Кандагар прибыла не случайно, а в порядке своеобразного извинения: «В провинции на тот момент проводилась очень серьезная войсковая операция, и среди мирного населения было довольно много неоправданных жертв. Видимо, в очень больших верхах в Союзе решили таким образом хоть как-то загладить ошибки, допущенные советским и афганским военным командованием. И вот этот вожделенный день наконец-то наступил».[123]

Практика «заглаживания ошибок», то есть материального возмещения за пролитую кровь, была достаточно распространена. Вот, например, как описал такую процедуру Валерий Цапков. Советский автомобиль насмерть задавил афганского мальчика. Авария произошла неумышленно. На обратном пути колонне передали записку с требованием: «Заплатите за бачу. Его убила 12–61 АО, колонна 142. Если не заплатите, будем вас убивать. Десять мешков муки, мешок сахара, четыре чайника». Советский офицер «показал пальцем в листок бумаги, затем черной китайской авторучкой с золотыми разводами переправил 10 на 12, остальное зачеркнул и вопросительно посмотрел на старика. Тот, ни на кого не глядя, еле заметно кивнул головой».[124] Афганцам отдали имевшиеся в колонне 12 мешков муки, а офицеру, который был старшим машины, сбившей мальчика, пришлось за муку рассчитываться.

ерез полчаса обед готов.

«Мясо давай!»

Куски от кости отваливаются, разварилось.

«Классно!»

Сухпай задолбал, хлеба не видели — сухари доставляли из Союза в бумажных мешках. Бесформенные куски из рабочих столовых со следами зубов… недоели.

И сушили не сразу, а складировали. Поэтому попадались червячки засушенные — оказались не в i OM месте, не в то время. Из рыбного выдавали консервы «Килька в томате».

«Красная рыба в братской могиле!» — из солдатского фольклора.

Перловка неделями… офицеры, солдаты — без разницы. Сигареты без фильтра — «Охотничьи». «Смерть на болоте!» — неунывающий батальон. Наш боец все выдержит… от Суворова до Устинова.

На операции легче, есть возможность козла, барана завалить — «Свежак!»

Праздник желудка».[121]