Читать книгу "Распутник и чопорная красавица - Маргарет Мур"

В ответ Куинн набросился на своего врага и осыпал его градом ударов. Рамсли испуганно попятился. Их окружили остальные гости-мужчины; дамы, напротив, спешили отойти подальше.

— Стойте!

Услышав крик Эзме, Куинн обернулся к ней. Воспользовавшись этим, Рамсли бросился в атаку. Но Куинн ждал нападения. Ловко уклонившись, он толкнул Рамсли плечом. Тот поскользнулся и упал навзничь. Куинн наклонился, заломил Рамсли руку и одним движением сломал ее. Хрустнула кость. Рамсли громко вскрикнул, побледнел, как скатерть, и потерял сознание.

Куинн выпрямился, тяжело дыша. Эзме смотрела на него огромными глазами. Радость победы тут же померкла. Да, он защищался, но в ее глазах он, должно быть, выглядит настоящим дикарем… Она снова вспомнила о его беспутной юности!

Охвативший его страх прошел, когда Эзме подбежала к нему с криком:

— Рамсли — подлый трус! Его надо арестовать!

Вдруг Куинну показалось, что нос у него уже не так болит. Лорд Лакбракен громко звал доктора. Куинн вовремя вспомнил, что должен изображать Огастеса, и пожалел о своей несдержанности. Огастес не любил драк и старался их избегать. Куинн же учился драться не в клубах для богатых бездельников, а на улицах, в пивных и игорных домах.

С другой стороны, Огастес надолго уезжал из Эдинбурга… Возможно, он успел чему-то научиться за время своего отсутствия!

Эзме бросилась ему на шею, но почти сразу же отступила.

— У вас сломан нос? — встревожено спросила она, прикладывая к его окровавленному носу платок.

Несмотря на данное себе слово не прикасаться к Эзме, Куинн вдруг захотел поцеловать ее, чтобы доказать, что ему хорошо.

Он нехотя ощупал лицо и поморщился.

— Ничего страшного, хотя нос, черт… ужасно болит, — сказал он, забирая у нее платок и вытирая кровь с подбородка. — Надеюсь, этот напыщенный болван получил по заслугам!

— Я тоже на это надеюсь! — воскликнул, подходя к ним, Макхит. За ним спешила взволнованная Катриона. — Так как он нанес удар первым, вы можете подать на него в суд за нападение!

— И пусть оплатит испорченный костюм, — добавила Эзме, совсем как Джейми во время обсуждения дела с клиентом.

Куинн многозначительно кашлянул. Может быть, Эзме наконец вспомнит, что не должна демонстрировать свои обширные познания? Правда, ее слова угрожали их положению гораздо меньше, чем его действия.

— П-по крайней мере… так мне кажется, — с запинкой продолжала Эзме. — Дорогой папа оказался в таком же положении после того, как его забрызгала грязью проезжающая карета. Его лучшее пальто было испорчено безвозвратно!

— Что ж, — заметил Куинн, — сейчас справедливость восторжествовала.

Сквозь группку женщин к ним пробилась леди Эльвира.

— Он умер? — воскликнула она, в ужасе глядя на лорда Рамсли.

Друзья перевернули его на спину, но он по-прежнему лежал в обмороке.

— Не волнуйтесь, Он жив, и ему ничто не грозит, — спокойно ответил Куинн. — Если моя кровь запачкала ваш пол, я готов заплатить за уборку.

— Запачкала мой?.. — пробормотала леди Эльвира, внимательно осматривая пол. — Неужели это… кровь?!

— Кто-нибудь, поддержите ее! — приказал Куинн, когда леди Эльвира пошатнулась.

Несколько дам поспешили на помощь хозяйке, а Эзме прошептала Куинну на ухо:

— По-моему, нам лучше уйти!

— Согласен! — кивнул он.

Окошко в карете было открыто, и внутрь попадал свет уличных фонарей. Эзме и Куинн молчали. Куинн сидел в углу, в тени. Эзме видела его лицо, лишь когда карета поворачивала. Она понимала, что ему больно, но Куинн, подобно многим мужчинам, старался не показывать виду.

Эзме тоже решила не спрашивать, как он себя чувствует, и не упоминать обстоятельств, приведших к его ранению. Ей хотелось признаться ему во многом, В том, какое облегчение она испытала, услышав его голос, когда их с Катрионой обступили полупьяные дружки Рамсли. Хотелось поблагодарить его за заступничество. Правда, был миг, когда она очень испугалась. Ей показалось, что Куинн либо убьет Рамсли, либо сам серьезно пострадает. Но она прекрасно помнила, что случилось в последний раз, когда они остались наедине в карете, и не рискнула ни хвалить его, ни порицать.

Наконец, они подъехали к дому графа Дубхейгена.

Лакей распахнул дверцу и так воззрился на Куинна, словно у того вырос второй нос.

— Поцарапался в гостях, — беззаботно заметил Куинн, выпрыгивая из кареты и протягивая Эзме руку.

У парадной двери их ждал такой же ошеломленный Максуини.

— Вам что-нибудь нужно, милорд? — шепотом спросил дворецкий. — Бинты, бальзам или… еще что-нибудь?

— Нет, ничего не нужно. Ложитесь спать, Максуини.

Эзме решила, что и она не станет никому рассказывать, как Куинн получил рану. Слуги все равно скоро обо всем узнают.

— Да, вид у него ужасный, но ведь это всего лишь нос, — сказала она, широко улыбнувшись. — Надеюсь, он получил урок и больше не будет задираться в гостях!

— Д-да, миледи, — ответил ошеломленный дворецкий.

Что бы ни думал Куинн о своей ране, Эзме решила, что не оставит его одного сегодня ночью. Она слышала о ранах, которые на первый взгляд казались незначительными и поверхностными, но заканчивались летальным исходом! Она посидит с Куинном, чтобы убедиться, что его жизни ничто не угрожает.

Навстречу им спешили взволнованные камердинер и горничная.

— Можете идти, — обратился Куинн к камердинеру. — Сегодня я сам о себе позабочусь.

Камердинер поспешил в крыло для слуг с явным облегчением. Куинн же зашел к себе в спальню, даже не оглянувшись на Эзме.

— Вы тоже можете идти, — сказала Эзме горничной.

Девушка охотно повиновалась.

Эзме открыла дверь в комнату Куинна.

Глава 17

Спальня Куинна оказалась обставлена с поистине восточной роскошью. Здесь было много резной мебели темного дуба, массивная кровать под золотистым парчовым балдахином, тяжелые золотые бархатные шторы на окнах, толстый ковер на полу и бронзовые подсвечники, в которых ярко горели высокие белые свечи. В камине тоже пылал огонь; в комнате плясали тени.

Куинн круто развернулся к ней:

— Эзме?! Что вы здесь?..

Закрыв за собой дверь, она заговорила сухо и деловито:

— По-моему, надо вызвать доктора или аптекаря! — Эзме решила, что Куинну не понравится, если она начнет его жалеть. — Иногда раны в области лица и головы кажутся незначительными, но приводят к серьезным последствиям…

— Пустяки! — отмахнулся он.

Эзме обрадовалась. Значит, она верно угадала — он действительно не выносит лишней суеты.